Харлан Кобен - Скованные одной цепью

— Со многими, мистер Болитар. — Она со значительным видом приподняла правую бровь.

— Понял, понял.

— Среди них были даже ваши любимцы.

— Ясно.

— Но у меня рот на замке. Я образец скромности.

— Вот и прекрасно.

— Но ведь вы знакомы со своим любимым саксом из «Дуби бразерс»?

— Скромность, Верзила Синди, скромность.

— Да-да, конечно. Извините. Но вот что я хотела сказать. Я по пятам ходила за Памелой дес Баррес, Малышкой Конни — помните ее песню про Большого Трусишку? — Бебе Бьюелл, ну и своей наставницей Ма Геллан. Знаете, кто это?

— Нет.

— Ма Геллан считала себя картографом звезд рока. А что это такое, вам известно?

— Я считал, что картограф — это тот, кто составляет карты. — Майрон старался не закатить в ужасе глаза.

— Так оно и есть, мистер Болитар. Ма Геллан составляла топографию и топологию обнаженных тел звезд рока.

— Ма Геллан, — догадался Майрон. — Как Магеллан?

— Вы все на лету хватаете, мистер Болитар?

Умные все стали.

— Карты у нее удивительные — очень подробные и очень точные. На них все отмечено — шрамы, пирсинг, любые отклонения от нормы, волосы на теле, даже те места, где они растут слишком густо.

— Правда?

— Конечно. Слышали что-нибудь о Пластмассовой Синтии Кастер? Называли ее так потому, что она делала пенисы из пластмассы. Между прочим, флагманы, как правило, очень одаренные люди. Может, кроме одного, из знаменитого английского джаза, имени его не назову, ну того, кто похож на котенка.

— К чему ты все это?

— Да к тому, мистер Болитар, что Ма Геллан сделала топографическую карту Гэбриела Уайра. Потрясающий мужчина — и лицом, и телом. Но татуировок у него не было. Ни единой отметины.

Майрон задумался.

— Фотография, которую показывала мне Эвелин Стакман, была сделана всего за несколько недель до того, как Уайр полностью удалился от мира. А что, если он сделал себе татуировку уже после того, как твоя Ма Геллан… э-э… обследовала его?

Показалась автобусная остановка.

— Не исключено, — согласилась Верзила Синди, выкатываясь из машины. Машина при этом жалобно заскрипела и закачалась. — Может, мне связаться с Ма Геллан и проверить?

— Да неплохо было бы. Может, все же поймать тебе такси?

— Спасибо, мистер Болитар, лучше я поеду автобусом.

С этими словами она гордо прошествовала к остановке в своем костюме девушки Бэтмена. Никто не удостоил ее взглядом. Добро пожаловать на границу трех штатов — Нью-Йорк, Нью-Джерси, Коннектикут. Приезжающие часто утверждают, что местные — люди равнодушные, холодные или даже грубые. На самом же деле они угнетающе вежливы. Живя в густонаселенной местности, привыкаешь не толкать локтем соседа, уважать его право на частную жизнь. Здесь можно жить окруженным множеством людей и в то же время в одиночестве.

Парк «Плаза-молл» представлял собой огромный, площадью более двух с половиной миллионов квадратных футов, пустырь, расположенный посредине розничного торгового центра в Парамусе, штат Нью-Джерси. Слово «парамус» происходит из языка индейцев племени ленапе и означает либо «плодородная почва», либо «освободи место для очередного мегамаркета». Здесь похваляются самой оживленной в Америке розничной торговлей, а как считал Майрон, это было еще слабо сказано.

Он загнал машину на стоянку и заметил время. Китти должна была появиться через час. В животе у него урчало. Майрон огляделся на предмет того, где бы поесть. Глаза разбегались: «Чили», «Джонни Рокетс», «Бар и гриль Джо», «Знаменитые хот-доги Натана», «Макдоналдс», «Сбарро» и много чего еще. В конце концов Майрон остановился на «Калифорнийской пицце». Отклонив настойчивые попытки веселого официанта впарить ему какую-нибудь закуску и просмотрев меню, предлагавшее богатый выбор пиццы самого разного происхождения и типа — ямайскую вяленую, тайскую куриную, японскую с баклажанами, — он заказал обыкновенную пепперони. Официант был явно разочарован.

Торговый центр есть торговый центр. Этот выделялся гигантскими размерами, но вообще-то все они удручающе похожи друг на друга. Сетевые магазины «Гэп», «Олд нейви», «Банана рипаблик», «Джей Си Пенни», «Нордстром», «Мейсиз», «Брукстоун» — словом, все ясно. Наличествовали также совершенно особенные магазинчики, такие, например, где продавались только свечи или — явный победитель конкурса на самое дурацкое и вычурное наименование — «Искусство бритья». И как только такой кораблик не идет ко дну? Еще Майрон отметил несколько занюханных, похожих на киоски магазинов посредине центральной аллеи. Далее — Дворец духов и Пагода пирсинга. По крайней мере четыре лавки, торгующие заводными игрушками, перед которыми болтались типы, запускающие прямо у тебя под носом вертолеты. Да, точно, четыре. А кто-нибудь в реальной жизни видел ребенка, развлекающегося такими играми?

Пробираясь к карусели, Майрон наткнулся на совершенно удивительный, неповторимый по своему идиотизму, формой напоминавший змею с маслено блестящей чешуей театрик с «артистами», зазывавшими, выпучив глаза, каждого проходящего попробовать свои силы на сцене или в модельном бизнесе: «Эй, мы как раз вас здесь ищем! Как насчет подиума?» Майрон на минуту остановился посмотреть на этот балаган с участием в основном миловидных двадцатилетних девушек, которые в поисках заработка выискивают в толпе, конечно, не привлекательные лица и красивые фигуры, а дурачков, готовых принять участие в их «скаутской программе» и выложить четыре сотни за «портфолио» с перспективой немедленной съемки для модных каталогов и телевизионной рекламы.

Вот именно. А вместе с рекламой и счет в каком-нибудь нигерийском банке.

Трудно было сказать, что угнетает больше — то, что эти юные торговки мечтой навынос столь беззастенчиво эксплуатируют людскую жажду славы, или то, что их жертвам не хватает мозгов, чтобы не клюнуть на такую наживку.

Ладно, довольно. Майрон знал за собой эту привычку глазеть по сторонам. Китти будет здесь через пятнадцать минут. Может, стоит, прикинул он, провести это время в «Спенсерз гифтс», магазине, который они с Брэдом так любили в годы своей юности, проведенной в Ливингстоне, Нью-Джерси, — в магазине с разными забавными мелочами, тиром, невинными поделками интимного свойства, причудливыми светло-голубыми плакатами на стенах. Он снова подумал о том, как в последний раз виделся с Брэдом и Китти. О том, что натворил тогда. О растерянном, несчастном взгляде Брэда. О том, как между пальцами у Китти струилась кровь.

Майрон тряхнул головой, отбрасывая морок, и отошел в сторону, чтобы не попасться свояченице на глаза. Может, купить газету и прикрыться ею, подумал он и тут же отбросил эту мысль: в таком месте, как это, ничто так не бросается в глаза, как человек, который на самом деле что-то читает.