Ли Чайлд - Джек Ричер, или Средство убеждения

– Вам надо отвезти ее в больницу, – сказал я.

– Мы отвезем ее в мотель, – сказала Даффи. – Мы вынуждены действовать как частные лица.

– Ты точно уверена, что так будет лучше?

– С Терезой все будет в порядке, – заверил меня Виллануэва. – Похоже, ей дали «руфи». Наверное, получили препарат у своих дружков-наркоторговцев. Действует он недолго. Быстро вымывается из системы.

Даффи обнимала Терезу, будто родная сестра. Виллануэва тискал меня в объятиях.

– Элиот убит, – сказал я.

Это стало холодным душем.

– Как только приедете в мотель, звоните в БАТО, – сказал я. – Если я не позвоню вам раньше.

Они молча посмотрели на меня.

– А сейчас возвращаюсь.

Развернувшись, я поехал назад. Впереди показался особняк. Во всех окнах горел яркий желтоватый свет. Прожектора над стеной в дымке сияли голубоватым заревом. Фургону приходилось бороться со встречным ветром. Я решил, что пора перейти к плану «Б». Куин мой, а об остальных пусть болит голова у БАТО.

Я доехал до дальнего конца круга и сдал задом вдоль особняка. Остановился перед кухней. Вышел из кабины, обогнул дом и отыскал свой плащ. Развернул «Средства убеждения». Надел плащ. Он был мне нужен. Заметно похолодало, а приблизительно через пять минут мне предстояло снова тронуться в путь.

Подойдя к окнам обеденного зала, я заглянул внутрь. Но кто-то опустил шторы. Разумно. На улице бушевала непогода. Обеденный зал будет выглядеть лучше с закрытыми шторами. Более уютно. На полу восточные ковры, стены обшиты деревом, на льняной скатерти столовое серебро.

Взяв «Средства убеждения», я вернулся на кухню. Металлодетектор пронзительно взвизгнул. На столике выстроились в ряд десять тарелок с голубцами из листьев винограда. Листья казались темными, маслянистыми и жесткими. Я умирал от голода, но не мог позволить себе съесть хотя бы один голубец. С нынешним состоянием моих зубов это было невозможно. Я прикинул, что благодаря Поли мне придется целую неделю питаться одним мороженым.

– Подождите подавать блюда минут пять, хорошо? – сказал я.

Кист и Мейден уставились на ружья.

– Ваши ключи, – сказал я.

Я бросил их на столик рядом с тарелками с голубцами. Они мне больше были не нужны. У меня были ключи, которые дал мне Бек. Я рассчитывал выйти из особняка через парадную дверь и воспользоваться «кадиллаком». Так будет быстрее. И комфортабельнее. Я взял со стола нож. Прорезал им отверстие в правом кармане плаща, такое, чтобы просунуть под подкладку ствол «Средства убеждения». Я убрал в эту импровизированную кобуру ружье, из которого был убит Харли. Взял другое в обе руки. Сделал вдох, набираясь сил. Вышел в коридор. Ошеломленные Кист и Мейден следили за мной. Первым делом надо было проверить туалетную комнату. Нет смысла устраивать представление, если Куина нет в обеденном зале. Но в туалетной комнате было пусто.

Дверь в обеденный зал была закрыта. Еще раз набрав полную грудь воздуха, я пнул дверь ногой, шагнул вперед и выпустил два «Бреннеке» в потолок. Они произвели действие шоковых гранат. Сдвоенный выстрел прогремел оглушительно громко. Вниз посыпался дождь штукатурки и деревянных щепок. Комната заполнилась дымом и пылью. Все присутствующие застыли словно изваяния. Я навел ружье Куину в грудь. В дальних уголках замерли отголоски выстрелов.

– Помнишь меня? – спросил я.

Наступившую тишину разорвал пронзительный крик Элизабет Бек.

Я сделал еще шаг вперед, держа дуло направленным на Куина.

– Помнишь меня? – повторил я.

Одна секунда. Две. Его губы зашевелились.

– Я видел вас в Бостоне, – сказал наконец Куин. – На улице. В субботу вечером. Кажется, две недели назад.

– Даю еще одну попытку, – сказал я.

Его лицо оставалось абсолютно пустым. Он меня не помнил. «Ему поставили диагноз «амнезия», – сказала Даффи. – Что было естественно вследствие травмы. Врачи считали, он действительно мог ничего не помнить о самом несчастном случае и предшествующих двух-трех днях».

– Я Ричер, – сказал я. – Я хочу, чтобы ты меня вспомнил.

Куин беспомощно посмотрел на Бека.

– Ее звали Доминик, – сказал я.

Он снова повернулся ко мне. Уставился, широко раскрыв глаза. Теперь он наконец понял, кто я такой. Его лицо изменилось. Кровь схлынула, уступив место ярости. И страху. Шрамы от пуль 22-го калибра побелели. Я подумал было о том, чтобы выстрелить точно между ними. Сделать это будет весьма не просто.

– Ты действительно надеялся, что я тебя не найду? – спросил я.

– Мы можем поговорить? – произнес Куин таким тоном, словно у него пересохло во рту.

– Нет, – ответил я. – Ты и так уже урвал лишних десять лет.

– Мы здесь все вооружены, – вмешался Бек.

Судя по голосу, он был перепуган. Трое арабов не отрывали от меня глаз. Их маслянисто-черные волосы были обсыпаны крошками штукатурки.

– В таком случае скажите им, чтобы никто не стрелял, – сказал я. – Не нужно напрасных жертв.

Присутствующие начали пятиться от меня. Пыль оседала на стол.

Крупный кусок штукатурки разбил бокал. Двигаясь вместе с толпой, я развернулся, занимая такое положение, чтобы все потенциальные враги собрались в одном углу помещения. При этом я постарался оттеснить Элизабет, Ричарда и кухарку в другой. К окну, где они будут в безопасности. Я говорил исключительно на языке жестов. Повернул плечо и чуть подался вперед, и хотя от большинства гостей меня отделял стол, они послушно пошли туда, куда я показал. Разделились на две группы, восемь и три человека.

– А сейчас всем следует отойти подальше от мистера Ксавье, – сказал я.

Все повиновались, за исключением Бека. Тот остался стоять рядом с Куином. Я удивленно посмотрел на него. И вдруг понял, что Куин держит его за руку, крепко схватив чуть выше локтя, и тянет его к себе. Тянет что есть силы, пытаясь укрыться за живым щитом.

– Эти пули имеют диаметр дюйм, – сказал я, обращаясь к Куину. – До тех пор, пока мне будет виден хоть дюйм твоего тела, это тебе не поможет.

Он ничего не ответил, продолжая тянуть Бека к себе. Тот сопротивлялся. В его глазах появился страх. Шла статическая силовая борьба. Похоже, Куин одерживал в ней верх. Не прошло и десяти секунд, как Бек уже наполовину заслонял его. Левое плечо Бека загородило правое плечо Куина. Оба мужчины дрожали от напряженных усилий. Хотя «Средство убеждения» имело вместо приклада пистолетную рукоятку, я поднес ружье к плечу и тщательно прицелился вдоль ствола.

– Я тебя все равно вижу.

– Не стреляй, – произнес у меня за спиной Ричард Бек.

В его голосе что-то прозвучало.

Я оглянулся. На мгновение повернул голову. Молниеносное движение туда и обратно. В руке у Ричарда была «беретта». Такая же, как та, что лежала у меня в кармане. Она была нацелена мне в голову. Яркий свет люстры отчетливо высвечивал пистолет. Хотя я смотрел на него лишь долю секунды, я успел разглядеть изящную гравировку на затворе. «Пьетро Беретта». Успел разглядеть капельки влаги на смазке и маленькую красную точку, которая показывала, что предохранитель переведен в положение «огонь».