Ли Чайлд - Джек Ричер, или Средство убеждения

– Понял, – сказал я, хотя и не представлял себе, как можно будет выпутаться, если дело зайдет так далеко.

Наконец Элиот сделал пару звонков и подтвердил, что охрана колледжа одолжит свою машину, а на служебной стоянке торгового центра будет стоять подержанный «ниссан максима». «Максима» был конфискован у одного мелкого торговца марихуаной из штата Нью-Йорк. Там были еще очень строгие законы о наркотиках. На «ниссан» прикрутили фальшивые номера штата Массачусетс и положили в него всякие безделушки, какие возят в машинах женщины.

– А теперь спать, – подвела итог Даффи. – Завтра у нас трудный день.

Так завершился день номер десять.

Рано утром дня номер одиннадцать Даффи принесла мне в номер пончики и кофе – мой завтрак. Мы были одни, я и она. Мы в последний раз прошли через все. Даффи показала мне фотографии агента, которую пятьдесят восемь дней назад послали по следу Бека. Это была светловолосая тридцатилетняя женщина по имени Тереза Даниэль, которой удалось устроиться в фирму «Большой базар». Она была миниатюрная, но производила впечатление человека находчивого. Я пристально всмотрелся в фотографии, запоминая изображенное на них лицо, однако у меня перед глазами стояло лицо другой женщины.

– Я исхожу из предположения, что она до сих пор жива, – сказала Даффи. – У меня нет выбора.

Я промолчал.

– Очень постарайся, чтобы тебя взяли на работу, – продолжила она. – Мы проверили твое прошлое, как это может сделать Бек. Картинка получилась довольно расплывчатая. Многих деталей недостает, что меня беспокоит, однако его, думаю, это нисколько не будет волновать.

Я вернул ей фотографии и сказал:

– У меня есть все шансы на победу. Иллюзия будет сама подпитывать себя. Бек лишится людей, при этом он будет считать, что его семья находится под ударом. Но излишнюю настойчивость я проявлять не буду. Больше того, я собираюсь немного поупрямиться. По-моему, любая другая моя реакция будет выглядеть фальшивой.

– Хорошо, – сказала Даффи. – Перед тобой стоят семь задач, из которых первая, вторая и третья таковы: будь очень осторожен. Можно предположить, что мы имеем дело с чрезвычайно опасными людьми.

– Не просто предположить, – заметил я. – Если в этом замешан Куин, это можно гарантировать.

– Так что веди себя соответственно, – сказала Даффи. – Принимайся за дело серьезно с самого начала.

– Да, – согласился я.

Неожиданно я поймал себя на том, что правой рукой растираю левое плечо, и остановился в удивлении. Военный психиатр как-то сказал мне, что этот непроизвольный жест свидетельствует об уязвимости. Он является защитным, связан с попыткой спрятаться, укрыться. Это первый шаг к тому, чтобы свернуться клубком на полу. Судя по всему, Даффи читала те же самые книги, потому что, заметив мой жест, она пристально посмотрела на меня.

– Ты боишься этого Куина? – спросила она.

– Я никого не боюсь, – заверил ее я. – Но мне определенно было легче на душе, когда он был мертв.

– Еще не поздно остановиться.

Я покачал головой.

– Поверь, я не стану упускать возможность его найти.

– Что случилось во время его задержания?

Я снова покачал головой.

– Не хочу об этом говорить.

Она не стала настаивать. Просто отвернулась, выждала немного, снова повернулась ко мне и продолжила последний прогон перед спектаклем. Тихий голос, четкая дикция.

– Задача номер четыре – найти моего агента, – сказала Даффи. – И вернуть ее.

Я кивнул.

– В-пятых, достань мне солидные доказательства, чтобы можно было пригвоздить этого Бека.

– Хорошо.

Она снова умолкла.

– В-шестых, найди Куина и сделай с ним то, что считаешь нужным. И наконец, в-седьмых, выбирайся оттуда поскорее ко всем чертям.

Я молча кивнул.

– Следить за тобой мы не будем, – продолжала Даффи. – Малыш может нас засечь. К тому времени у него начнется мания преследования. И мы не будем ставить в «ниссан» пеленгатор, потому что его, скорее всего, найдут. Как только определишь свое местонахождение, сообщи нам по электронной почте.

– Хорошо, – подтвердил я.

– Слабые места? – спросила она.

Сделав над собой усилие, я перестал думать о Куине.

– Я вижу три. Два незначительных и одно серьезное. Начнем с мелочей. Во-первых, я собираюсь выбить выстрелом заднее окно фургона, после чего у мальчишки будет около десяти минут на то, чтобы сообразить, что в салоне нет битого стекла и нет соответствующего отверстия в лобовом стекле.

– Тогда не надо этого делать.

– Думаю, лучше все же сделать. Нам нужно поддерживать панику на высоком уровне.

– Хорошо, мы положим в салон коробки. Коробки и так должны там быть, ты ведь что-то развозишь. Они частично скроют заднюю дверь. А в остальном придется надеяться, что мальчишка за десять минут не успеет понять, что к чему.

Я кивнул.

– Вторая мелочь. Старик Бек обязательно свяжется со здешней полицией. Не знаю когда, не знаю как. Возможно, и с прессой. Он будет искать любую информацию, которая может оказаться полезной.

– Мы напишем полиции сценарий, как ей себя вести. Подкинем что-нибудь газетчикам. Они нам помогут. А что за серьезная неприятность?

– Телохранители, – сказал я. – Как долго вы собираетесь их держать? Их нельзя допустить до телефона, так как они сразу же позвонят Беку. Значит, официально арестовать их не получится. Нельзя натравить на них систему. Значит, вам придется держать их без общения с внешним миром, совершенно противозаконно. Как долго вы сможете продержаться?

Даффи пожала плечами.

– Четыре-пять дней максимум. Защищать тебя дольше мы не сможем. Так что ты должен будешь поторопиться.

– Я не собираюсь прохлаждаться. Надолго хватит аккумуляторов в моем передатчике?

– Дней на пять. К тому времени ты уже должен будешь быть на свободе. Зарядное устройство мы тебе дать не можем. Это выглядело бы слишком подозрительно. Но если раздобудешь где-нибудь зарядное устройство для сотового телефона, можешь им воспользоваться.

– Хорошо.

Даффи молча посмотрела на меня. Говорить больше было не о чем. Затем она нагнулась и поцеловала меня в щеку. Это произошло совершенно неожиданно. У нее были нежные губы. Они оставили на моей щеке налет сахарной пудры от пончиков.

– Удачи, – сказала Даффи. – Надеюсь, мы ничего не упустили.

Но мы упустили многое. В наших расчетах зияли огромные дыры, и сейчас я видел их с ужасом, очень отчетливо.

Дьюк, телохранитель, вошел ко мне в комнату без пяти минут семь, что для ужина было слишком рано. Я услышал его шаги по коридору и тихий щелчок замка. Я сидел на кровати. Устройство электронной почты вернулось в ботинок, а ботинок вернулся на ногу.

– Выспался, осел? – спросил Дьюк.