Ирина Ребони - Мэзон

– Вика, сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.

– Скоро исполнится двадцать девять. – Вика знала, откуда взялся этот вопрос.

– Когда именно?

– В августе. А тебе, мой юный друг, сколько?

Витя почему-то обиделся на слово «юный».

– Мне тоже скоро будет двадцать девять.

– Не может быть! Когда?

Он что-то быстро прикинул в уме.

– Через два года и девять месяцев.

В общем, он был в своем репертуаре – ни одного серьезного слова. Потом предложил завтра с утра махнуть на Финский залив – покупаться и позагорать, так как погоду обещали хорошую. Но на завтрашнее утро у Вики было намечено важное дело. От Витиной помощи она отказалась. Нет, в этом деле ей помощники не нужны. Вика попеняла своему спутнику на то, что он говорит о чем угодно, только не о том, ради чего они сегодня встретились.

– Я жду от тебя комментариев и совета.

– Каким бы легкомысленным я ни выглядел, – серьезно заявил Витя, – но я не люблю бросать слов на ветер.– Тут дело очень серьезное. Нужно все хорошенько обдумать и взвесить.

– И сколько ты будешь взвешивать?

– К завтрашнему дню управлюсь, – заверил он.

Договорились, что как только Вика завершит свое «важное дело», сразу позвонит ему. Они встретятся и все обсудят.

Когда Витя довел Вику до двери в квартиру, было уже около полуночи. Он вопросительно взглянул на нее.

– Если хочешь попить или в туалет, заходи. Но ничего больше, – строго сказала Вика.

Он заверил, что его организм не требует от него немедленных действий, так что заходить не стал, а поцеловал ее в щечку и со словами «До завтра!» удалился.

Вика опять долго не могла уснуть. В голове был полный сумбур. Ей казалось, что там обосновалась целая толпа – Витя, Виталик, Света, Васька и Ангелина Ивановна, даже Василий Никитич, а потом заглянули на огонек Наташа и Фельдмаршал. И, как будто бы, всем от нее что-то нужно. Не в силах справиться с этим гомоном, она встала и распахнула окно, наплевав на комаров, так как защитная сеточка была только на форточке.

Облокотившись на подоконник, Вика размышляла. Проблем скопилось немало, их нужно решать, но сделать это можно не сразу, а постепенно. Сначала следует разобраться с сердечными делами. Витьке все-таки удалось ее зацепить. Она никак не ожидала от себя, что ответит на его поцелуй. И Виталик! Два года все ее мысли были о нем. Это вошло в ее плоть и кровь. Она не может и не должна предавать память о нем. Завтра она отправится на кладбище, и сердце подскажет, как поступить.

А потом возьмусь за Светку, подумала она. Прав Витька, здесь нельзя решать сгоряча, а то можно дров наломать.

Ночь, не успев начаться, сменилась утром. Середина июня – благодатное время для Питера, да еще с погодой повезло – тепло и ни облачка. Вика легла, и толпа в ее голове угомонилась. Она и не заметила, как уснула.

В одиннадцать часов Вика была уже на кладбище. Она принарядилась, будто отправлялась на свидание – светлые брюки, синяя блузка, только вместо испорченных нарядных босоножек удобные туфли, в руках четыре гвоздики. Она шла привычным маршрутом, почти не смотря по сторонам. Каждая аллейка, каждый поворот были ей хорошо знакомы. Вот сейчас должен показаться скромный деревянный крест.

Внезапно, будто споткнувшись, она остановилась. Креста не было. На его месте возвышалась гранитная громада памятника. Вика медленно подошла к нему. С коричневатой полированной поверхности на нее смотрело лицо – совсем чужое лицо! Она понимала, что это Виталик. Она хорошо помнит эти губы, изогнутые в усмешке. Но чуть раскосые глаза и нос с горбинкой – это не его! Может быть, художник, перенося портрет на камень, исказил черты? И прическа ежиком! У него же были длинные волосы!

Два года она каждый день вызывала в памяти его облик и, видимо, всякий раз что-то в нем меняла. И теперь она с трудом узнавала в этом незнакомце своего возлюбленного. Она так мечтала о том, чтобы у нее была хоть какая-то его фотография! Теперь перед ней огромный портрет, но она совсем этому не рада. Не может быть, что она любила изображенного на нем человека! Тогда, кого? Неужели Светка была права, утверждая, что она все себе придумала?

Вика опустилась на удобную скамью с высокой спинкой, которая заменила прежнюю, узкую и корявую. Наконец, ее глаза оторвались от портрета и опустились ниже. Почти не задержавшись на имени и датах рождения и смерти, они остановились на короткой надписи: «Любимому мужу и отцу от жены и детей». Эту фразу Вика прочитала несколько раз. «Не может быть!» – прошептала она.

Солнце вовсю припекало, но Вика продолжала сидеть, не в силах пошевелиться. «От жены и детей, – повторяла она про себя. – Сколько же их у него?» И ведь он ни разу не обмолвился об этом, а она, дура, и не спрашивала. Может быть, любовь настигла его неожиданно, и он просто ни о чем другом не думал? Конечно, все так и было, думала Вика. Со временем он наверняка все бы ей рассказал, просто времени и не хватило. Она постарается понять его и простить.

Из задумчивости ее вывел женский голос.

– Здравствуйте, девушка, Виталю пришли навестить? – Вика кивнула и взглянула на говорившую. Пожилая, опрятная и в темном платке. – А вы кем ему приходитесь – подруга али с работы?

– С работы, – соврала Вика, впервые подумав, что понятия не имеет, где он работал.

– Это хорошо, – сказала женщина и замолчала.

Вика не видела в этом ничего хорошего, но ни о чем спрашивать не стала. Впрочем, ее собеседница не нуждалась в поощрении, чтобы продолжить беседу. Она была сестрой матери Виталика. Та лежала с радикулитом и попросила сестру съездить на кладбище и посмотреть новый памятник, а заодно цветочки отвезти, так как скоро годовщина смерти.

– Молодец Танюшка, это жена его, – пояснила тетушка Виталика. – Простила непутевого мужа, вишь, какой памятник отгрохала!

– Почему непутевого? – еле слышно поинтересовалась Вика.

Словоохотливая женщина тут же выложила всю подноготную своего племянника.

Виталик с юных лет проявлял повышенный интерес к противоположному полу. Правда, женился рано и по большой любви. Все думали, что он угомонился, но через несколько лет все вернулось на круги своя. Жена, как это чаще всего бывает, ни о чем не догадывалась. Для своих встреч Виталик снимал специальную квартиру, о чем знал только его брат. Несмотря на свое поведение, жену он любил и двух своих сыновей тоже, так что разводиться не собирался.

Все открылось, когда он попал в аварию. Вместе с ним в автомобиле была девушка – молоденькая и очень хорошенькая. Она каким-то чудом уцелела, отделавшись ушибами и переломами. Едва придя в себя, она стала звать Виталика, утверждая, что он ее жених. Эти сведения дошли до его жены, и она, назвавшись родственницей Виталика, навестила ее. После разговора с этой девушкой Танюшка даже на похороны не хотела идти. Только спустя два года оттаяла и решила поставить памятник.