Ли Чайлд - Джек Ричер, или Никогда не возвращайся

Создание 110-го подразделения являлось экспериментом – так что за каждым его шагом внимательно следили, каждый результат придирчиво оценивали и каждую ошибку подробно разбирали.

– А что тогда произошло? – спросил Ричер.

Морган ничего не ответил: он просто продолжал печатать и изучать монитор компьютера. Тогда Джек принялся копаться в памяти, пытаясь сообразить, кто такая Кэндис Дейтон. Он знал многих женщин, опять же как в армии, так и вне ее. Кэндис – довольно распространенное имя. Фамилия Дейтон тоже часто встречается. Но вместе эти имя и фамилия для Джека ничего не значили. Так же, как и уменьшительное Кэнди. Кэнди Дейтон? Кэндис Дейтон? Никаких ассоциаций. Впрочем, он же не мог помнить все! Никто этого не мог.

– Кэндис Дейтон каким-то образом связана с Хуаном Родригесом? – спросил майор.

Подполковник поднял голову, словно удивившись, что в его кабинете сидит посетитель. Как будто он о нем забыл. Вновь не ответив на вопрос, Морган молча взял трубку одного из своих навороченных телефонов и вызвал машину, а потом приказал Ричеру подождать у стола сержанта внизу.

В двух милях от штаба 110-го подразделения мужчина, которого только три человека в мире знали под именем Ромео, достал свой мобильный телефон, позвонил тому, кого только два человека в мире знали под именем Джульетта, и сказал:

– Он снова призван в армию. Подполковник Морган только что внес сведения в свой компьютер.

– И что дальше? – спросил Джульетта.

– Еще рано говорить.

– Он побежит?

– Как любой разумный человек.

– Куда они собираются его поместить?

– Думаю, как всегда, в их мотель.

Сержант, сидевшая за столом внизу, молчала, видимо, не особенно знала, что сказать. Ричер прислонился к стене и все время ожидания провел в тишине. Через десять минут с улицы вошел рядовой первого класса, который отдал Джеку честь и попросил следовать за ним. Все было официально и вежливо, в соответствии с принципом «не виновен, пока не доказано обратное», по крайней мере, в глазах некоторых людей. На парковке стоял старенький армейский седан с включенным двигателем, а рядом с ним топтался молодой лейтенантик, которому было явно не по себе. Он открыл заднюю дверцу, и Ричер забрался в машину. Сам лейтенант уселся впереди, а рядовой занял место водителя. Через милю они подъехали к мотелю, обветшалому, просевшему строению, торчавшему на темной площадке чуть в стороне от окутанного вечерними тенями тихого трехполосного шоссе. Лейтенант подписал какую-то бумагу, ночной портье выдал Джеку ключ, и рядовой увез лейтенанта.

И тут появилась вторая машина с ребятишками в футболках и спортивных штанах.

В спортивных штанах не было карманов, в футболках – тоже. На шеях парней Ричер не обнаружил личных знаков. Машина тоже оказалась совершенно безликой. Ничего, если не считать обычного армейского набора документов, аккуратно убранного в отделение для перчаток. Ни оружия, ни личных вещей, ни припрятанных бумажников, ни даже обрывков бумажек или чеков с заправки. Стандартные армейские номерные знаки. Иными словами, самая обычная машина, без каких бы то ни было запоминающихся деталей, если не считать двух новых вмятин на дверях.

Парень, что в самом начале стоял слева, перекрывал собой водительскую дверцу, и Ричер оттащил его прямо по асфальту футов на шесть. Реальная жизнь не имеет ничего общего с телевизионными шоу. Если хорошенько врезать противнику сбоку по голове, он не вскочит и не бросится снова в бой. Он будет лежать на земле, чувствуя себя отвратительно и потеряв ориентацию, не в силах справиться с головокружением. Урок, который Джек выучил давным-давно: человеческий мозг гораздо более чувствителен к боковым ударам, чем к прямым. Видимо, как и многое другое, это очередная причуда эволюции.

Ричер открыл дверцу со стороны водителя и забрался внутрь. Двигатель не работал, но ключи остались в зажигании. Майор отодвинул сиденье назад, завел мотор и довольно долго сидел неподвижно, глядя в ветровое стекло.

Вас не могли найти. И не найдут сейчас. Армия не пользуется услугами агентов по поиску пропавших людей. Впрочем, никакому агенту не под силу вас разыскать, учитывая образ жизни, который вы ведете.

Ричер поправил зеркало, поставил ногу на тормоз и выжал сцепление.

Недостойное поведение как минимум с последующим увольнением из рядов армии, но на сей раз не почетным и без сохранения регалий.

Джек убрал ногу с тормоза и уехал с парковки мотеля.

Он сразу направился к старому зданию штаба и припарковался в пятидесяти ярдах на трехполосном шоссе. В машине было тепло, и Джек не стал выключать двигатель, чтобы не замерзнуть. В ветровое стекло он наблюдал за территорией, но там ничего не происходило. Никто не входил и не выходил. Когда он служил в 110-м, подразделение работало круглосуточно, семь дней в неделю, и Ричер не видел причин для перемен. Рядовые несли ночную вахту, офицер находился на своем посту, а другие офицеры уходили, только когда их работа была завершена – вне зависимости от времени суток. Обычно. Но не сегодня вечером. И не во время кризисной ситуации, и уж, конечно, не в тот момент, когда сюда призвали специалиста по расчистке завалов. Никто не покинет здание раньше Моргана. Такова политика армии.

Морган уехал через час. Ричер видел, как простой седан миновал ворота, свернул на трехполосное шоссе и промчался мимо того места, где он припарковался. Несмотря на темноту, Джек успел разглядеть подполковника за рулем. Тот был по-прежнему в «пижаме» и очках, с аккуратно причесанными волосами и, положив обе руки на руль, смотрел прямо перед собой. Ни дать ни взять старенькая тетушка на пути в магазин! В зеркало заднего вида Ричер проследил за тем, как погасли вдалеке хвостовые огни его машины, когда она покатила вниз с холма.

Джек ждал.

Как он и предполагал, в течение следующих пятнадцати минут начал настоящий исход: из ворот выехали еще пять машин. Две из них повернули налево, три – направо, причем в четырех сидел одинокий водитель, а в пятой – целых три человека. Все машины были влажными от ночного тумана, и за всеми тянулся белый хвост выхлопа.

Вскоре они скрылись из вида, ветер унес выхлоп, и в мире снова воцарилась тишина.

Ричер подождал еще десять минут, просто на всякий случай, но больше ничего интересного не произошло. Старое здание, стоявшее в пятидесяти ярдах от него, казалось тихим и степенным – ночной страж в собственной вселенной. Джек включил сцепление, медленно съехал с холма и свернул недалеко от ворот. В будке на посту находился другой часовой, молодой, с ничего не выражающим лицом, стоически исполнявший свои обязанности. Ричер остановился, открыл окно, и паренек посмотрел на него: