Тони Скин - Неопознанные

О способе знакомства Моргана с ледяной леди, которую звали Адела Блэк, и о причине, по которой он решил устроить это знакомство, поначалу было много догадок. Они должны были расстаться, чтобы никогда больше не встречаться, как, например, бывает с сообщающимися друг с другом по ночам кораблями.

У самого Блэка, этого непостижимого человека, сделавшего Аделу своей женой, была своя теория, но в ней он фатально ошибался. Инспектор Бэтсвинг из Скотланд-Ярда, как и Блэк, также сделал неверные и роковые выводы. И у других людей, которые следили за этой странной игрой – игрой, в которой не было правил и в которую играли ради куска, стоившего дороже самой жизни, тоже были предположения, более или менее напоминающие теории Блэка или Бэтсвинга, но и они оказались ошибочными.

Все знал только Морган, но он не говорил об этом. Пьяный или трезвый, спящий или бодрствующий, больной или здоровый, этот человек всегда оставался хозяином самому себе. Он сказал то, что хотел сказать, и сказал совсем не много.

То, как Морган с его лохмотьями и со всей его суровой бедностью стал водить машину, было не самой простой частью загадки. Конечно, машина, как и ее водитель, была лихой, устаревшей и ветхой, но она – опять же, как и ее водитель – была способна развить приличную скорость и хорошо управлялась.

Позади блестящего шестицилиндрового транспортом, за рулем которого сидела Адела Блэк, появился старый дешевый автомобиль Моргана, и, когда Моргану пришлось тащиться за роскошной машиной, он проклял свою джентльменскую сдержанность. Проклял из-за определенного тупика, в который зашли его дела и из которого у него на данный момент не было выхода.

По его плану, он должен был познакомиться с домочадцами Блэка, и он намеревался сделать это через саму Аделу Блэк. Но пока этот план полностью провалился. Снова и снова Морган пытался проникнуть в дом Блэка – и силой, и хитростью – но даже когда ему улыбалась в этом удача, против него выступала домработница Фейт.

Было видно, что он впал в отчаяние. Три дня и три ночи он почти все время либо следовал за Аделой Блэк – пешком или на своем так называемом экипаже, либо наблюдал за ее входной дверью, отмечая во сколько она ела и спала. Он очень устал от этого.

Конечно, это дело было сложным. Он мог бы заручиться обычным знакомством с Блэками, но это ничего бы ему не дало. Проникновение в их семью, которое помогло бы ему добиться своей цели, должно было быть самым необычным.

Причины этого внезапного интенсивного интереса к делам поместья Блэка пока не разглашаются, но в тот момент именно у Моргана было нечто самое важное в жизни. И пока он неторопливо разъезжал на своей колымаге в окрестностях этого дома, который так странно привлекал его, он не переставал бормотать себе под нос.

– Удача! – ворчал молодой человек. – Я не верю, что там есть что-то такое, что касается меня. Но, черт возьми, я должен попасть в эту замкнутую тюрьму – даже если мне придется нанять всех жуликов в Лондоне. Только это вряд ли будет соответствовать моей цели.

А затем, как будто великая богиня услышала его жалобы и раскаялась в своем упущении – у него появилась возможность попасть в дом.

В тот момент Адела Блэк была одна в своей машине. Она подала сигнал о намерении подъехать к обочине возле своего дома в Найтбридже. Морган заявил впоследствии, что не видел этого сигнала. Больно отмечать, что это неправда. Он увидел сигнал чуть ли до того, как тот был сделан, и в то же время дал газ – и, увеличивая скорость, рванулся в сторону машины Аделы.

Шварк! Их машины столкнулись.

Удар драндулета Моргана в бок сверкающего автомобиля Аделы был ошеломляющим. На несколько мгновений миссис Блэк потеряла самообладание – ее полностью охватила паника. У нее побледнели даже губы, и она перекатилась через край машины – и если бы не рука готового к этому Моргана, могла бы сильно разбиться.

Этот факт послужил цели Моргана, поскольку теперь он мог – и даже должен был – войти в ее дом. А оказавшись там, он воспользовался своими возможностями.

Есть основания полагать, что миссис Блэк, хотя и была ледяной леди, намеренно не сразу пришла в себя из-за удовольствия, которое она нашла в этом причудливом оборванце, выглядевшим таким обеспокоенным из-за нанесенного им ущерба.

А он? Действительно ли он был ирландцем по происхождению или это была ложь, рассказанная, чтобы объяснить легкость, с которой он делал шутливые комплименты, я не могу сказать. Но правдой, безусловно, было то, что его комплименты были смелыми и что страдающая от тоски леди не спешила вернуть его в канаву, где ему, очевидно, полагалось находиться. Адела посчитала целесообразным упасть в глубокое кресло и отослать своих слуг, и теперь, когда ее неожиданный гость говорил, она выглядела, как актриса на сцене, а он умело отреагировал на позу, которую она приняла.

На фоне белого и золотого цветов утренней гостиной, куда она заставила его отвести себя, и в отличие от ее собственного экстравагантного совершенства, Морган должен был казаться неуместным. Ему полагалось быть застенчивым, не в своей тарелке. Но он не знал об этом и заставил даже циничную ледяную леди забыть об условностях. У него был вид, манера, характер, который препятствовал тому, чтобы его измеряли общими стандартами, и который заинтриговал Аделу Блэк больше, чем она могла допустить. Будучи равнодушной к судьбе дорогой машины, которой уже занимался ее шофер, она подбодрила Моргана улыбкой и сигаретой из собственного черепахового портсигара.

– Курите, друг мой, и продолжайте дурачиться. У меня настроение слушать, – сказала Адела.

Молодой человек подчинился.

Второго приглашения этому потрепанному плуту, которого, казалось, сотворила из самой уличной пыли позолоченная голубая ночь, не потребовалось. Он был, по правде говоря, неисправимым.

Была ли его дань искренней или просто бессмысленной, дама не стеснялась спрашивать себя. Он был забавен, и, как она сказала, ей нужно было развлечься. Он стоял там в утренней комнате, как на маленькой сцене, и его жесты с лохмотьями, а также его пустые слова были настолько несовместимы с его целеустремленным лицом, что леди причудливо сравнила его с д'Артаньяном, чем продемонстрировала глубокое знание мужчин. В остальном она с пониманием отреагировала на его реплики, ответив на его дурачество такими же причудливыми фантазиями, как и у него.

Так они говорили, ледяная леди и Морган, пока медный звон гонга не вернул их внезапно на землю.

Хозяйка особняка посмотрела на изящные часики на своем запястье. Было ли уже сказано, что эта дама была в белом платье – мертвенно-белом, так что она, казалось, была мраморной скульптурой – и что она была одета для ужина самым дорогим и совершенным образом?