Светлана Виллем - Солдатик с ключом [litres самиздат]

Дальше в принципе, остались всякие детали, и они сейчас не важны. Меня в первую очередь интересует два вопроса: – во-первых, когда из посёлка Клещево отправляется самолёт с детьми и во-вторых, где находится лаборатория по производству синтетического наркотика. У вас Анна на размышления ровно пять минут. И не забывайте, пожалуйста, про смертную казнь в нашей стране. Чистосердечное признание, а главное полное раскаяние поможет вам спасти свою жизнь. Я вам искренне советую ответить правдиво на мои вопросы, и я лично, и эти два сидящих впереди парня, которые, являются настоящими, с большой буквы, офицерами КГБ, будем хлопотать, чтобы вам сохранили жизнь.

В машине повисла тяжёлая тишина. Ребята молчали от потрясения всего услышанного. Анна делала свой выбор.

– Валер у тебя здесь есть что-нибудь выпить, у меня прямо в горле всё пересохло. – Нарушила я тишину.

– Да, конечно, Серый возьми там в бардачке серебряную фляжку и лимон. – Тихо проговорил Валера.

Серый всё достал, протянул мне. Я отвинтила крышку, понюхала, и сделала довольно большой глоток французского коньяка. Закусила лимоном и вернула обратно Серому. Он тоже прилично выпил и убрал обратно всё в бардачок.

– Валер, а на базе найдётся чего-нибудь нормально поесть? Я голодная как волчица.

– Лан, да я для тебя не только поесть, я луну с неба достану. Ты одна, проделала ТАКУЮ работу, у меня даже в голове всё никак не укладывается и слов подходящих я не могу найти.

– Работа, к сожалению, ещё не закончена. Главное спасти детей. – Сказала я и повернулась к Анне.

– Анна, ваше время вышло, и прежде, чем вы озвучите нам свой ответ, вспомните, пожалуйста, что мы уже недавно спасли вашу жизнь.

– Хорошо, я буду сотрудничать со следствием и всё

расскажу. Самолёт улетает завтра в 18 00. Груз находится по адресу: посёлок Клещево, ул. Зелёная, д. 44. Пароль три Е. Лаборатория располагается в одном из НИИ в Москве по адресу….

– Спасибо Анна. Вы приняли верное решение. Ещё один вопрос: – Кто присутствует при отправлении детей? – спросила я.

– Полковник и Кирилл.

– Отлично! Возьмём с поличным и доказывать ничего не придётся. – Удовлетворённо произнесла я. А то я боялась, что Кирилл может ускользнуть.

– Кто такой этот Кирилл. – Раздражённо спросил Серый.

– Кирилл это, тот самый доктор из Скорой помощи который забирал Фрэнка в больницу, и с которым я встречалась на ВДНХ, когда вы мальчики за мной следили и пытались слушать меня. – Сказала я и рассмеялась.

Серёга с Валерой переглянулись и тоже засмеялись. Напряжение в машине немножко спало и вскоре мы, наконец, приехали на базу. Валерины ребята были все на месте. Доставив пленников в подвал, мы усадили Анну за стол, дали ей бумагу, ручку и попросили, всё подробно написать про организацию и наркотики. Я с Серым и Валерой прошла в отсек, где прикованный наручниками сидел наёмный убийца. Вспомнив умирающую у меня на руках несчастную девушку Аллу, я с такой ненавистью посмотрела в глаза убийцы, что он не выдержал и отвёл свой взгляд.

– Итак тебя зовут Прохоров Владимир Иванович, или как там тебя на самом деле зовут мы скоро узнаем, но пока будем придерживаться этого имени. – Начала я, не скрывая свою злость и отвращение, беседуя с этим не человеком. – Я так понимаю, добровольно и чистосердечно ты ничего говорить не будешь.

– Что я идиот, что ли что-то говорить, я лучше помолчу. Целее буду. – Усмехаясь, сказал Прохоров.

– Да нет, целее ты не будешь, как раз наоборот.

– Почему это не буду? – с интересом спросил Прохоров.

– Да потому что своему полковнику Сажину ты живой не

нужен. С твоими показаниями или без, Сажину так или иначе грозит расстрел и ему уже не отвертеться. Подумай о себе. Если ты честно расскажешь, что все приказы на ликвидацию ты получал непосредственно от полковника, тем самым являясь только исполнителем его воли, то дело можно повернуть так, что ты под угрозой своей жизни и жизни своих близких, был вынужден исполнять эти приказы. В таком случае ты можешь отделаться сроком на 15 лет. А если ты ни в чём не сознаешься, Сажин, цепляясь за свою продажную жизнь всё будет валить только на тебя. Типа, ты действовал на свой страх и риск, исключительно по своему разумению и он вообще тебя не знает и знать не хочет. При таком раскладе ты категорически не нужен полковнику живым и тебя в камере по-тихому удавят, представив так, что ты сам повесился. А вот если ты начнёшь давать показания, тебе до суда предоставят одиночную камеру, а Сажина к тому времени уже расстреляют. И на суде, при хорошем адвокате у тебя есть все шансы остаться в живых. Я даю тебе десять минут для принятия решения. – Объяснив Прохорову что его ждёт, я вышла из отсека.

Сергей с Валерой вышли со мной.

– Лан, как ты думаешь, он сознается? – спросил меня Валера.

– Да это не важно совсем, ему при любом раскладе не жить. Если сознается, то это лишь ещё один забитый гвоздь в дело Сажина. Не сознается, полковник подключит все свои связи, и он не доживёт до суда. Меня больше всего волнует Кирилл. Он может выскочить, если Сажин будет о нём молчать. А он будет молчать, потому что ему не выгодно брать на себя групповые преступления. Дело в том, что Кирилла знает лишь полковник и косвенно Анна. Кирилл Прохорова не знает, на суде скажет, что и Анну он никакую не знает. Оговорила, мол, его обиженная женщина, потому что не ответил ей взаимностью, да мало ли ещё за что. Это такой хитрый и беспринципный человек, что у меня прямо холодеет всё внутри, если он уйдёт от ответственности. У нас остаётся единственный шанс его зацепить – это завтра при погрузке детей в самолёт. А если Прохоров откажется с нами сотрудничать, то полковник, не дождавшись от него доклада о том, что он выполнил его приказ и убил Анну, может вообще отменить завтрашнею отправку детей. Поэтому, ребят, на всякий случай, надо уже сейчас послать в этот посёлок двух самых надёжных парней, чтобы они следили за тем, чтобы с детьми ничего не случилось.

Валера кивнул и ушёл отдавать указания своим ребятам.

– Любимая, а зачем им вообще нужны были наши советские дети? – спросил Серёга.

– А вот эту информацию может узнать только Интерпол, арестовав тех троих ублюдков немцев. Я думаю, даже Анна этого не знает. Я, конечно, догадываюсь что эти не люди, делали с нашими детьми, и Серёж, если это правда, я не знаю куда катится этот мир. Всё это так мерзко и жутко, что я пока не хочу об этом говорить.

Вернулся Валера и мы опять прошли в отсек к Прохорову.

– Ну как, Владимир Николаевич, ты принял решение? – спросила я.

– Да, я сдам Вам Сажу.

– Прекрасно, скажи, пожалуйста, когда и как ты должен сообщить полковнику, что выполнил его задание? – задала я свой главный вопрос.