Росс Томас - Каскадер из Сингапура

– Привет, Которн, – наконец, поздоровался он, но ни голос, ни лицо не имели никакого отношения к Анджело Сачетти.

За столом сидел Сэм Дэнджефилд.

Триппет, Нэш и высокий китаец вошли вслед за мной в каюту, провонявшую запахами пота, гниющей копры, грязного белья и заношенных носков.

– Привет, Сэм, – ответил я.

– Присаживайтесь, – предложил Дэнджефилд. – Хотите выпить? Кажется, я еще ни разу не угощал вас.

– Своей выпивкой нет.

– Так как?

– Спасибо, не хочу.

– Это ваш компаньон? – он кивнул в сторону Триппета.

– Совершенно верно.

– Триппет, не так ли?

– Да.

– Присаживайтесь, мистер Триппет.

Сели все, кроме высокого китайца, который привалился к переборке, сложив руки на груди.

– Вы слишком глубоко копнули, Которн, – синие глаза Дэнджефилда уставились на меня. – Вы туповаты, но копнули слишком глубоко.

– Мне и сейчас не все ясно, – ответил я.

– Вы – Дэнджефилд? – вставил Триппет.

Мужчина за столом кивнул большой лысой головой.

– Именно так, мистер Триппет. Сэм Дэнджефилд из ФБР. Двадцать семь лет безупречной службы.

– Это большие деньги, не правда ли, Сэм? Хватит с лихвой, чтобы заплатить по закладной за домик в Боувье.

– Вы даже не представляете, какие большие, – он посмотрел на Нэша. – Все в порядке?

Прежде чем ответить, Нэш закончил сворачивать сигарету.

– Да. Двое полицейский попали в аварию.

– Погибли?

– Погибли.

– Значит, покойников уже трое, – заметил я.

Дэнджефилд хищно улыбнулся.

– Вы догадались насчет дочери Лозупоне, так?

– Две минуты назад. Но вы правы, Сэм, я действительно туповат. Мне следовало раскусить вас в доме То, когда вы с подробностями рассказывали о письме в панамский банк. Я не знал того, что знали вы, а почерпнуть эти подробности вы могли, лишь прочитав это письмо. Следовательно, вы виделись с Карлой. Более того, вы, должно быть, были последним человеком, кто виделся с ней.

– Одним из последних, Которн, – поправил меня Дэнджефилд. – Одним из последних.

– Ладно, – кивнул я, – а теперь ближе к делу. Где Сачетти?

– Скажи ему, кузен Джек.

Я повернулся к Нэшу.

– Сачетти на Себу.

– И что он там делает?

– Лежит в могиле.

– Лежит в могиле почти двадцать месяцев, не так ли, кузен Джек? – вмешался Дэнджефилд.

Нэш поднял глаза к потолку, словно подсчитывая месяцы.

– Примерно.

Дэнджефилд налил себе джина.

– Я намерен рассказать вам обо всем, Которн. Рассказать вам, потому что вы впутались в это дело случайно, да и приглянулись мне. Действительно, приглянулись. Просто вы не так уж умны.

– Еще я не умею хранить секреты.

Дэнджефилд отхлебнул джина, посмотрел на меня, поставил стакан на стол, рыгнул и потянулся за сигаретами.

– Этот вы сохраните. Сколько у нас еще времени? – спросил он Нэша.

Нэш глянул на часы.

– Минут сорок.

– Больше нам и не нужно, – Дэнджефилд посмотрел на китайца. – Открой дверь, тут чертовски жарко.

Китаец открыл дверь и вновь застыл у переборки.

– Вы собирались рассказать мне, что случилось с Сачетти, – напомнил я Дэнджефилду. – Я сгораю от любопытства.

Дэнджефилд хмыкнул.

– Я знаю, Которн. Знаю, что сгораете. Так вот, прыгнув за борт, Сачетти проплыл под водой к поджидающему его сампану и отправился на Филиппины. Там он никого не знал, но полагал, что все устроится само по себе.

– Благодаря микрофильму Коула.

– Совершенно верно. С помощью микрофильма Чарли. Но так уж получилось, что у него кончились деньги. Наведя справки, он узнал, что кузен Джек ссужает жаждущих, правда, под большие проценты, и обратился к нему. Кузен Джек одолжил ему… сколько? Пять тысяч?

– Шесть, – поправил его Нэш.

– Шесть. Джек одолжил ему шесть тысяч в расчете получить назад семь, но Анджело просадил все деньги на скачках и не смог заплатить. Джек, естественно, потерял терпение, взял Анджело за руку и отвел его к двум своим бывшим клиентам, которые также не хотели отдавать долг. Они передвигались по Себу на инвалидных колясках, потому что уже не могли ходить на собственных ногах.

– Нэш рассказывал мне о бейсбольных битах. Только использовал их сам Анджело.

– Джек – большой выдумщик.

– Это точно, – согласился я.

– Заплатить Анджело не мог, поэтому решил взять Джека в долю. Анджело всегда хотелось быть боссом. Вы знаете, в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе его и близко не подпускали к руководству, оставляя ему мелочевку. Деньги он собирался получить от крестного, а основную деятельность вести в Сингапуре. Он уже понял, что одному не справиться, и взял в долю Джека, который чувствовал себя на востоке, как рыба – в воде. Короче, Анджело рассказал Джеку, как он намерен шантажировать Чарли Коула, а Джек сказал ему, что нужно для того, чтобы открыть сингапурский филиал. Потом Джек получил возможность внимательно изучить микрофильм и понял, что в руках у него золотая жила. И вот тут Джека обуяла жадность.

– Не очень-то я и пожадничал, – подал голос Нэш. – Я же взял тебя в долю.

– Я – твой кузен, – возразил Дэнджефилд. – Так что вся прибыль осталась в семье.

– Что случилось с Сачетти? – спросил я.

– Попал под автомобиль, когда переходил улицу. Его задавило насмерть. Ужасно, конечно, но такое может случиться с каждым.

– Вы с Нэшем действительно двоюродные братья?

– Да, и росли вместе.

– В Балтиморе, – добавил Нэш.

– Сколько осталось времени? – спросил Дэнджефилд Нэша.

– Двадцать минут.

– Придется закругляться, Которн. Мы должны поймать прилив.

– Вы куда-то плывете?

– Все мы. Путешествие будет коротким.

– Я вас не задержу.

– Вы слишком часто шутите, Которн.

– Вы уверены, что Сачетти мертв?

– Абсолютно.

– Кто же тогда женился на дочери То?

– Мой двоюродный племянник, – ответил Дэнджефилд. – Сын Джека. Отрастил усы, длинные волосы, и кто мог сказать, что он – не Сачетти. Особенно в Сингапуре, где Сачетти никто и не знал.

– Где он сейчас?

– Сын Джека? В Панаме.

– Забирает из банка миллион Лозупоне?

– Вижу, вы все поняли, Которн.

– А я, к сожалению, нет, – подал голос Триппет.

Дэнджефилд одарил нас еще одной малоприятной улыбкой.

– Сейчас я вам все объясню. Мы с Джеком выросли вместе, как он и сказал, в Балтиморе. В тридцать девятом он не поладил с полицией, но сумел завербоваться в матросы и удрать в Манилу. Перебивался с хлеба на воду, пока не осел на Себу. Я же поступил на юридический факультет. Всегда считался паинькой. Вы в этом не сомневаетесь, Которн, не так ли?

– Разумеется, – ответил я.

– Мы постоянно переписывались, а после войны я ему кое в чем помог. В Бюро стекается всякая информация, и я этим воспользовался.

– А заработанное вы делили пополам?