Виктор Правдин - Тайны минских перекрестков

– Это опять я. Меня вычислили. Надо срочно встретиться.

– Где и когда? – спрашивает Бусел.

– В парке Челюскинцев, около училища металлистов… Я тебя знаю, а меня узнаешь по белому плащу и черной шляпе в руке. Спросишь, как пройти к училищу…

Бородатый лысый человек снимает наушники, выключает магнитофон. Берет телефонную трубку, набирает номер.

В затемненной комнате на широкой кровати спит женщина. Спит неспокойно, мечется. Она во сне видит себя в поле среди цветов, потом в березовой роще. Она в легком платье кружит, кружит среди деревьев. Останавливается около березы, из которой течет в банку сок. Она пьет из банки, ставит ее на место, и вдруг из дерева по желобку начинает струиться красная жидкость. Через некоторое время сок в банке становится бордовым, как кровь. Женщина в ужасе. Она кричит, мечется и просыпается. Садится в постели, не глядя протягивает руку к столику, на котором стоит стакан сока, делает несколько глотков и снова, закрыв глаза, откидывается на подушку.

Потом решительно встает, открывает шкаф, начинает рассматривать платья, выбирая, какое надеть. И вдруг, швырнув все на пол, натягивает джинсы, свитер. В коридоре торопливо обувается, расчесывается, выходит из квартиры. Не дождавшись лифта, бежит вниз по лестнице. На улице садится в свою машину и едет.

Минск. Частный сектор. На одной из улиц эта женщина выходит из машины, подходит к дому с высоким забором и долго нервно звонит. Наконец высокие ворота приоткрылись, и немолодая женщина спросила:

– Чего трезвонишь с утра пораньше?

– Мне письмо передать Павлу Игнатьевичу, – приехавшая достала из сумочки конверт.

– Это мне, – пожилую отодвинул мужчина и резко выхватил письмо.

Дверь тут же захлопнулась. Потом вновь приоткрылась, и человек в небольшую щелку сказал:

– Передашь Николаевичу, что все нормально. Иди…

Женщина вернулась к машине и вскоре подъехала к своему дому, поднялась на лифте, не спеша зашла в квартиру. В спальне разделась, накинула на плечи розовый халат и, прежде чем завязать пояс, начинает рассматривать себя в большом зеркале, проводит пальцами по лицу. Лицо утонченно красивое, без единой морщинки, с небольшим, чуть вздернутым носиком. Черные волосы, большие голубые с зеленоватым отливом глаза и по-детски капризные пухлые губы придают ей немного наивный, беззащитно-растерянный вид. Женщина провела ладонью по шее, лицу, высокой груди и кокетливо повернулась вправо-влево. Оставшись довольной осмотром, включила магнитофон и пошла на кухню.

Когда на плите засвистел чайник, а на сковородке зашипела яичница, в дверь настойчиво позвонили.

– Ядвига, открой! – послышался раздраженный голос. – Я знаю, ты дома!

Ядвига щелкнула замком, сбросила цепочку и отступила от входа.

– Колесник, как ты надоел! В выходной день выспаться не даешь!

– Не гони туфту! – Колесник, оттолкнув женщину, направился в спальню, на кухню, заглянул в ванную.

Это высокий, спортивного вида сорокалетний мужчина. Волосы тронула седина, правильные черты лица, колючий пронзительный взгляд. Тонкая полоска усов придает лицу надменно-презрительное выражение.

– Ты одна?

– Я не обязана отчитываться! – гневно взглянула Ядя на гостя и с равнодушным видом пошла на кухню.

– Не может такая великолепная женщина спать одна, – хохотнул ей в спину Колесник и, не раздеваясь, двинулся следом. – Вот и завтрак готов, а говоришь…

Он без приглашения, по-хозяйски уселся за стол.

– Угощай гостя, сегодня праздник, выпить хочу.

– Говори, что надо! Ты же не яичницу есть пришел?

– Угощай коньяком, – приказал Колесник. – Или ты кого другого ждала?

– Ждала, да только не тебя…

Ядя не успела договорить – Колесник рывком схватил ее за волосы и потянул вниз. Ядя упала на колени.

– Не зарывайся, знай свое место, – Колесник провел острым зубцом вилки по одной щеке, потом по другой. – Могу слегка подпортить твой глянец. Не мне – значит, никому!

Ядя тихо заплакала.

– Не скули! – Колесник оттолкнул ее от себя. – Коньяк давай!

Ядя медленно поднялась, достала из шкафчика початую бутылку коньяку, налила. Колесник, залпом выпив коньяк, протянул пустой стакан хозяйке.

– Нох айн маль!

Ядя снова налила коньяку в стакан и поставила бутылку на стол.

– Ты завтракай, а я приберусь.

– Дверь не закрывай, – сказал Колесник. – Я по делу, поговорить надо.

Он вошел в спальню вслед за Ядей, обнял ее за плечи, больно сдавил грудь.

– Не надо, я не могу вот так… – всхлипнула женщина.

– Зато я могу, Колесник бесцеремонно толкнул Ядю на кровать, стал быстро сбрасывать с себя одежду.

Ядя пыталась вырваться, и Колесника это еще больше возбуждало. Борьба длилась недолго, в какой-то момент Ядя обмякла, ее пальцы впились в спину любовника, и она застонала, стала ласкать Колесника.

Когда все закончилось, Ядя, тяжело дыша, напускным презрением спросила:

– Это все или ваша милость еще чего-нибудь желает?

– По-моему, ты тоже была не против.

Она раздраженно сбрасывает одеяло, хочет подняться, но Колесник не отпускает, целует в мочку уха, говорит:

– На днях у меня была встреча с очень нужным человеком, хочу, чтобы ты сегодня была со мной.

– Сегодня не могу, к родителям еду, к дочери…

– А я говорю, что ты мне нужна! – Колесник сжимает Ядино плечо.

– Серж, мне больно.

– Вот видишь, – Колесник поцеловал ее в щеку, – ты вспомнила имя, которым меня когда-то называла, значит, не забыла прошлое… Мне нужна не только красивая женщина, но и надежная помощница.

Ядя взяла сигарету, закурила.

– Что молчишь? – остановился Колесник. – И не кури, терпеть не могу сигаретного дыма.

– Зато я могу, – язвительно усмехнулась Ядя. – Я думаю не только о работе, но и о том, сколько она тебе будет стоить.

Колесник довольно потер руки.

– За что тебя люблю, так это за практичность… Работа так себе, мелочь, козла одного приручить надо, а плата… – он вдруг замолчал и уже серьезно добавил: – Если повезет, будем иметь столько, что и не снилось…

– Словом, ты – много, я – как всегда, крохи с барского стола. А что значит – приручить?

– Приручить – значит переспать.

– Если сам пользуешься, не думай, что можешь из меня подстилку делать!

– Вспомни студенческие годы, чем ты занималась? Как на жизнь зарабатывала?

– Это ты на мне зарабатывал! Ты во всем виноват!

– Правильно, я виноват! – крикнул Колесник. – Оказывается, это я спер деньги у спящего клиента, это мне хотелось купаться в золоте…

– Хватит! – Ядя обхватила голову руками. – Хватит!

– Нет… Ты уж послушай, потому что сидеть пришлось мне, а теперь ситуация изменилась. Повязана ты, кровью повязана. Ты, дорогуша, в дерьме по самые уши и будешь делать все, что я скажу! А теперь к делу. Мне нужна надежная женщина, иначе козлу хватило бы и проститутки. Будешь в доле, больше ничего обещать не могу.