Ли Чайлд - Джек Ричер, или Заставь меня

В спальне Кивера остался едва различимый кислый запах. В ней стояли кровать с ночным столиком, комод и деревянное сооружение с вешалкой для пиджака. И подносики для часов, бумажника и монет. Совсем как в дорогом отеле. В ванне было сыро, и повсюду валялись грязные полотенца.

На ночном столике лежала стопка журналов с книгой в твердой обложке сверху. Проходя мимо, исключительно от любопытства Ричер взглянул на обложку. И увидел сразу три вещи.

Во-первых, верхний журнал оказался воскресным номером «Лос-Анджелес таймс».

Во-вторых, он был прочитан только наполовину, и из середины выглядывала закладка, сделанная из старого листка, вырванного из блокнота и сложенного пополам вдоль всей длины. Это был первый листок бумаги, который Ричер обнаружил во всем доме.

Обрывок бумаги из книжки в твердой обложке оказался чистым, если не считать нацарапанной цифры 4, представлявшей собой относительный технический интерес и знаменитой тем, что она единственная во вселенной, в которой количество букв в обозначающем ее английском слове совпадает с его значением. Но если забыть про это, больше ничего выдающегося в ней не было. По крайней мере, в контексте их поисков.

– В вопросе, касающемся нашей находки, я снова на стороне адвокатов защиты, – сказала Чан.

Ричер кивнул. Но следующая находка оказалась намного лучше. Исключительно с точки зрения функциональности – сначала. Воскресный выпуск «Лос-Анджелес таймс» открылся в начале длинной статьи, написанной редактором научного отдела Эшли Уэствудом и посвященной тому, что современные достижения в лечении травм головного мозга позволяют нам лучше понять, как он функционирует.

Журнал вышел меньше двух недель назад.

– Адвокаты защиты сообщат суду, каков тираж воскресного выпуска журнала, – сказала Чан.

– И каков? – спросил Ричер.

– Думаю, почти миллион экземпляров.

– Иными словами, один шанс на миллион, что это не совпадение?

– Так заявят адвокаты защиты.

– А как насчет агента ФБР?

– Нас учили думать вперед. Попытаться представить, что скажут адвокаты защиты.

Ричер развернул закладку и обнаружил, что с одной стороны на ней ничего нет.

В отличие от другой.

Там он увидел две строчки, написанные от руки.

Наверху тот же код 323 и телефонный номер редактора научного отдела журнала Уэствуда, в Лос-Анджелесе, штат Калифорния.

Внизу было написано: «Материнский Приют. Мэлоуни».

– И что теперь скажет агент ФБР? – спросил Ричер.

– Теперь она скажет адвокатам защиты, чтобы шли к черту. Кивер собирался позвонить Уэствуду, чтобы получить подтверждение или дополнительную информацию о чем-то, что имеет отношение к городу, в котором мы недавно побывали. Это сомнений не вызывает. Кроме того, у нас появилось имя. Там наверняка есть кто-то с фамилией Мэлоуни. В конце концов, познакомились же мы с парнями, которых зовут Мойнаханы.

– А почему закладка лежала в начале статьи?

– Он ее еще не прочитал.

– И поэтому не позвонил Уэствуду? Давай не будем делать поспешных выводов относительно клиента. Просто назовем его невыдержанным и нервным. Он постоянно звонит, рассказывает одну и ту же историю всем, кто готов слушать. Материнский Приют, двести смертей, если вы мне не верите, позвоните репортеру из Лос-Анджелеса, – и он сообщает с трудом добытый телефонный номер, Кивер всякий раз его записывает, снова и снова, потому что он так устроен. Вот почему мы без особого труда обнаружили его дважды. Сначала это всего лишь надоедливый клиент. Уверен, что таких у вас некоторое количество бывает.

– Время от времени.

– Но какая-то мелочь в словах клиента заставляет Кивера задуматься. Однако он все еще относится к ним скептически, поэтому решает устроить проверку. Это же Оклахома-Сити, так? Значит, ему, скорее всего, приходится ехать на вокзал за газетами, выходящими в других городах. Однажды в воскресенье он покупает «Лос-Анджелес таймс» – хочет посмотреть, можно ли доверять этому свидетелю. Серьезный ли он журналист, или пишет в мелкой газетенке, какие продают в супермаркетах. Он хочет сам принять решение. Как давно начали выращивать пшеницу?

– Зависит от места, – ответила Чан. – В любом случае тысячи лет назад.

– Он выясняет, что Уэствуд хороший репортер. Он провел исследование того, что происходило тысячи лет назад. Значит, с мозгами у него всё в порядке. Однако Киверу это еще неизвестно, потому что он не прочитал статью. Выходит, то, что рассказал клиент, его заинтриговало, но не показалось срочным, и Кивер не бросился сразу разбираться.

– Но сейчас оно выглядит очень даже срочным.

– Именно. И нам нужно выяснить, что изменилось.

Этот район был не из тех, где принято подглядывать за соседями, однако они, не видя смысла в том, чтобы задерживаться в доме Кивера, вышли через прихожую и закрыли за собой дверь. Потом обогнули дом и сели в машину, так и стоявшую на подъездной дорожке.

– Нам нужно еще раз поговорить с Уэствудом, – сказал Ричер.

– Кивер ему еще не звонил, – напомнила ему Чан. – Ему нечего нам сказать.

– Может быть, ему звонил кто-то другой. И это он сможет рассказать.

– Кто?

– Мы пока не знаем.

Чан молча достала телефон, набрала номер, нажала на какую-то кнопку и положила телефон на ручку между передними сиденьями.

– Я включила громкую связь, – сказала она.

Ричер услышал звонок в трубке, и тут же на него ответил Уэствуд:

– Алло?

– Сэр, меня зовут Джек Ричер, в настоящий момент я работаю с моей коллегой, Мишель Чан, вы недавно с ней разговаривали, – сказал он.

– Я помню. Мы выяснили, что другой ее коллега мне не звонил. Кивер, верно? Мне показалось, что мы с ней поняли друг друга.

– Да. Но сейчас у нас появились неоспоримые доказательства того, что он собирался позвонить вам в будущем. Может быть, вы значились у него следующим в списке или через несколько человек.

Уэствуд помолчал мгновение и сказал:

– Где он сейчас?

– Пропал, – ответил Ричер.

– Как? Где он? Дурацкие вопросы, – сказал Уэствуд, когда Ричер ничего не ответил.

– «Как» может иметь принципиальное значение. А вот «где он?» действительно глупый вопрос. Если б мы знали, где он находится, то не стали бы говорить, что он пропал.

– Я уверен, вам следует изучить его звонки, посмотреть, кому он уже позвонил, а не интересоваться тем, что он, возможно, собирался сделать. В будущем.

– У нас мало информации.

– До какой степени?

– Нам приходится распутывать это дело в обратном направлении, мистер Уэствуд. Мы думаем, что Кивер собирался обратиться к вам за экспертным мнением или информацией. Нам необходимо выяснить, чем вы могли ему помочь.