Деннис Лихэйн - Прощай, детка, прощай

— Зачем обманул с магазинами? — спросил я, когда нас и Треттов разделял по крайней мере квартал.

Бубба проехал под «кирпич».

— Достали они меня. Считать мешали, козлы.

— Так в этом все дело? Потому и зажал магазины?

Он нахмурился.

— Терпеть не могу, когда считать мешают. Ненавижу.

— Слушай, — вдруг вспомнил я, — а что ты такое нес про злых гномов?

— Что?

— У Конана нет никаких злых гномов.

— Точно?

— Точно.

— Черт.

— Прости.

— Ну почему тебе обязательно надо все испохабить? — обиделся Бубба. — Зануда проклятый!

— Энджи! — крикнул я, ввалившись с Буббой домой.

Она выглянула из маленькой спальни, в которой работала.

— Что стряслось?

— Ты ведь следила за делом Пьетро, верно?

Она помрачнела:

— Да.

— Пошли в гостиную, — сказал я и потащил ее за собой. — Пошли-пошли.

Она подозрительно посмотрела на меня, потом на Буббу, который, покачиваясь взад-вперед на каблуках, выдул огромный шар жвачки «базука».

— Вы пьяные, что ли?

— Отнюдь, мэм. Идем-идем.

Мы зажгли в гостиной свет и рассказали о своем визите к Треттам.

— Два придурка, — сказала она, дослушав до конца. — Два маленьких психа, решили сыграть против ненормальной семейки.

— Да ладно тебе, — сказал я. — Энджи, как был одет исчезнувший Сэмюэл Пьетро?

Она откинулась на спинку стула.

— Джинсы, красная водолазка поверх белой футболки, парка синяя с красным, черные варежки, кроссовки выше щиколотки. — Она прищурилась и посмотрела на меня. — Так что?

— И все? — спросил Бубба.

Энджи пожала плечами:

— Да. Ну, еще бейсбольная кепочка с надписью «Ред сокс».

Я посмотрел на Буббу, он кивнул и поднял вверх руки.

— Мне туда нельзя. У них мои пистолеты.

— Не беда, — сказал я. — Сейчас позвоним Пулу и Бруссарду.

— Зачем звонить Пулу и Бруссарду? — не поняла Энджи.

— Так вы видели Третта в бейсбольной кепке «Ред сокс»? — Мы с Пулом сидели в кофейне «Волластон».

Я кивнул.

— Которая была ему мала. На три-четыре размера меньше, чем нужно.

— И это наводит вас на мысль, что вышеупомянутая кепка принадлежала Сэмюэлу Пьетро.

Я снова кивнул.

Бруссард посмотрел на Энджи:

— Вы согласны?

Она закурила.

— По обстоятельствам подходит. Третты живут в Джермантауне, прямо напротив Уэймаута, недалеко от игровой площадки «Нантакет-бич», где Пьетро находился непосредственно перед исчезновением. И карьеры, карьеры тоже не слишком далеко от Джермантауна, и…

Бруссард скомкал пустую пачку из-под сигарет и бросил ее на стол.

— Думаете, та же история, что и с Амандой Маккриди? Считаете, раз Третт живет в радиусе восьми километров от карьеров, значит, он ее и убил? Вы это серьезно? — Он посмотрел на Пула, и оба покачали головами.

— Вы показали нам фотографии Треттов и Корвина Орла, — сказала Энджи. — Помните? Вы рассказали, что Корвин Орл подбирает детей для Треттов. Вы сказали, чтобы мы держали с ним ухо востро. Это же вы были, детектив Бруссард, не так ли?

— Патрульный, — напомнил ей Бруссард. — Я уже больше не детектив.

— Что ж, — сказала Энджи, — если десантировать нас где-нибудь поблизости от Треттов и дать немного пошуровать вокруг, может быть, снова им станете.

Дом Третта стоял метрах в десяти от дороги на поле, заросшем высокой травой. За янтарной завесой дождя маленький белый домик был как на крупнозернистой расплывчатой фотографии, заляпанной огромными, испачканными копотью и двигавшимися кругами пальцами. Рядом с фундаментом, однако, кто-то разбил небольшой садик, на цветах было много бутонов, они как раз начинали распускаться. Бросалось в глаза несоответствие ухоженных пурпурных крокусов, белых подснежников, алых тюльпанов и нежно-желтых форсайтий и такого грязного ветхого жилища.

Роберта Третт, вспомнил я, прежде была цветоводом, и, по-видимому, способным, раз смогла вырастить такую красоту на каменистой почве да еще при наших долгих зимах. Трудно было заподозрить наличие столь тонкого вкуса в этой неуклюжей туше, хладнокровно целившейся Буббе в голову.

Окна второго этажа, выходившие на дорогу, были заколочены черными досками. Под ними дранка растрескалась и местами отсутствовала, так что верхняя треть дома напоминала треугольное лицо с пустыми глазницами и безумной беззубой улыбкой. Накануне, подходя к дому в темноте, я подумал, что он весь пронизан тленом. Та же мысль мелькнула и сегодня, хоть и был виден аккуратный садик.

Высокий забор со спиралью колючей проволоки поверху отделял владение Треттов от соседей с тыла. Окна дома с обеих сторон выходили на участки площадью по двадцать соток, где, кроме травы и заброшенных домов, больше ничего не было.

— Придется через парадную дверь, иначе никак, — сказала Энджи.

— Похоже, — согласился Пул.

На лужайке лежала рама с прикрепленной к ней сеткой, которую Бубба сломал вчера вечером, вход в дом закрывала парадная дверь, белая, деревянная, с трещинками посередине. Стояла неприятная тишина. Насколько мы успели заметить, желающих здесь жить было немного. Вчера при нас мимо дома проехала лишь одна машина.

Задняя дверь «краун-виктории» открылась, к нам забрался Бруссард и стал стряхивать с волос дождевую воду. Капли попали на Пула.

— Ты ну чисто пес. — Пул недовольно утерся.

Бруссард усмехнулся.

— Я промок до нитки.

— Заметно. — Пул вытащил из нагрудного кармана носовой платок. — Повторяю: совсем в пса превратился?

— В ерша. — Бруссард еще раз встряхнул головой. — Задняя дверь там, где сказал Кензи. Расположена примерно так же, как парадная, только с тыла. Одно окно наверху выходит на восток, одно на запад, одно в тыл. Все заколочены. Окна первого этажа занавешены плотными шторами. У заднего угла дома, метрах в трех направо от двери — запертая пристройка.

— Какие-нибудь признаки жизни есть? — спросила Энджи.

— Ничего не могу сказать. Шторы плотные.

— Так что делать будем? — сказал я.

Бруссард взял у Пула платок, промокнул лицо и бросил его на колени владельцу. Тот взглянул на платок с удивлением и примесью отвращения.

— Делать? — сказал Бруссард. — Вы двое, — он поднял брови и посмотрел на нас с Энджи, — ничего делать не будете. Вы — люди гражданские. Если пойдете через заднюю дверь или вообще хоть словом обмолвитесь о наших планах, я вас арестую. Мы с моим бывшим и будущим напарником подойдем к дому, постучим в дверь и посмотрим, не захочется ли мистеру Третту и его жене с нами поболтать. Они нас пошлют, тогда позвоним в полицию Квинси и попросим подкрепления.

— Может, сразу попросить? — подала голос Энджи.

Бруссард сочувственно переглянулся с Пулом.

— Нельзя вызывать подкрепление, не имея для этого веских оснований, мисс Дженнаро.