Вильям Цветков - Фестиваль

Еще немного посидев, Василий решил, что пора идти домой, в общежитие. Он попрощался с Таней, окинув ее долгим многозначительным взглядом.

Когда он вышел во двор, уже стемнело. Осенние морозец неприятно освежал. Далекие синие звезды весело подмигивали, словно издеваясь.

Засунув руки поглубже в карманы куртки, Василии побрел по скупо освещенному тротуару.

Архипов сидел в своем кабинете на Советском проспекте и разглядывал новый конверт. Он уже забыл, что такое нормальный сон и большие синие мешай под глазами подтверждали этот факт. Если он не справится с этим челом, его ожидают большие неприятности, да и Литвинова тоже. Но Андрей не продвинулся ни на дюйм. Вот уже пятый месяц.

Он открыл конверт. Кроме двух, очень маленьких строчных букв, там ничего не было. «Странно», — подумал Архипов. «Е «и «Н».

Что это? Новая жертва? Месяц прошел и Архипов, в принципе, ждал этого послания. «Раз в месяц, будь он неладен.»

Он поднял трубку телефона и набрал номер.

— Деев и Троицкий, зайдите ко мне.

Подчиненные явились через пять минут.

— Что нового? — спросил Архипов.

— Очень мало, Андрей Николаевич, — ответил Троицкий. — Прошлое письмо был опущено в ящик возле Северного вокзала.; нашли почтальона, которая забирала это письмо. Она его очень хорошо помнит, говорит, странное, мокрое какое-то и цвет у него был неважный…

— Но это, так сказать, к делу не пришьешь, — сказал Архипов.

— Это точно, — вздохнул Деев. — Я, наконец, опросил все общежитие этой Коноваловой. Только пара человек видели, как она, около пяти вечера вышла с каким-то молодым человеком. Их удивил этот факт сам но себе, поэтому, говорят, и запомнили. У нее ведь не было парня.

— А приметы? — встрепенулся Архипов.

Деев усмехнулся.

— Одет в серое или черное, волосы черные, среднего роста. Вот пожалуй и все. В этом проклятом общежитии половина таких. Я сам убедился. Архипов чертыхнулся.

— Смотрите, — он кинул им конверт. — Сегодняшнее.

— Е и Н. — Деев помрачнел. — Четвертая?

Все промолчали.

— Кто-нибудь сводки последние видел? — спросил Архипов.

— Я постоянно их смотрю, — сказал Троицкий. — За последнюю неделю ничего.

— Значит скоро будет, — сказал Архипов. — Если не сирота. — Возникла пауза. — Что будем делать, господа присяжные заседатели? — Он окинул всех долгим взглядом.

— Дюссельдорфский убийца, — еле слышно произнес Троицкий.

— Что-что? — переспросил Архипов.

— Я говорю, дюссельдорфский убийца. На нем было человек восемнадцать или двадцать, искали больше двух лет. Хитрый, гад, был.

— И нашли?

— Да.

— А как?

— Случайно.

СЛУЧАЙНО. Это слово стало для Архипова велим. Только случай мог привести их к убийце. Андрей выписал буквы на листок и попал Дееву.

— Ты сходи в ФСК, к шифровальщикам, дай бог, что-нибудь подскажут.

— А ты, — он кивнул Троицкому, — собери всех патрульных, пусть повнимательнее за серыми-черными среднего роста, да еще с женщинами. Это, конечно, глупо, но выхода нет. И… начинаете вместе с ЖЭКами прочесывать квартиры.

— У нас людей не хватает, — сказал Троицкий.

— Ничего, помаленьку. Где будет возможность, присутствуйте, а нет, пусть ЖЭКи сами смотрят. Только, чтобы все тихо.

— Хорошо, — отозвался Троицкий.

Они поспешно вышли. Архипов остался один. Вместе с письмом. ИК, ФН, АТ, ЕН. Будь он Шерлок Холмс, дедукция, индукция, черт возьми! Он, наверное, быстро бы разобрался, что это означает. Инициалы? Да, это были инициалы, но… Ему казалось, что здесь какой-то подвох. Маленький подвох из-за которого убийца остается неуловимым. И к тому же смеется над их потугами. Архипов на сто процентов был уверен, что убийца прямо-таки заходится от смеха, наблюдая за ними.

Архипов попробовал переставить буквы. Получалась полная белиберда. Ничего толкового, он чувствовал, что бьется головой о каменную стену, зря бьется.

Архипов сидел, склонив голову и смотрел в распахнутое окно. Осень благополучно завершилась, жди дождя, ветра, слякоти, заморозков. Настроение — хуже некуда. Предстояло идти на доклад к Литвинову и Архипов представил себе его ярость. Пять месяцев — и ничего. Ни одной зацепки. Люди продолжали пропадать словно в казенном веке — без каких-либо следов. Премия к новому году растворилась как голубой туман. Он нехотя поднялся, закрыл кабинет и направился к начальнику.

В четверг, с утра, Архипов, как обычно, находился в своем кабинете. Ни одна из добытых деталей не вставала в общую картину. Как назло. Провели сотни выездов, задержали десятки преступников, так сказать, по пути, но те не имели и делу никакого отношения. Наверное, только за эту, второстепенную работу, его не выгоняли с работы.

Хотя его прямое дело и не считалось закрытым, в управлении его считали гиблым.

Дверь приоткрылась.

— Это, наверное, к вам, Андрей Николаевич, — дежурные подтолкнул девочку лет двенадцати… худущую и грязную, похожую на бомжонка. — Заходи, смелее, — сказал он ей.

— Я не занимаюсь детьми, лейтенант Канцев, — Архипов раздраженно посмотрел на дежурного. — Это по коридору налево.

— Туда я уже водил, товарищ капитан. Смирнова сказала — к вам. Архипов удивленно взглянул на него.

— Смирнова?

— Так точно!

— Ладно, оставляй. Поговорю. — Лейтенант удалился, а девочка застыла у двери, опустив голову.

— Садись, — Архипов пододвинул ей стул. — Не бойся.

Она села и закашлялась, потом с вызовом посмотрела на него.

«Глаза волчонка», — подумал Архипов, с трудом перенося ее взгляд.

Он хотел начать разговор, но она опередила его.

— У вас сигаретка найдется?

Архипов молча протянул ей сигарету, понимая, что перепалка сейчас бесполезна. Она задымила совсем по-взрослому.

— Где-то месяц назад, — начала она, — у меня пропала сестра. Старшая. Она меня кормила и одевала, я теперь я одна. Капитал встрепенулся.

— Откуда ты знаешь, что она пропала?

— Она не пришла и все. Хотя всегда приходила.

— А где вы живете?

— В сторожке, на стройке. Там добрый сторож. Он пускает нас на ночь.

— Как тебя зовут? — спросил Архипов, делая пометки.

— Дона.

— А сестру твою?

— Маша. Маша Земская из Рябиновки.

— Сколько ей было лет?

— Двадцать три.

— Она, работала? Бочка спокойно посмотрела на него.

— Да. На Ленинском проспекте. Я сменила ее. Архипов чуть не слетел со стула.

— Ты?!

— Да, а что? — Ее глаза блеснули. — Я умею ничуть не хуже, чем она. Мне как-то жить надо. Андрей взял себя я руки, сдедать это было нелегко.

— Ну тебе не очень-то много платят, а?

— Боятся… — она пожала плечами. — Покормят зато, фруктов купят. Ну, и немного денег, тряпки всякие могу купить, не то что раньше… Мне сестра запрещала, говорила, убьет, если этим стану заниматься. Архипов быстро открыл блокнот в нужном месте и посмотрел буквы. М и З.