Андрей Воронин - Спецназовец. Сошествие в ад

Из машины, резво гоняя во рту жвачку, с папочкой под мышкой вышел местный бизнес-воротила или, проще говоря, олигарх местного разлива, в дорогих солнцезащитных очках, красной шелковой рубахе навыпуск, чистейших белых брюках и остроносых пижонских туфлях. Не глядя по сторонам, он извлек из нагрудного кармана рубашки мобильный, отдал несколько коротких приказаний и вразвалочку направился к Якушеву и Георгию, который заметно напрягся и даже побледнел.

– Эй ты, старый хрен! – рявкнул франт на предпринимателя. – С какого прыга ты тут торгуешь? Убирай отсюда свою задницу вместе со своим гнильем!

Якушев издавна испытывал очень сильную аллергию на вопиющее хамство. В таких случаях он, долго не размышляя, заступался за обиженных и за словом в карман не лез, а если этого было недостаточно, добавлял аргументов кулаками.

– Слышь ты, частушечник! Ты этот свой куплет завязывай! А то пойдешь сейчас носом заборы красить, – негромко, но отчетливо сказал Якушев.

Повисла гробовая тишина. Георгий бросил на Якушева взгляд, полный панического страха. Казалось, его глаза говорили о том, что прямо сейчас Якушеву придет конец.

Мужик в красной шелковой рубашке неторопливо снял с переносицы солнцезащитные очки и недобрым взглядом смерил Якушева:

– Ты за свой гнилой базар ответишь.

Якушев не успел сказать и слова, как из джипа вылезли еще два молодчика, одетые попроще, но, судя по звероподобным выражениям свирепых лиц, не обремененные интеллектом и достаточно агрессивные, чтобы разобраться с попавшимся под горячую руку.

– Так, уберите отсюда этого баклана, а этому фраеру залетному отрисуйте весь фэйс, чтобы знал на кого нельзя залупаться, – приказал пацанам местный фраер и, повернувшись спиной к грузовику, неспешно пошел к джипу.

– Что ты наделал! – в отчаянии вскричал Георгий. – Нам конец!

– Не ссы в компот, не делай пенки, – скупо процедил Якушев и, размахнувшись, метнул увесистую картофелину в мужика в красной рубашке.

Картофелина, описав замысловатую траекторию, угодила хаму в затылок, тот потерял равновесие и упал на пыльную землю. От растерянности он даже пополз, с перепугу решив, что по нему стреляют.

В толпе кто-то неуверенно рассмеялся, и тут же смех стих, потому что мужик в красной рубашке, стоя, как собака, лучший друг человека, прошелся взглядом по толпе, выискивая, кто это подрядился поиграть в Робин Гуда.

Десятки глаз вперились в Якушева, который уже подбрасывал в руке следующую крупную картофелину, целясь в одного из молодчиков в спортивных костюмах. Те нерешительно топтались на месте, переглядываясь между собой и, по всей видимости, ожидая дальнейших указаний своего шефа. Желание надрать Якушеву задницу у них значительно поубавилось, после того как они увидели наглядный результат поведения их босса.

– Чего вы стоите! Идиоты! – заорал на них наконец оклемавшийся краснорубашечник. – Взять его, суку! Порвать на тряпье! И второго урода тоже!

Его лицо побагровело от стыда. Ведь он только что опозорился на глазах всего рынка, и этот инцидент нужно было загладить.

Солнцезащитные очки сползли с переносицы и держались на единственной уцелевшей дужке, от второй остался лишь сиротливый обломок.

Бизнесмен поправил изрядно испачканную рубаху, с досадой глянул на грязные брюки и, сорвав с носа очки, швырнул их под ноги.

Следующему бойцу, который попытался осторожно подобраться к Якушеву, Юрий зарядил картофелиной промеж глаз так, что нападавший тут же потерял сознание и рухнул наземь.

Толпа возбужденно заулюлюкала. Раздались даже нестройные аплодисменты.

«Хлеба и зрелищ! Вот что нужно народу», – пронеслось в голове у Якушева, пока он целился в круглую голову охранника, который, чтобы не переть на рожон, якобы хлопотал о друге, пытаясь тому помочь подняться, хотя ни черта не смыслил в оказании первой медицинской помощи и лишь тупо тормошил коллегу, пребывавшего где-то в астральных мирах и совершенно не интересовавшегося проблемами хозяина.

Георгий молча наблюдал за Якушевым. На лице грузинского предпринимателя выступили бисеринки пота, и он весь осунулся, вероятно предугадывая, чем может кончиться вся эта история как для него, так и для Якушева. И, судя по напряженным мышцам его лица, его прогноз был не очень-то оптимистичным.

Позабыв о всякой гордости и прочих понтах, фраерок, уронив папку, со всех ног улепетывал к машине, которая сулила ему надежную защиту от залпов картофельной артиллерии, организованной Якушевым.

Якушев, словно метатель ядра, раскрутился и пульнул картофельный снаряд, который глухо шмякнулся о голову второго охранника. Тот тяжело и в то же время устало крякнул и повалился рядом с первым амбалом.

Мотор взревел, и черный внедорожник круто развернулся, въехав в толпу зевак, которая брызгами разлетелась в разные стороны, чтобы не оказаться под колесами автомобиля. Быстро набирая скорость, машина умчалась прочь.

– Он не спустит тебе этого, – выдавил Георгий.

– О! Кажется, наш товарищ что-то забыл. Пойду гляну, что там такое, – удовлетворенно сказал Якушев, словно и не услышал предостережения Георгия.

У прилавков валялась черная кожаная папка, которую, удирая, забыл ее хозяин.

Якушев, чувствуя на себе любопытствующие взгляды, усмехнулся, поднял папку, смахнул с нее пыль и потянул молнию. В папке лежало несколько листов писчей бумаги с четко отпечатанным текстом.

Якушев пытливым взглядом уставился на бесстрастные цифры, которые говорили о том, что этот фраерок действительно имел определенный вес в обществе, причем гораздо больший, нежели заурядный хозяин продовольственного рынка.

«Оставлю это себе на всякий случай, – решил Якушев. – Пенсионерам такая информация ни к чему. Все равно ничего не поймут и выбросят в мусорку. Ну очень любопытные документы. Я люблю почитать на досуге про офшоры».

Присвоив себе таким образом трофей, доставшийся ему в честной борьбе, Якушев равнодушно прошел мимо поверженных охранников, со стороны похожих на пьяниц, которые уснули в процессе драки из-за бутылки «чернил».

Георгий торопливо собирался, убирая весы, а затем и почти пустые мешки картошки и никак не реагируя на возмущенные возгласы пенсионеров, которые уже, очевидно, позабыли обо всем на свете и сконцентрировались на самом важном в их жизни – покупке картошки.

– Надо сваливать! – доходчиво объяснил Георгий Якушеву, когда тот лихо, совсем как герой Жан-Поля Бельмондо в «Великолепном», запрыгнул в машину. – Он наверняка вернется! Только с силовиками! Ты не знаешь Вахтанга Гогнадзе…

– Вахтанг? – слегка удивился Якушев. – А мне почему-то показалось, что люди что-то говорили о Малхазе.