Юлия Фалалеева - Рифл шафл

— А ты подумай!

— Не знаю!

— Золото!

— Что — золото?

— Кто-то хотел тебя заставить думать, что в куличах было золото.

— Но я сама видела, как у Марьяны… — она осеклась. — У трупа Марьяны из-за пазухи выпала эта штучка от киндер-сюрприза, набитая золотыми крупинками. А экспертиза? Как же экспертиза крошек? Они идентичные!

— Ничего удивительного что идентичные, убийца мог подсунуть их специально… Сама подумай! Если человек, проникший к тебе домой, вынимает плотно закрытый контейнер из кулича — как один-единственный кусочек мог закатиться под твой сервант? Я не думаю, что грабитель выронил капсулу, и содержимое рассыпалось… По всему видно — подбросили специально.

— Почему подбросили?

— Потому что никакого золота в куличах не было!

— Тогда зачем всё это? — Зинка недоумевала. — Зачем нужна была эта постановка, если в куличах ничего не было?

— Ты, Зинаида Львовна, молчать научилась, теперь осталось научиться слушать… Я не говорил, что в куличе ничего не было, я сказал, что там вряд ли было золото… Тяжёлый металл, попробуй, поэкспериментируй: набей такую же капсулу песком и запеки в небольшом куске воздушного теста… Думаю, не получится! Если там что и было, то — лёгкое… Например, бумага. А золотишко Гривко явно подкинули, как и тебе…

— Ты с Молиным говорил об этом?

— Да. Иван в курсе. Кстати, очень заинтересовался. Поднял старое дело Гривко, выяснил, что незаконный золотой промысел, самая её тема… Он «следак» от бога, не конъюнктурщик, вроде некоторых…

— Ты сейчас на Мишу намекаешь? — обиделась за жениха Зинаида.

— Не важно, на кого я намекаю, нужно, чтобы ты с Валерией встретилась. А мне ещё — «рыть и копать». Ванёк обещал дать информацию по Казимировичу и остальным жителям ТСЖ «Озёрное».

— Ты что, всех подозреваешь? — изумилась Зинаида.

— А как же! Я ещё и этого иностранного поданного — Клода — отрабатываю. Звони Лере прямо сейчас! Если она в городе — подъедем.

Лерочка очень удивилась Зинкиной настойчивости и отказу перенести встречу на другой день.

— Ну хорошо, хорошо… — сдалась она под темпераментным натиском бывшей коллеги. — Посмотрю твои фотографии… Давай встретимся. Только часа через три, в сквере за нашим офисом — я сейчас не одна. Кстати, ко мне по поводу рукописи пожаловали, — понизив голос, добавила она. — Мне и разговаривать неудобно…

— Спроси, кто у неё, — прошептал Фёдор.

Но Лерочка уже нажала отбой.

Дождь кончился, ветерок разметал тучи, и майское тёплое солнце торопливо просушивало сырой асфальт.

— Тормози! Вон Лера сидит, отсюда вижу. Вместе пойдём? Или в машине подождёшь?

— Одна иди, — распорядился детектив.

Зиночка выпорхнула из машины и помахала рукой Лерочке, сидевшей на скамейке.

Внезапно секретарша наклонилась вперёд и кулём свалилась на землю.

Испугавшись, Зиночка обернулась и посмотрела на Фёдора.

Детектив выскочил из машины и, обогнав растерявшуюся Зинку, остановился — не доходя до скамейки пару метров — как вкопанный. Затем грубо схватил Зинку за локоть, удерживая её порыв кинуться к секретарше.

Было понятно — Лерочка мертва.

— Я сейчас исчезну… — Кольцов посмотрел по сторонам и облегчённо выдохнул, убедившись, что кроме них в скверике никого нет. — А ты звони Молину. Это его «земля»! Скажи, что хотели встретиться с Лерой по поводу поминок. Главное — не подходи к скамейке, чтобы твоих следов ближе чем за два метра около тела не было. Поняла? Всё, давай! После наберёшь меня сама.

Через десять минут Иван уже записывал показания зарёванной Зинаиды.

Эксперт, получивший отпечаток подошвы кроссовок гражданки Козыревой, подтвердил, что к трупу она не приближалась. А с расстояния, на котором находилась напуганная свидетельница, нанести удар ножом не представляется возможным.

— Чувствуется консультация профессионала, — прошептал Молин так, чтобы это услышала только Зина, и тут же громко добавил. — Значит вы, гражданка Князева, утверждаете, что в сквере кроме вас никого не было?

— Никого, — на автомате соврала Зинка.

— Иван, смотри, чего нашёл… — молоденький полицейский подошёл к Молину. — Глянь, какая штучка. И сухая! Значит, выронили уже после дождя.

На его руке в резиновой перчатке лежала подвеска с шестью серебристыми бусинами и акульим зубом посредине. Кожаный шнурок был порван.

— Прикольный медальон, интересно, чей зуб — на волчий непохож… Остриё — как иголка.

Зинка, замерев, смотрела на подвеску.

Молин перехватил её взгляд.

— Знакомая вещица?

— Нет, — снова соврала Зиночка.

— Благодарю за вызов, гражданка Князева, больше не задерживаю, понадобитесь — позвоним.

Придя в себя, Зинка пошла к вокзалу. Пройдя словно зомби несколько километров, спохватилась и позвонила Фёдору.

Он подъехал быстро. Выслушал подробный отчёт. Записал продиктованный Зинкой домашний адрес Лерочки.

— Теперь быстро звони своему подполковнику!

— Зачем?

— Тупой вопрос! Если бы ты действительно попала в такую ситуацию, кому бы ты звонила в первую очередь?

— Мише!

— Ну вот — начинаешь соображать! Скажешь, что позвонила Молину потому, что после смерти Марка Израилевича он просил вас с Валерией держать его в курсе любых проблем, связанных с издательством и его работниками. Уяснила?

— Да.

— Действуй. Встретимся в Озёрном.

Зинуля долго смотрела вслед отъезжающему «Вольво», прежде чем набрала номер Михаила Григорьевича.

— Зина, Зиночка, почему ты плачешь? — Мишка волновался и плохо понимал сбивчивый рассказ Зинули.

— А почему ты мне не сказала, что едешь в город? Я бы сам тебя отвёз. Я сегодня целый день в городе. Жди меня, через пятнадцать минут подъеду.

Сидя в таком родном и привычном Мишкином «Фольксвагене», Зинаида, несколько раз изложила жениху события последних часов в подготовленной именно для него версии, ни словом не обмолвившись о найденном полицейскими медальоне.

— А как ты догадалась не приближаться к телу? — удивлялся подполковник.

— Да, Миш, я ни о чём таком и не думала. Мне стало так жутко, я сразу поняла, что Лера неживая… У меня словно силы кончились. Я даже убежать хотела, как сволочь последняя. Потом вспомнила про Молина, стала ему звонить.

— Ну-ну… Успокойся. С Молиным поговорю. Я, конечно, близко с ним незнаком, но думаю, не откажет… Не будет тебя сильно мучить… Успокойся!

Миша убрал правую руку с руля и погладил Зиночку по ноге, чуть выше колена.

Зинка посмотрела на короткие толстые пальцы подполковника и даже через ткань джинсов ощутила влажность его ладони. От неприятного ощущения нога непроизвольно дёрнулась.

— Успокойся, — по-своему истолковал её движение Михаил. — Разберёмся, во всём разберёмся!