Сергей Зверев - Умные сволочи

— Ну пока, командир. Если что — я буду дома. Хоть среди ночи вызывай.

Довлатов числился в отряде замом. Но их командир шел на повышение, и место уже предназначалось Довлатову. А посему обращение «командир» он воспринимал как должное.

Минут через десять после ухода Федора Довлатов увидел Алину во дворе дома. Только как-то настораживающе она себя вела. Вдруг юркнула за деревья, на некоторое время исчезла из поля видимости, а когда объявилась, то уже была возле дома Тишковых.

«Ах ты, плутовка!» — по-отечески подумал Довлатов.

Он довольно быстро понял: Алина пытается подслушать, о чем говорят в соседнем доме.

Не прошло и нескольких минут, она почему-то побежала за дом. И Довлатов не мог понять причину.

Первой мыслью было проверить, что она там мудрит. В конце концов, он должен был присматривать за ней. Но тут он увидел машину, которая остановилась возле дома Алины.

Кажется, гости. Он решил узнать, кто это прибыл, и посему остался на месте. Заметив выходящего из машины человека, Довлатов укрепился в мысли, что нужно понаблюдать.

Он еще раз навел бинокль на усадьбу Тишковых и увидел профиль Алины. Она была едва видна из-за угла дома Тишковых. Довлатов понял, что она с кем-то разговаривает. Поговорив недолго, она двинулась в обратный путь, скрываясь за деревьями.

Человек, который приехал на машине, уже вошел в дом. Алина возвращалась. Смысла спускаться Довлатов не видел.

Он уселся в кресло и устало вздохнул: что ни говори, а вторая смена за сутки, но делать нечего.

Он поднес бинокль к глазам и направил его на дом Алины.

— Н-да… Вид, прямо скажем, неважнецкий.

Я смотрел на Алину и не знал, что делать. То ли удивляться, то ли смеяться. Алина. Красавица… Взлохмаченные волосы, слипшиеся с одной стороны от крови; выпачканные джинсы и майка; на правой щеке — слегка подсохшая грязь; взгляд злой, не сулящий ничего хорошего. Торчащая из-за пояса рукоять пистолета усиливала впечатление.

Однако я знал, какие проблемы беспокоили эту женщину, и поэтому смеяться расхотелось. Удивляться тоже. А чего мне хотелось, так это ясности.

— Такое ощущение, что ты только что с маневров, — предположил я.

Она не стала отказываться.

— Что-то вроде того, — она расслабилась.

Мне показалось, ей стало неловко за свой вид. Она смущенно потупилась.

Я опять обратил внимание на кровь.

— А ну-ка, — протянул я, подступая к хозяйке дома, и, несмотря на ее сопротивление, стал осматривать рану.

И почувствовал, что во мне рождается некое новое чувство. Где-то под ложечкой защемило, словно меня укололи, притом не единожды.

— Что? Я тебе такой не нравлюсь? — она отстранилась от меня.

— В передничке и косынке ты была гораздо лучше, — припомнил я и тяжело вздохнул. — Теперь не знаю, что и делать. Либо наказывать твоих обидчиков, либо обрабатывать рану. Что важней — убей, не пойму.

— Никаких обидчиков, — отрезала Алина.

— Значит, ты сама скальпировала себя, — смекнул я.

— Можно считать, что и так, — вымученно улыбнулась Алина. — Я упала. И вот…

— Ладно, — перебил я. — Потом расскажешь. Где аптечка?

Она кивнула в сторону секции.

— Только обрабатывать рану будем на втором этаже.

— Это еще почему? — не понял я.

— Потому что хочу кое за кем присматривать, — и она решительно двинулась к лестнице. — Кстати… ты давно приехал?

— Только что. Дверь была открыта, если ты намекаешь на мое несанкционированное проникновение в твое жилище.

— Я знаю, что дверь была открыта. Я ее не закрывала. У меня спит сын. И… И я тебе рада.

Последнее она сказала, повернувшись ко мне спиной. И я не мог понять по ее голосу, искренне ли она говорит.

— Вода на улице? — успел спросить я, прежде чем она исчезла из виду.

— На кухне, — раздалось уже сверху.

Я пошел на кухню, налил воды в глубокий тазик, перекинул через плечо полотенце и вышел в гостиную. Взял аптечку, бинт. Подхватил тазик и поднялся вслед за Алиной.

На втором этаже было темно, и я не мог понять, в какой комнате находится Алина.

— Эй, — негромко позвал я, помня, что где-то спит ее сын.

— Я здесь, — послышался шепот из дальней комнаты.

Я пошел на голос, открыл дверь и увидел возле окна силуэт Алины. Проворчал:

— Без света нам никак.

— Не включай, — одернула она меня.

— Я сейчас грохнусь тут с тазиком, — предупредил я, уже начиная раздражаться.

— Поставь его у входа на пол, — невозмутимо посоветовала Алина, что-то высматривая через окно.

Я поставил тазик на пол, затем нащупал выключатель и включил свет.

— Я же тебе сказала, — сверкнула глазами Алина, отскакивая от окна, словно увидела в нем привидение.

Я заметил подзорную трубу и усмехнулся — тоже звездочет выискался. Но вслух сказал:

— По моему разумению, раны в темноте не обрабатывают. Так что ты извини, но придется прервать твое занятие. — Я перенес тазик на столик и властно сказал: — Иди сюда и садись.

Алина явно злилась, но все же послушно подошла.

— Снимай майку, — продолжал отдавать распоряжения я.

Она взялась было за подол майки, но, спохватившись, опустила руки и, сильно покраснев, выдохнула:

— Еще чего?!

И я понял, что под майкой у нее ничего не надето.

— Извини, — пробормотал я. — Ладно, садись в майке. Все равно придется переодеваться.

Намочив полотенце, я стал смывать с волос Алины запекшуюся кровь и грязь. Она пыталась возразить, что сделает все сама, но я предельно жестким тоном пресек ее предложение и лично обработал рану. Сначала водой, потом перекисью водорода, затем йодом… Алина ойкала в отдельные моменты, когда йод попадал в рану, даже пыталась ругнуться, но, в общем, пытку перенесла стойко.

— Жить будешь, — подвел я черту. — Теперь осталось смыть грязь с рук и… с груди.

Она взглянула на меня:

— Ты не увлекся, случаем?

— Разве? — удивился я.

— Разве, — передразнила она меня. — Тут я сама управлюсь. Помощники не требуются.

Я недовольно опустил полотенце рядом с тазиком. Вот так всегда: на самом интересном…

— Тебе переодеться нужно, — зашел я с другой стороны. — Чистая одежда где у тебя?

— Она у меня здесь, — Алина поднялась с кресла. — Ты никак собрался еще и переодевать меня?

— Если хорошо попросишь.

— А ну-ка бери подзорную трубу, — теперь уже отдавала приказы Алина. — Иди в соседнюю комнату. Там балкон. Но на него не выходи. Через окно будешь смотреть.

— Куда смотреть? — в недоумении спросил я, чувствуя, что выгляжу дурак дураком.

— Будешь наблюдать за домом моего соседа. Пока я не переоденусь. — И она подогнала меня: — Давай, давай. Нельзя упускать время.

— Упускать? Может, ты все же объяснишь?

— Переоденусь, приду к тебе и объясню.