Виктор Глебов - Нежилец

Самсонов представил, что дома встретится с Кариной и придется объяснять, почему у него такой вид, подробно рассказывать обо всем, что произошло. Этого ему хотелось меньше всего. Зато он мечтал принять горячий душ, смыть с себя все, что можно, и завалиться в постель – хотя бы ненадолго. Но он понимал, что выхода нет, и придется возвращаться в Каринины объятия и по дороге сочинить убедительную историю, объясняющую его распухший нос и разбитую губу.

Самсонов завел мотор и включил плеер. Под мелодию «I wish I could fly» группы «Roxette» он выехал на дорогу. Было уже почти совсем светло. Фонари начинали гаснуть, превращаясь в крошечные, плывущие в сероватом небе искры.

Когда через полчаса Самсонов поднимался по лестнице в свою квартиру, он думал о смерти хореографа. Следователь подозревал, что Пьер хорошо рассмотрел того, кто передал Чижиковой-Анабэль приглашение и жетон, и хотел поведать об этом ему. Возможно, он даже знал этого человека. Вопрос только, почему он не сделал этого раньше? Напрашивались два ответа: не хотел связываться с полицией или покрывал преступника. Впрочем, был и третий вариант: хореограф не связал дела стриптизерши с ее смертью.

Самсонов достал ключи, чтобы отпереть квартиру.

Карина спала. Когда следователь, уже умывшись, ложился рядом с ней, она чуть приоткрыла глаза и с улыбкой обняла его. Самсонов был рад, что она не заметила его распухшего лица и не пришлось ничего объяснять. По крайней мере пока. Он закрыл глаза и сразу же вырубился.

Дремин вошел в кабинет Самсонова около полудня. Вид у него был хмурый и помятый.

– Пришли результаты анализа осколков, которые ты подобрал у моста, – с ходу сообщил он. – Никаких отпечатков. Зато есть следы бензина.

Самсонов поднял на Дремина глаза. Он ушел из дома до того, как Карина встала и могла увидеть его разбитую физиономию.

– И что это значит? – спросил он. – Откуда там бензин взялся?

– Думаю, наш парень протер бутылку, чтобы обезжирить.

– То есть смыл отпечатки?

Дремин кивнул:

– Именно.

– А что за бензин?

– Самый обычный. Наверное, тот, которым заправляет свою «Газель».

– Понятно. Это нам едва ли поможет.

– Да уж! – фыркнул Дремин.

– Что-нибудь еще?

– Этот любитель смотреть на мосты, Жора, довольно странный тип. Понимаешь это, когда пообщаешься с ним подольше.

– Мне он показался вполне нормальным. А что?

– Он сказал, ты велел ему вспомнить какую-нибудь деталь.

Самсонов усмехнулся:

– Ну, велел – это не совсем то слово.

– Тем не менее он отнесся к твоей просьбе очень ответственно.

Самсонов насторожился:

– И что вспомнил?

Дремин потер тонкие усики указательным пальцем:

– Жора заявил, что тот человек двигался довольно странно.

– В смысле?

– Если приводить точную цитату, то «как баба».

На какой-то миг Самсонов растерялся:

– И… что это значит?

– Я спросил его о том же. Говорит, все дело в походке и мягкости. Так он выразился. Короче, похоже, убийца двигался как женщина, но выглядел как мужчина.

Самсонов потер шею, затем глубоко вздохнул.

– Это что же получается? – спросил он Дремина. – Переодетая женщина?

Тот пожал плечами:

– А бог его знает. Может, Жоре вообще показалось.

– Ладно. Пока нам это в любом случае много не даст. Что-нибудь еще?

– Да, взгляни-ка вот на это. – Дремин протянул флешку.

– Что там?

– Фоторобот.

Самсонов вставил флешку и открыл указанный Дреминым файл. На экране возникло мужское лицо.

– Кто это? – спросил Самсонов, вглядываясь в картинку. – Наш убийца?

– Ага, – ответил Дремин. – А вот еще вариант. – Он кликнул мышкой, и на экране появилось другое изображение. – И еще!

– В смысле? – не понял Самсонов.

– Всем людям он видится по-разному. Может, дело в невнимательности, а может, он гримируется.

– Ясно. Значит, фоторобота у нас нет, – мрачно подытожил Самсонов.

– Мы собрали всех, кто видел нашего парня. Это девушки из «Садов фараона», смотрительница из Кунсткамеры, человек, который принял заказ на ламинирование рисунка Кали, свидетели, видевшие, как порезали Горелова, – короче, собрали всех!

– И в результате мы имеем три картинки, на которых изображены разные люди.

Дремин развел руками:

– Это часто бывает, ты же знаешь.

Самсонов кивнул:

– Но от этого не легче.

– Согласен.

Самсонов досадливо поморщился.

– Как там Башметов?

– Плохо. Жена просила ему не звонить, оставить в покое. Сообщить только, если найдем Нику. Телефон ему в руки не дает.

– Ладно. – Самсонов хлопнул Дремина по плечу. – Давай-ка… – Он вдруг замолчал. Повисла пауза.

– Что? – не выдержал следак.

Самсонов потер лицо ладонями, тяжело вздохнул и подошел к окну:

– Не знаю. Понятия не имею, что делать дальше. Наверное, ждать.

– Чего? – напряженно спросил Дремин. Он впервые видел Самсонова по-настоящему растерянным.

– Хоть чего-нибудь.

В десять минут пополудни Самсонову позвонил Коровин. Они с Морозовым находились в отделении, где работали с личными делами людей, строивших мосты. Им предстояло перелопатить море информации, так что пришлось подключить местных ребят.

– Парфенов не соврал, – сказал Коровин, поздоровавшись. – Он действительно был в больнице, так что алиби у него имеется.

– А он не мог из нее уйти на время?

– С острым приступом гастрита? Да его в туалет санитар водил!

– Понятно. – Самсонов сидел за своим столом, вот уже часа три как борясь со сном. Он мог бы поддаться и подремать, но ему казалось, что каждая минута будет украдена у Ники. – А как там у вас продвигается со строителями? Обнаружили что-нибудь?

– Мы проверили всех, кто работал на сооружении мостов, – сказал Коровин. – Того, где Хоботов подвизался, нового, где видели мужика с бутылкой крови, и еще одного – возможно, наш убийца хочет приурочить следующее жертвоприношение к его открытию.

Самсонов мгновенно вспомнил улыбающееся лицо Вероники. Коровин имел в виду ее смерть – это она может стать новым подношением кровавой богине.

– И что? – спросил он.

– Ничего особенного. Зато мы показали фотографии смотрительнице Кунсткамеры.

– Та-а-к? – Следователю показалось, что сейчас он услышит нечто обнадеживающее.

– По нулям.

– Вы ВСЕ фотки показали?

– Да, мы разглядывали их вместе с ней три часа. Она клянется, что никто из них не похож на мужика, порезавшего Горелова.

– А сам Горелов не пришел в себя?

– Шутишь? В реанимации, без сознания. И проваляется там еще долго!

– Ч-черт! – Самсонов ударил кулаком по столу. В основании ладони заныло, боль начала быстро растекаться по кисти. – Пришли мне список и личные дела всех, кого вы показывали смотрительнице.