Алена Кайзер - Молчание

– Может, ты чай будешь? А то я не спросила и кофе тебе налила, – поинтересовалась девушка, усаживаясь за стол.

– Да нет, кофе мне сейчас в самый раз, чтоб держаться бодрячком.

– Вчера у вас был продуктивный вечер? – едва улыбнувшись, спросила Калинина.

– Да уж, – отвечал парень, между делом, уплетая омлет, – а вы как вчера погуляли?

– Недолго, там было не очень интересно.

–Ты, говорят, собираешься осенью в Москву ехать учиться? Не страшно?

– Неа, даже наоборот, подгоняю время.

– Тебе надоел этот город?

– Нет, не то, чтобы надоел, просто здесь одно и то же. Скучно! Нет пищи для мозгов.

– Не понял. Что ты подразумеваешь под понятием «пища для мозгов»?

– У нас даже достопримечательностей нет – глушь! Ты всего здесь один день, а тебя уже тянет домой, не правда ли? – спросила Таня и пристально посмотрела на Риттера.

– С чего ты взяла? – парень чуть не поперхнулся от такой прямолинейности – Здесь очень мило.

– А мне кажется, что ты лукавишь. Хотя для твоей профессии это свойственно, – девушка замолчала, а потом с легкой робостью спросила – Ты многих знаменитостей повидал?

Журналист поражался проницательности своей собеседницы, по первому впечатлению, она ему казалась совершенно другой. Но Стас поспешил с ответом, чтобы не дать Тане понять, что он замешкался:

– Достаточно, но мне кажется, что самое интересное еще впереди.

– То есть тебе нравиться журналистика?

– Конечно, иначе я бы не работал в данной сфере. А ты чем увлекаешься? Архитектурой?

– Андрей уже рассказал про конкурс? Не то, чтобы очень, но она мне нравится. Хотя мое призвание в другом.

– И в чем же, если не секрет?– спросил Стас, засовывая в рот тост и запивая все это кофе.

– Я хочу быть следователем.

– И в чем проблема? Дерзай! Только мне кажется, что это работа не для девушки.

– Почему вы все так думаете? Брат мне тоже самое говорит. Более того, он категорически против того, чтобы я вообще туда совалась, поэтому и пришлось идти на экономический факультет.

– Ты на экономическом учишься? А я думал – на архитектурном.

– Нет, у нас в помине такого факультета здесь нет, поэтому и приходится ехать в столицу, – подытожила девушка, убирая пустую посуду со стола.

– Повезло, в этом году уже заканчиваешь. Мне еще год учиться, поскорей бы закончить и быть полноценным специалистом в своем деле. Я сплю и вижу, как получаю диплом.

– А мне сниться Красноярский горнолыжный курорт, давно уже хочу там побывать.

– Случаем он ни «Сибиряк» называется?

– Он самый, а ты про него знаешь?

– Конечно, я там часто бываю. Как только выдаются затяжные выходные зимой, сразу же туда.

– Ух, ты! – обрадовалась девушка – а я ни разу там не была. Хочу, наконец-то, освоить сноуборд, а то лыжи надоели.

– Странно, не думал, что девушки этим интересуются. Я сам только недавно научился ездить на доске.

– А почему тебя это удивляет? Ты думаешь, что девушки должны интересоваться только косметикой и шмотками?

– Ну, что-то вроде этого. Я действительно ошарашен, просто скольких девчонок с собой не брал, никому это увлечение не пришлось по душе.

– Ну люди бывают разные. Может быть еще кофе?

– Нет, спасибо. У меня полный желудок, – и парень пошел в зал, там он включил телевизор, но по ящику не было ничего интересного. Тогда он стал обзванивать своих друзей, предупреждая о том, что на следующей неделе он вернется обратно домой. Когда он оказался снова с телевизором наедине, то прокрутил в голове разговор, который состоялся недавно на кухне. Девушка сильно его поразила своей искренностью, оригинальностью и рассудительностью, которая была присуще не каждому взрослому человеку. От безделья парень послонялся по комнате, потом все-таки вышел и постучал к Тане.

– Входи, – отозвалась девушка. Очутившись в комнате, Риттер не ожидал увидеть там своеобразную обстановку – комната была обставлена в староанглийском стиле. Но громоздкие вещи в маленьком пространстве ужасно давили на психику. Но больше всего работника прессы поразили большие напольные часы, выполненные в стиле аля Агата Кристи, они выглядели старо и загадочно.

– Красивые, – заметил Стас, указывая на раритет.

– Знаю. Я еле как уболтала маму купить их мне, когда мы отдыхали в Сочи. Я увидела их на распродаже.

– Они, наверное, очень тяжелые. Как вы их с Сочи везли? – недоумевал парень, потому часы и в самом деле были очень громоздкими.

– Нам, повезло: папа, пользуясь своим служебным положением, выбил доставку почти за копейки.

– Интересно! Слушай, у вас есть какие-нибудь семейные альбомы? – рассматривая меблировку, спросил журналист.

– Конечно, – и девушка открыла навесную полку, в которой помимо альбомов находилось большое количество всевозможных книг, начиная от учебной литературы и заканчивая беллетристикой. Наметанный глаз Стаса сразу уловил, что среди этих книжек, там стояли детективы молодой, но уже знаменитой писательницы Алисы Цезарь. Парень, в очередной раз, решил похвастаться.

– Любишь Цезарь?

– Салат? – пошутила Татьяна.

– Ты же понимаешь о ком я.

– Знаешь, иногда она мне помогает убить время.

– А я у нее как-то интервью брал. Оказывается, она простая девушка, без пафоса, без амбиций.

– Я знаю, она выросла в обычной семье, всего добилась сама. Пока деньги и слава не вскружили ей голову.

– А ты откуда это знаешь? – удивился Стас. – О ней мало, что известно, потому что она редким изданиям дает интервью.

– Это все написано в ее книгах, часто встречаются герои, с которыми она разделила свое прошлое.

– Я читал пару ее романов, но если честно, даже не думал об этом.

– Многие вчитываются лишь в сюжет, не видя слов между строк. Ты не один, так что не расстраивайся. Пишет она, конечно, интересно, но как-то предсказуемо, уже наперед известно, кто убийца. А мне нравится, чтобы загадка присутствовала до конца, до последней капли крови.

– И кто так пишет?

– Не знаю, я мало детективов читаю, в основном, учебную литературу. Но есть очень интересные фильмы, которые меня впечатлили.

– Понятно, – отвечал Стас, просматривая альбом, он как раз дошел до той фотографии, где на фоне снежных гор присутствовала группа людей с лыжами и лыжными принадлежностями. В центре толпы стояла Таня, схвативши под руку какую-то девчонку, лицо которой выражало недовольство то ли от холода, то ли от обиды. Сама же эта девушка была миленькой: густая темная челка, коричневые глаза и пухлые губы, – это вы где?

– На «Завьялихе», прошлой зимой там были.

– Слушай, – откладывая альбом в сторону, сказал Риттер – может, выйдем на улицу, прогуляемся в каком-нибудь парке. Посмотрю хоть ваш город, а то дома такая скукотища.