Александр Прокудин - «Белый шум» Сэма Джойса

Я пожал плечами.

– Не помню. Из-за чего мы спорили?

– Твой брат утверждает, что ты украл у него некую сумму, довольно большую, а также фамильные драгоценности, и он приезжал об этом поговорить. Он был в бешенстве – это он признал. Отрицает только факт убийства, говорит, когда уезжал, ты был цел и невредим.

– Вот как, – я пытался сложить в уме услышанное. – То есть получается, он говорит, что стрелял в меня, но промахнулся? Я бы так не сказал…

Машинально я потёр то место на груди, где у меня была дырка. Коп, прищурившись, смотрел на меня, как мне показалось, с подозрением.

– Это самое странное в твоём деле, Джойс, – протянул он. – Твой брат говорит, что никакого выстрела не было вообще. И это… глупо с его стороны. Мы проверили – выстрел был, его слышали многие, и это был тот выстрел, который продырявил тебя, без сомнения. Мёртвым тебя обнаружили буквально через пять минут.

Я тронул рану на голове.

– А это откуда?

– Прокурор настаивает, что далее, чтобы избежать твоего воскрешения, твой брат пытался размозжить тебе голову бронзовым орлом.

– Чем, чем?

– Статуэткой из бронзы. Она лежала на полу в твоей кровищи, на ней нашли отпечатки пальцев твоего брата. Рана по форме подходит. Считается, что приезд твоей Бетти его спугнул – иначе бы он домолотил твою башку до пола, исключив оживление. Или же он решил, что одного удара хватит, не знаю. Сам он отрицает и это, говорит, что просто швырнул её в тебя, и то промахнулся.

Детектив закурил и принялся оформлять мои показания. Дыма табака я почти не почувствовал – зомби, мать его так.

– Моя жена… – спросил я. – Как мне связаться с ней?

– Могу дать позвонить. Минуту.

Флинн сам куда-то позвонил, куда я не понял, и поинтересовался у кого-то, тоже, непонятно у кого, сможет ли Бетти сейчас со мной поговорить. Наконец, передал трубку мне.

– Алло? Кто это? – услышал я женский, прокуренный, с хрипотцой голос.

– Бетти? – спросил я осторожно.

– Что? Вас плохо слышно! – проорала она.

– Бетти, это… – я не сразу вспомнил собственное имя. – Сэм. Твой муж.

– Что… – на том конце возникла пауза. Но затем она заголосила так, что я даже дёрнулся. – Сэм! Блядь, засранец! Ты всё-таки выкарабкался, твою мать!

– Вроде.

– Засранец! Говнюк! Дьявол, как же мне жаль, что я не могу до тебя добраться прямо сейчас. Ты где?

– Не знаю, – я был немного смущён таким напором. – Я не совсем отошёл. У меня… «Белый шум».

– Что у тебя?

– «Белый шум»! – повторил я громче. – Я ничего не помню.

– Бляха, тут плохо слышно… – Бетти крикнула кому-то «Закройте хлебальники! Я говорю с мужем!..», потом вернулась ко мне. – Нам бы надо поговорить, зайка. О Теде. И о суде. Ты понял?

– Понял, – ответил я.

– Я найду тебя по этому номеру?

– Это телефон детектива, – сказал я, – полицейского.

– А… ну тогда, ладно… – Бетти утихла. – Когда у тебя будет свой телефон, дозвонись до меня обязательно.

– Хорошо…

– Сэм?

– Да?

– Как же я рада, мудила, что ты снова со мной! До усрачки рада!

– Я тоже… Бетти.

Мы попрощались. Перед глазами снова что-то мелькнуло – не пойми что. Огненный всполох. Рыжие кудри. Кто это? Она? Беатрис?

Из раздумий меня вывел жёсткий голос Флинна.

– Поговорил? Давай сюда, – потребовал он обратно телефон.

Его враждебность была такой очевидной, что я решился спросить:

– В чем дело, босс? У тебя ко мне странное отношение. Я что-то тебе сделал?

Он снова смотрел на меня прищурившись, словно оценивал, можно ли мне верить и стоит ли вообще снизойти до разговора со мной. Наконец выплюнул то, что вертелось у него на языке, наверное, с начала беседы:

– Честно говоря, Джойс, твой брат единственный в этой истории, кого мне по-настоящему жаль.

Ничего себе. А меня-то убили, кстати.

– Че, даже не объяснишь? – спросил я, прищурившись в ответ. – Я же ничего не помню!

Он ещё раз прищурился, словно ему это как-то помогало, и заговорил, с презрением цедя каждое слово:

– Урок, вроде тебя, кончают каждый день. Ты жалкий торчок, просравший свою жизнь задолго до того, как тебя подстрелили. И твоя жена тебе под стать. Она тоже на наркоте и подрабатывает на панели, если ты этого не помнишь. И, насколько я знаю, ты не сильно против, Сэм. Лишь бы она приносила в дом деньги на дозу вам обоим.

Я даже не разозлился. Может, потому что знал, что всё было правдой?

– Она сейчас на зоне, если ты не понял, – пояснил коп. – Ты звонил в Нью-Йорк, в женскую тюрягу Бедфорд-Хиллз. Получила очередные полгода за очередной, найденный у неё, чек с мефедроном. Её привезут прямо в зал суда.

– А остальная моя семья? – спросил я, на всякий случай с опаской. Кто знает, может они ещё хуже.

– Кроме брата у тебя никого нет, – ответил Флинн. – И он не такой как ты, Сэм. Он добрый малый. Тащил тебя на своём горбу всю свою жизнь. Не знаю, что между вами произошло, но, судя по всему, ты его доконал, и он сорвался. Теперь же ты воскрес и получил второй шанс на жизнь. А его казнят без надежды на возвращение. Если, конечно, ты не вспомнишь, кто на самом деле тебя прикончил.

В последней фразе копа прозвучала надежда. Он, по всей видимости, действительно хотел, чтобы мой брат… Тед?.. оказался невиновным. Да, может, и я был бы не против, тем более что легавый говорит, что брат обо мне заботился… Но…

Но кто тогда на самом деле меня прикончил?

Неожиданно по моим глазам будто хлестнули плетью. Ослепительным светом, заставляющим зажмуриться. Машинально я закрыл лицо руками, но темноты добиться не получилось даже близко. Яркие оранжевые, жёлтые, красные вспышки замелькали у меня перед глазами, рассеивая мрак. Но не только они. В микроскопических промежутках между ними успевали вклиниваться картинки. Слишком непродолжительные, чтобы я мог из них что-то понять.

Но кое-что я всё же успел рассмотреть.

Летящий прямо на меня орёл.

Кирпичная стена, в которую я упираюсь буквально рылом, и хриплый мужской шёпот: «Ты умрёшь быстрее, чем твоя жена раздвигает ноги…».

Револьверное дуло, направленное прямо мне в лицо.

Страх и паника. Я кричу: «Нет!».

Вырывающееся из ствола пламя.

Темнота.

И снова рыжие кудри. Длинные огненные, похожие на языки пламени волосы – те самые, которые я уже вспоминал.

И ещё что-то – много – чего я просто не успел зафиксировать. Всё мелькало, вертелось, пестрело прямо перед глазами, но в одну картинку складываться никак не собиралось. Я не был в курсе, что именно я сейчас вспомнил, совершенно.

– Я что-то помню, – сообщил я детективу тем не менее. – Но не понимаю что.

И решился всё-таки поделиться тем малым, что знаю точно.

– Почему-то знаю, как устроено электромагнитное реле. И вообще понимаю в этом. Странно, да?