Дмитрий Пейпонен - Тяжелая вода

– Сначала выполни, потом обсуждай! – отчеканила Натка, вытянувшись в струнку, как на плацу. – По результатам!

– Совершенно верно! Умница, дочка!

– Я пошла? – улыбнулась Натка.

– Куда?

– Ну, за пирожком или пряником. Или чего там у тебя на полке лежит, в качестве поощрения для умниц?

– Ты мне зубы тут не скаль! – притворно-строго сказал полковник. – Ишь, разулыбалась она! – полковник взял две малюсенькие рюмочки, разлил содержимое маленькой бутылочки.

– Ну, давай, за успех операции «Тяжелая вода»! – сказал полковник, подавая Натке наперсточек. Та взяла его двумя пальцами, прищурившись, посмотрела, поморщилась.

– А меньше посуды не было – спросила она. – Я себя как в кукольном домике чувствую, с такими размерами бутылок и рюмок!

– Ага, а я, видимо, Карабас-Барабас? И такой достаточно! – отрезал полковник – не скалься, пей!

Натка залпом опустошила микрорюмочку, картинно крякнула и занюхала рукавом. Полковник улыбнулся.

– Все, давай иди, собирайся! – сказал он. – И смотрите мне там!..

– Есть, товарищ либерал-генерал! – козырнула Натка.

– К пустой голове… – начал было полковник, и махнул рукой – Все, с глаз моих вон, Соловей!

Натка пошла в свою комнату. По пути она заглянула к Машке. Та спала, разметав по подушке, алую свою гриву, как маленькая девочка, надув губы и посапывая.

Натка улыбнулась, поправила Машке одеяло и пошла к себе.

К вечеру, девчонки были готовы – баулы с вещами лежали у выхода из Центра, они сидели на скамеечках, ожидая машину в аэропорт.

– Ну что, Красная – сказала Вита – Как головка твоя красная? Болит, поди?

– Машка синяя, головка красная! – сказала Инга, усмехаясь.

– Вы тут мне позубоскальте еще! – хрипло сказала Машка – Совсем салаги распоясались! Совсем нет никакого уважения к старшим?!

– К кому, она сказала, уважения? – спросила Вита у Инги самым противным голосом, на какой была способна.

– К старым, говорит – ответила Инга, утвердительно кивая. – К старым и похмельным!

– Еще одна, блин, юмористка! – проскрипела Машка. – Вам бы обеим в «Аншлаг», дурынды, там убогих любят, берут всех подряд! Вы с вашими шутками тупыми, там быстро звездами станете! Будете на голубых экранах личиками своими смазливенькими торговать, заразы! Вот чтоб вам, сучки такие, такие муки принимать! Я вообще-то именинница, лицо неприкосновенное!

– Машка! – окликнула Лика. – Ты именинницей, если что, шестнадцать часов назад, перестала быть, так что, никакой пощады тебе, синявка! Девки, давайте, продолжайте!

– Что там она про голубые экраны сказала? – опять спросила Вита у Инги.

– Говорит, мы красотки с тобой! – ответила Инга. – Звезды, говорит! Я так думаю, раз бабуля говорит, надо верить! Кто мы такие, чтоб спорить?! Салаги бестолковые, малолетки недоразвитые! А она! Пожилая, мудрая женщина! С опытом!

– Завидует! – авторитетно сказала Вита. – Красоте нашей и молодости завидует баба Маня! Факт, завидует!

– Девки – вмешалась Натка. – Я смотрю, вы смелые, мертвого льва-то пинать? Ну, не мертвого, а похмельного. Некрасиво это. Бабушка старенькая, вчера самогонки заморской накушалась, нет бы пожалеть, пивка ей принести холодненького, так вы, блин, изгаляетесь тут!

– Святая! – утробно взвыла Машка, простирая руки к Натке. – Дай ручку поцелую, добрая женщина! Дай тебе бог здоровья, счастья и деток побольше! И жениха хорошего!

– А чего это, сначала деток а потом жениха? – прищурилась Натка. – Обычно, как-то наоборот, вроде, мне рассказывали!

– Да тож брешут! – махнула Машка рукой – Ты вот что, девонька, хто тебе такое сказал, так плюнь прямо в поганые очи, тем брехунам!

– Девки, правда, сгоняйте за пивом для Машки – обратилась Лика к Инге и Вите – И мне торта кусок прихватите, пожалуйста! Оно все в холодильнике лежит, и пиво и торт!

– слушаемся, сударыня Снежная – в пояс поклонилась Вита – И глазом моргнуть не успеете, как обернемся! – И Инга с Витой ушли, о чем-то перешептываясь и хихикая.

– Надо мной же ржут, сучки! – тряхнула волосами Машка – Мурашки, совсем ты молодняк распустила! На голову скоро сядут! Ты построже с ними, а то вишь, чего!

– Хорошо, Машенька, спасибо за совет! – ответила Натка, о чем-то напряженно думая и делая пометки в блокноте.

– Ты чего там, Кузнечик, за Машкой умные мысли записываешь? – спросила Лика.

– Да нет – ответила Натка – Прикидываю, что нам из оборудования понадобится!

– А вот зря не записываешь, кстати – проворчала Машка – Тетя Маша по делу говорит, между прочим, ее слушать надо! О! Давайте сюда уже! – это она Инге и Вите, которые вернулись из столовой. Инга протянула Машке бутылку пива и та, немедленно сорвав с нее крышечку, тут же принялась жадно пить, отдуваясь и кряхтя от удовольствия. Вита протянула Лике тарелку с двумя кусками торта.

– Я не буду, как Машка, сопеть и кряхтеть – сказала Лика надменно – Уж больно на поросенка похоже! Мария! Вы ведете себя, как хабалка!

С улицы послышались сигналы клаксона.

– Все, девки – сказала Натка, убирая блокнот и ручку в карман – Грузимся! Поехали! Лика, бери торт с собой, по дороге в аэропорт схомячишь!

– Почти вовремя! – сказала Машка, демонстративно глядя на свои новые часы, прищурившись от удовольствия.

Девчонки хихикнули над выпендрежницей Машкой и пошли садиться в микроавтобус, подхватив свои баулы.

В машине девчонки ехали молча, глядя в тонированные стекла на проплывающий мимо город. Весенние лужи очень быстро заляпали стекла мутными каплями, в которых красиво преломлялся свет вечерних фонарей. Натка курила, погрузившись в свои мысли. Она, как обычно, чувствовала волнение перед новой работой. Из-под ресниц, она смотрела на девчонок.

Стройная, высокая Инга с каштановым своим фирменным каре. Нежная, как полевая ромашка, Лика, с самыми очаровательными ямочками на щеках. Курносая, в веснушках, Вита с двумя рыжими косичками. Гибкая и безумно красивая Машка с красной своей гривой и блестящими зелеными глазами, которые иногда становятся черными. Это были ее сестры. И она сейчас везла их на самую, пожалуй, опасную операцию за всю историю их группы. Слишком многое стояло на кону. «Когда такие высокие ставки в игре, платить приходится очень дорого» – вспомнила Натка слова полковника. Так он ей сказал, когда они обсуждали план операции. «Ничего, прорвемся! Как всегда, прорвемся!» – подумала Натка, вздохнула и достав из кармана блокнот и ручку, начала делать в нем пометки.

– Командир, ты чего? – наклонилась Инга к Натке. – Переживаешь? Боишься?

– Да нет, не боюсь – ответила Натка. – Так, задумалась.

– Опять предчувствие? – в темно-карих глазах Инги появилась тревога.

– Нет, вроде нет – пожала плечами Натка. – Вроде, спит интуиция. Просто полков…, генерал, то есть, одну вещь сказал, как-то вспомнила сейчас, не к месту!