Михаил Март - Подцеплен по-крупному

Я ушел из дома, в гараже сел на знакомый мне «пежо» и уехал. Вот только золотые швейцарские часы забыл оставить. И видимо, опять рулем управляло мое подсознание. Я очутился у Катиного дома, где жила лишь домработница. Вместе с Катей я здесь ни разу не был.

Калитку вновь открыла Зинаида Федоровна.

– Почему вы здесь? Вам надо быть рядом с женой, – сказала она строго.

– Я не женат. И у меня есть к вам вопросы. Когда вы мне на них ответите, я уйду. И почему вы постоянно указываете, где мне быть? Я взрослый мальчик, уже сам себе чищу зубы.

– Что вы хотите узнать?

В ее взгляде появилось смятение.

– Леску к шторе пришивали вы? Катя не умеет держать иголку в руках.

– Да. Что еще?

Складывалось впечатление, будто она гордится подвигом, совершенным на благо человечества.

– Кому вы отдали револьвер? Кате или Степану?

Женщина вздрогнула.

– Степан к оружию не прикасается с тех пор, как ушел из милиции.

– Когда вы отдали Кате пистолет?

– Два дня назад. Она настояла.

– Значит, это она стреляла в Лару?

– Вопрос не по адресу. Я за ней не слежу.

– В Лару она выпустила две пули. В барабане оставалось еще две. Одной сегодня убит сторож. Куда же делась другая?

– А вы телевизор смотрите? Сегодня в своей квартире полиция обнаружила труп Родиона Жука. С пулей во лбу.

Женщина опустила голову. Я думаю, она знала, кто стоит перед ней. И вообще знает все, что можно и нельзя знать обычной домработнице.

– По-вашему, Катя – монстр? Маньячка? – спросил я.

– Незачем совать нос в ее дела. Вам не дано понять, что такое деньги. Деньжищи. Горы денег.

– Вы правы. Не дано. Но может быть, вы никому не отдавали револьвер, а сами из него стреляли? За те же деньги. Зачем Кате пачкать свои пальчики?

Женщина посмотрела на меня с ненавистью. Вот-вот убьет.

– Иди за мной, умник!

И я пошел. Аллея, дом, прихожая, пара сквозных комнат, в третьей она указала мне на диван, а сама пошла дальше. Я сел, где приказано. Она появилась через три минуты с диктофоном в руках.

– А теперь слушай. – И нажала кнопку. Сначала я услышал невнятное шептание, похожее на описание событий, состоящих из глаголов: зашла, увидела, ушла и так далее. Потом резкий женский вскрик. Голос, несомненно, принадлежал Кате: «Молишься, старая ведьма? Бог тебя не спасет! Это ты писала? Говори! Ты?» – «Конечно. Тут все правильно написано, – произнес тихий женский голос. – А кому еще я должна все оставить? Конечно мужу!» – «А на кой черт ты меня рожала? Мне шиш с маслом, а этому жлобу все?» – «Но потом-то ведь тебе достанется…» – «Дура! Он обанкротится через год с его куриными мозгами. Я за него думаю, а он лишь руками махать может. Вот что я сделаю!» – Послышалось что-то похожее на звук разрываемой в клочья бумаги. – «Ничего этот увалень не получит, а ты ничего больше не напишешь». – «Катя! Катя! Что ты делаешь? Мне же больно». – Дальше послышался удаляющийся дикий крик. Вскрикнул и другой женский голос. – «А ты что тут делаешь?» – завопила Катя. – «Чай принесла». – «Пошла вон! И помни, ты ничего не видела. Иначе я из тебя сделаю убийцу, а сама стану свидетелем. Все знают, что ты с отцом…»

Зина выключила диктофон. Я ничего не мог сказать. Вероятно, мой вид был так красноречив, что она достала из буфета бутылку виски, налила полный стакан и влила мне в рот эту мерзость. Глотать я еще мог.

– Понял, дурачок, что деньги с людьми делают? В зверей превращают. Диктофон-то был включен. Нина дневник вела. Писать ей было тяжело, так она надиктовывала. Я потом его нашла, случайно. А ты говоришь, я стреляла. Для Катьки людей не существует. Она одна – люди! Остальные тараканы. Надоел – придавила. Вся в отца пошла.

– И вы еще живы? – Я едва ворочал языком.

– Она ничего не знает об этой записи. Но в нужный момент узнает. Пусть сначала на ноги встанет.

– Зря она старалась заменить меня братом. Мудреные коварства придумывает, а об элементарных вещах не знает. Его завтра же выпустят. В дактилотеке МВД есть мои отпечатки пальцев. Они не совпадут с отпечатками Дениса. Одинаковых не существует даже у близнецов. А я к ним на поклон не пойду. Пусть ищут.

– За Катькиной спиной ты как за каменной стеной.

Я сумел встать.

– Нет. С этой женщиной мне не по пути.

Тут одна из дверей открылась, в комнате появился Степан.

– Честь тебе и хвала, Антон. Я за тобой наблюдаю очень давно. Возвращайся во Владимир. Я тебя прикрою. И еще. Операция с морфием разрабатывалась мной. Пока его не трогай. Я куплю его у тебя для новой больницы. Забирай мать и уезжайте. Только ты должен понять, что обратного пути у тебя не будет. На твои поиски Катя пошлет меня. Один раз я тебя нашел, в следующий раз не найду.

– Зачем ты работаешь на такую… – Я даже слово не мог подобрать.

– Она моя сестра. А Зина – моя мать. Но об этом Катя не знает. Дня два поживете с матерью на моей московской квартире. Ваше исчезновение тут же поднимет волну. Утихнет, я сам отвезу вас на вокзал.

Он передал мне ключ от квартиры и назвал адрес. Я снял часы и положил на стол.

– Катя может знать, что я приезжал сюда. А машину я оставлю в городе. Потом скажу, где.

Выпивка мне помогла. Во всяком случае, я пришел в себя и, уезжая, уже не думал о Кате. Она стерлась из моего сознанная, будто мыльной губкой провели по грязному стеклу.

К вечеру я уже был в больнице.

В кабинет генерала вошла элегантная дама лет тридцати. Красивых женщин Тертышников не забывал. Пожалуй, она рано надела траур. Конечно, он не сомневался, что адвоката прихлопнули. Такие люди не живут после смерти своих хозяев, но официально Гейко числился среди «потеряшек». «Сейчас начнет давить, пугать своими связями и обвинять нас в бездействии», – подумал Тертышников. Ответ у него был готов, мол, прокуратура не занимается розыском, это компетенция полиции.

– Присаживайтесь, Мария Федоровна. С чем пожаловали ко мне?

Дама пересекла длинный кабинет и села напротив вельможи. Заговорила тихо, так, что приходилось напрягать слух.

– Наличными у меня только два миллиона долларов, но думаю, сумма вас устроит. Миллион вам, миллион тем, кто имеет доступ к центральной дактилотеке, где хранятся отпечатки пальцев преступников. Вы получите деньги и упростите себе работу. С пойманного убийцы уже сняли отпечатки и, как я понимаю, они вас разочаровали. Так вот, замените их на пальчики настоящего Антона Кортнева, а полученные уничтожьте. Дел на минуту, а денег немало. Затребуйте уголовные дела Антона, где есть отпечатки на бумажных носителях, и замените их на полученные от арестованного. Все это в ваших силах. Договорились?

– Катя заботится о своем муже. Мы это понимаем и трогать его не собираемся. Если только он сам не вляпается в новую историю.