Картер Браун - Том 7. Только очень богатые

— Бойд? Ведь я отдал приказ…

Я адресовал ему волчью улыбку.

— Знаю, — проскрежетал я. — Она все сделала, чтобы помешать мне войти, и мне пришлось ее оглушить. Она лежит в луже крови на полу вашей выставки.

На какую-то долю секунды он мне поверил, и его адамово яблоко сделало конвульсивное движение. Потом логика взяла верх над испугом.

— Не нахожу это смешным, — сказал Фремонт своим великолепным баритоном. — И, если вы немедленно не уберетесь отсюда, я вызову полицию!

Усевшись в кожаное кресло, я подождал, когда он перестанет говорить.

— Вчера вечером я познакомился с вашими друзьями. С этим, огромным, с мускулистыми руками, которому вы оказали услугу.

Какое-то время он ерзал на стуле, затем выдал мне судорожную улыбку.

— Я должен вам принести свои извинения, мистер Бойд, но я говорил под влиянием гнева. Это было ребячество с моей стороны, я признаю это. Однако и вы применили силу ко мне, помните?

— Я совсем не шучу, — проворчал я. — Оги, а также Пете и их патрон дон Слессор. Они составляют забавное трио, когда приступают к партии.

Темные глаза Фремонта принялись вращаться в орбитах, как будто идет война, и пушки палят во всю.

— Я прошу вас, — наконец, проговорил он, — я совершенно не переношу шуток, которых не понимаю. Я не знаю ни Слессора, ни Пете… — он вздрогнул, — и никогда никого не знал под именем Оги.

Я подарил ему ледяной взгляд и стал закуривать сигарету.

— Я бы не стал клясться в этом, Чарли. Так вы отречетесь и от господа Бога, если вам это будет нужно. Но соблазнять дочь своего хозяина в таком нежном возрасте и на полу лаборатории! Ну и ну!

— Что? — закричал он в полной панике. — Максин рассказала вам?

— Она рассказала мне все! — торжествующе проговорил я. — Она взяла меня в поверенные. Да, я произвожу подобное впечатление на женщин. Обаяние личности…

— Значит, не существует ничего святого между мужчиной и женщиной? — Он провел рукой по своим вьющимся волосам. — Какие же еще ужасы она могла рассказать вам обо мне?

— Вы обольстили ее, когда ей было восемнадцать лет?

— Действительно, в то время произошло нечто подобное, — сказал он хрипло. — Но я, во всяком случае, не соблазнял ее, скорее все было наоборот.

— С вами это всегда наоборот, — вздохнул я. — Как с формулой: это не ее формула была украдена, а ваша.

— Это святая правда, но вы систематически не хотите верить, потому что работаете на Максин, мистер Бойд! Она ищет любую возможность помешать своему брату воспользоваться завещанием и заменить ее во главе Дома Колдовства. Я предполагаю, что для вас деньги имеют большее значение, чем мораль. Безусловно, и в этом вы пытаетесь ей помочь?

— Вы начали с того, что соблазнили ее, потом сразу же бросили, — сказал я, стараясь не выказывать своего нетерпения. — Но после смерти отца она отомстила вам, переведя вас ассистентом к Лео Сталю. Этого вы не смогли вынести и тогда покинули ее, чтобы организовать собственное дело. Это так?

— И я был прав, — воскликнул он, покачав головой. — Я сегодня отдаю себе отчет: то, что я принял за детскую обиду, затаенную неприязнь, с годами превратилось в ненависть и желание мстить. Как я уже вам говорил, мистер Бойд, она нуждается в лечении у психиатра.

— Итак, она — нимфоманка?

Его глаза приняли удивленное выражение.

— Максин? Нимфоманка? Нет, я никогда так не думал. Женщина темпераментная, но не до такой степени, чтобы… Кто подсказал вам эту мысль, мистер Бойд?

— Через два месяца после расставания с вами она завела себе любовника. Он некоторое время жил у нее.

— Кто-нибудь, кого я знаю? — быстро спросил он.

— Лео Сталь, — ответил я.

Фремонт на несколько минут разразился хохотом, потом быстро успокоился.

— Я полагаю, это одна из ваших безвкусных шуток?

— Ни в коем случае. Разговор действительно идет о Лео Стале.

— Послушайте, мистер Бойд, — проговорил он внушительным тоном. — Вы можете себе серьезно представить, даже в самых безумных видениях, что такой мужчина, как Сталь, может вызывать какой-либо интерес у женщин?

— Нет, — признался я, — но тем не менее это правда.

— А! — вырвалось у него, и он щелкнул пальцами. — Я остаюсь при своем мнении. Никогда она не стала бы рассматривать Сталя, как любовника, если только не хотела от него что-нибудь получить. Для нее это была лучшая возможность увериться в его преданности. Чего она хотела добиться? Толкнуть его на кражу моей формулы? Вот объяснение!

Фремонт удобнее устроился в кресле, скрестив руки на груди, и с удовлетворенной улыбкой посмотрел на меня.

— Я во всяком случае знал, что, придя сюда, был в полном рассудке, — пробормотал я. — Но сейчас вы совсем свернули мои мозги. Я теперь и в самом деле не знаю, кто из нас сумасшедший.

— Я, во всяком случае, в своих умозаключениях совершенно логичен, — холодно возразил он.

— Подумаем немного: на чем мы остановились? Максин Лорд уговорила Лео Сталя украсть вашу формулу и тут же выпустила духи, идентичные вашим. Несколько месяцев спустя, ценой колоссальных денежных затрат и потерь она задерживает их продажу. И все это для того, чтобы все поверили, что формула украдена, что ее украл ее родной брат и продал вам, и все это ради того, чтобы он не смог воспользоваться своим наследством, так?

— Совершенно точно, мистер Бойд.

— И вы еще говорите, что она умна? — удивился я. — Чтобы придумать такой нелепый план, нужно быть совершенно ненормальной!

— Я не устаю вам повторять, мистер Бойд, что она нуждается в лечении. Сталь первым бы сказал вам об этом, если бы сам не был замешан в эту историю. Спросите любого из его окружения, и все в один голос повторят мои слова. Почему вы не спросите об этом ее секретаршу? Урсула в курсе всех невероятных событий, происходивших в кабинете. У Максин чисто садистские манеры находить слабые стороны у своих интимных знакомых и пользоваться этим для издевательства.

— И она хорошо умеет пользоваться этим, да?

— Еще как, мистер Бойд! — закричал он. — Говорю вам совершенно откровенно, я опасаюсь самого худшего, если только ее не призовут к порядку. Во время вашего первого визита ко мне, помните… я, то есть, вам могло показаться, что я боюсь вас. — Видите ли, я совершенно был уверен, что она наняла бродягу, чтобы тот попробовал напугать меня. Вот почему я и наговорил вам всяких глупостей, типа что отплачу вам тем же. Я подумал, что она окончательно сошла с ума! Кто-то должен ее утихомирить, пока не произошло самое худшее. Я этого сделать не могу, но вы-то, может быть, сможете?

— Сегодня, действительно, происходили неприятные для меня вещи, — пробормотал я, — но, к счастью, мне удалось уйти без особых повреждений. Вы помните, я говорил вам о трех типах? Я оставил их запертыми за бронированной дверью. Ключ у меня. Весьма возможно, что никто больше и не знает об этом. Это заставило меня теперь задуматься, а? Они могут умереть с голода все трое, и никто не узнает…