Картер Браун - Бойд слишком быстр

– Что там случилось? – закричала Луиза, глядя на меня широко открытыми глазами.

– Хороший вопрос. Вероятно, мне следует пойти посмотреть.

Я бегом понесся по квартире к выходу и услышал звук второго выстрела.

Добежав до вестибюля, я понял, что пришел вовремя, чтобы посмотреть финал представления.

Первой я увидел прыгающую через три ступеньки совершенно обезумевшую блондинку. На ней был только бюстгальтер, с трудом вмещавший свое содержимое.

Последний рывок привел девицу к подножию лестницы, и ее груди воспользовались случаем, чтобы полностью освободиться из бюстгальтера. Я подумал, что теперь она успокоится, после того как ее грудь подпрыгивала до самого подбородка, но она продолжила судорожно скакать и убежала через распахнутую дверь.

Следом за ней появился Грег Стоунли – совершенно голый, с выпученными от страха глазами и дрожащий. За ним я увидел Марш Стоунли с пистолетом в руке. Оружие еще раз извергло огонь, и я инстинктивно наклонился. Стоунли испустил жалобный стон и, казалось, еще ускорил бег по направлению к открытой двери.

Пуля повредила лепку потолка и осыпала преследуемого белой пылью, прежде чем он тоже исчез за открытой дверью.

– Поганое дерьмо! Грязный развратник! – вопила Марш. Она неслась по лестнице, как дикая кошка, преследующая добычу. – Я тебе покажу! Ты узнаешь, что значит бегать к шлюхам за мои деньги!

Я подумал, что мне следовало заранее ознакомиться с содержимым ее черной сумки, но теперь уже поздно. К тому же, видя впечатление, которое произвела ее стрельба на окружающих, я понял, что те двое не решатся ни на что, пока у нее в руках оружие.

Марш проскочила мимо меня, выскочила в открытую дверь, и в доме внезапно воцарились тишина и спокойствие. Я подумал, что Марш закончит тем, что упадет где-нибудь на лужайке, подвернув ногу, но это уже не моя забота. Я спустился в гостиную квартиры Луизы, однако ее там не оказалось.

Обе комнаты и ванная были пусты, и я отправился в гостиную к Элоизе.

– Что эта была за стрельба? – спросила она.

– Марш пыталась угробить своего мужа, но стреляла вслепую.

– Мне противно просить вас об услуге, – сказала она, – но не можете ли вы отвязать меня от этого кресла?

– С удовольствием.

Я развязал ее, она встала и принялась растирать себе одеревеневшие руки.

– Вы ее видели?

– Она принимала душ, а теперь, если простите не вполне подходящее по климату выражение, навострила лыжи!

– Вы просто идиот, Бойд! Вы могли все испортить!

Я сел в машину как раз в тот момент, когда Чик начал подавать признаки жизни. Он пошевелился, издавая слабые стоны. Что касается Марш, ее мужа и неизвестной блондинки, то бог знает, где они находились. В конце концов мне лучше просто вернуться к себе. А если им придется бежать всю дорогу по городу – это будет настоящий праздник для туристов. Может быть, этого как раз и не хватает Санта-Байе: голых, несущихся по главной улице мимо всех этих магазинов с фальшивым антиквариатом и чайных салонов.

Вернувшись в гостиницу, я пообедал в баре, в котором решетка на камине напоминала про ад, где жарятся грешники. После событий этого дня мне менее всего хотелось опротивевшего ромового коктейля в пластиковой посуде. Поэтому я поднялся в свой номер, чтобы самому приготовить себе напиток.

Десять минут спустя зазвонил телефон.

– Я охотно бы убила вас! – сказал ледяной голос. – Что вы там искали? Чего хотели? Разорить заведение? Мне пришлось уложить Элоизу в кровать, дав ей успокоительное. Что касается той бедной девушки, которую гоняли по всему холму, она до сих пор в истерике.

– Это называется «проявить инициативу», – спокойно ответил я. – Я был уверен, что вы хотите, чтобы я что-нибудь предпринял, только не сказали, что именно.

– Было необходимо посадить Грега Стоунли под колпак на неделю, – сказала она. – Лучшим способом оказалось предложить ему этот дом с девушками за счет заведения. Теперь, вероятно, вы все испортили.

– Элоиза употребила почти такие же выражения.

Я слышал, как она тяжело дышала.

– Я начинаю думать, что вы уже не сможете быть полезным, Бойд, – прошипела она.

– Тем не менее мне бы хотелось найти того, кто убил вашего мужа.

– Вы кого-то подозреваете?

– Почти весь свет думает, что это вы, и это самый логичный выбор. Так сказала Кэрол Доркас.

– И что еще сказала Кэрол?

– Она думает, что у вас интимные отношения с Элоизой, – равнодушно ответил я. – По ее мнению, Элоиза убила вашего мужа, чтобы оказать вам услугу, и в благодарность вы передали ей свой дом, чтобы она сделала из него шикарный бордель.

– У этой Кэрол много воображения, без сомнения. Но это всего лишь домыслы.

– Забавно, но то, что она говорит, не лишено здравого смысла, – заметил я и стал ждать реакции.

– Ну что ж, вы действительно сработали как катализатор, Бойд. У вас есть какие-нибудь новости о Пемброке?

– Никаких.

– Они не замедлят появиться, Нельсон никогда ничего не забывает и не прощает. Самым лучшим для вас будет уложить багаж и убыть в Нью-Йорк завтра утром – с первым поездом или самолетом.

– Это именно то, чего хочет Пемброк.

– Я полагаю, что вовлекла вас в очень скверную историю, – призналась она. – Если вы хотите теперь завершить с этим делом, я не буду возражать.

– Как я уже сказал вам, мне хочется остаться здесь, чтобы выяснить, кто убил вашего мужа. Я всерьез надеюсь, что это не вы, Луиза, поскольку это испортит наши отношения.

– Хорошо, оставайтесь, если хотите.

– И что мне теперь делать?

– На мой взгляд, вам не нужно ничего делать. Все те волны, которые вы вызвали, скоро начнут захлестывать вас самого. – Она повесила трубку.

Мне предстояло сделать нелегкий выбор: погрузиться в глубокие размышления или допить стакан и предаться сну. Чтобы решить этот вопрос, понадобилось ровно пять секунд.

Я допил стакан и лег спать.

В Санта-Байе наступило очередное летнее утро. В небе без единого облачка сияло солнце, а главную улицу заполнили красные от загара туристы.

Я направился к роскошному дому, в котором Стоунли проводили свою идиллическую жизнь. Когда я приехал туда, мои часы показывали немногим больше одиннадцати. Я предполагал, что либо они уже успели помириться, либо единственный оставшийся в живых сможет мне сказать что-нибудь.

Марш Стоунли открыла дверь и улыбнулась мне. На ней было желтое бикини, выгодно оттенявшее загар.

– Привет, Дэнни! – проворковала она. – Хотите кофе?

– С удовольствием, – ответил я галантно.

Она провела меня в гостиную, пригласила сесть и подождать, пока она приготовит кофе, и направилась в кухню. Я не позволял себе сигарету раньше полудня и грустно вздохнул. Это ведь вопрос силы воли, а в общем, на все наплевать! Я выкурил примерно половину сигареты, когда Марш вернулась. Она села напротив меня и поставила кофе, ласково улыбаясь. Я заметил, что ее нижняя губа вздулась, как будто кто-то искусал ее.