Светлана Виллем - Скальпелем по преферансу

Я, натянув перчатки, стояла рядом и очень волновалась, потому что всё время боялась того, что вот сейчас какая-нибудь из соседних дверей откроется и… нам придётся как-то оправдываться. Но, к счастью, ничего такого не случилось, через минуту в замке что-то щёлкнуло, и Игорь очень осторожно приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы мы смогли туда протиснуться.

Оказавшись в коридоре, Игорь тихонько закрыл за нами дверь, и мы двинулись в ближайшую комнату. Правда, это оказалась не комната, а кухня. Я осталась здесь, а Игорь дальше пошёл по коридору. Вообще, планировка квартиры была такая же, как и у моих родителей. Длинный коридор, сразу же рядом с входной дверью располагалась кухня, затем, большая комната или гостиная, дальше по коридору находились две средних размеров комнаты, которые как бы друг на друга «смотрели». И в самом конце длинного коридора расположились туалет и ванная комната. Таким образом, окна этой квартиры выходили на обе стороны дома: во двор и на проезжую часть. Не знаю почему, но мне это казалось важным.

Кухня не выглядела чистенькой и аккуратной. Раковина почти доверху была заполнена грязной посудой, плита вся заляпана жиром и сбежавшим кофе, обеденный стол усыпан хлебными крошками и какими-то тёмными пятнами, полы давно не мыты, в общем, здесь повсюду были грязь, запустение и отвратительный запах. Единственно, что здесь радовало глаз, так это добротная, красивая мебель и дорогая, современная техника. Я открыла дверцу под раковиной и… тут же её захлопнула. Вонь от полного мусором ведра исходила просто ужасная. Порывшись в ящиках буфета и ничего там интересного не найдя, я повернулась к холодильнику и хотела было уже его открыть, как услышала голос Игоря:

– Ланка, иди сюда. Здесь кое-что есть интересного…

Я вышла из кухни и поспешила к своему напарнику. Пройдя по коридору, я повернула направо и вошла в небольшую комнату, которая, судя по виду, явно принадлежала мужчине. Односпальная кровать была застелена однозначно неженской рукой: заправлена так, как этому учат в армии. Мне такое было знакомо, потому что я выросла в почти-что военной семье, и мой отец именно так заправлял кровать, когда мама уезжала в командировку. Вообще, здесь царил прямо-таки армейский порядок. И это очень не вязалось с неубранной и грязной кухней. Как выяснил Димон, родители Влада две недели назад уехали на всё лето на дачу, значит здесь до прошлой пятницы проживал один наш «потеряшка». Но у меня было ощущение, что в этой квартире ещё кто-то неплохо похозяйничал.

– Игорь, а что ты здесь такого уж интересного нашёл? – удивлённо посмотрев на напарника, поинтересовалась я. – Лично я ничего не вижу.

– В комнате нет, а вот на лоджии… – загадочно протянул Игорь, – только входи аккуратно, так, чтобы тебя со стороны не было видно.

Мне сразу же вспомнилась одна история, когда я проводила, так называемый обыск, в однокомнатной квартире, которая принадлежала внезапно погибшей женщине. Кроме помещений, расположенных в квартире, я также осматривала и балкон. (Примечание: Историю своего первого обыска, о которой вспомнила Руслана, см. в Книге 1 «Солдатик с ключом»). В прошлый раз я вставала на колени и таким образом как бы вползала на балкон. Но сейчас перед Игорем подобного мне делать, естественно, не хотелось, поэтому я просто подошла к лоджии и, спрятавшись за портьеру, осторожно из-за неё выглянула.

В глаза мне сразу же бросились три довольно больших канистры, которые стояли в углу маленькой лоджии. На одной из них красной краской было написано: «Серная кислота», на второй – «Винный спирт» и на третьей – «Скипидар». Рядом с канистрами стояла стеклянная бутылка, на которой я разглядела надпись: «Художественный растворитель № 4». Больше ничего интересного на этой лоджии не было. Так, кое-где валялась всякая ерунда, в виде старых лыж, ещё каких-то непонятных железяк и прочего подобного хлама.

Ну что ж, хранить канистры с ядовитыми веществами у себя на лоджии… это, конечно, более чем странно. По-моему, таким вещам место где-то в гараже или в каком-нибудь ещё подсобном помещении.

– Игорь, а ты случайно не знаешь, есть ли у Влада гараж или у его родителей? – повернувшись к своему напарнику и отойдя подальше от лоджии, поинтересовалась я. – Судя по обстановке квартиры, люди здесь проживают с повышенным материальным достатком и вполне вероятно, что у них имеется автомобиль. А где есть машина, там место и гаражу.

– Не знаю, Ланка. – Пожал плечами Игорь, – но я это сейчас быстро выясню.

Игорь достал из внутреннего кармана своей куртки спутниковый телефон и, набрав чей-то номер, произнёс:

– Здорово, это Макар. Срочно узнай: зарегистрирована ли машина на фамилию Владушевский. Ничего страшного, я подожду.

Пока Игорь добывал информацию, я прошла в другую комнату, которая явно была чьей-то спальней. Наверное, родителей Влада. Двух спальная кровать аккуратно застелена красивым, розовым с узорами покрывалом, на прикроватных тумбочках лежали белые, вручную вышитые салфетки и на стене, и справа, и слева висели хрустальные бра. Я подошла к лоджии и осторожно, прикрывшись занавеской, заглянула и в это помещение. В отличие от предыдущей, на родительской лоджии царил полный порядок. Никакого лишнего хлама не наблюдалось, вредной химии нигде не стояло, в общем здесь было всё так, как и положено быть у аккуратных и любящим во всём порядок, людей.

– Ланка, транспортное средство в виде автомобиля на фамилию Владушевский не зарегистрировано. Гаража тоже нет. Зато имеется дача, которая находится в Пушкинском районе Московской области. – Доложил зашедший в родительскую спальню, Игорь. – Больше никакой недвижимости, кроме этой квартиры и дачи на фамилию Владушевский не имеется. Фамилия редкая, поэтому здесь всё просто и прозрачно.

– Ну и хорошо. – Вынесла я вердикт. – Значит и нам будет легче искать. Только меня напрягает одно странное обстоятельство: если Влад является художником и ещё, по моим данным, он также может быть и реставратором картин, икон, гравюр или рисунков, то, где тогда он это всё делает?

– М…гм, значит у него должна быть мастерская… – в задумчивости почесал свой лоб Игорь, – а может быть такими работами Влад занимается на своей кафедре? Должна же быть там какая-нибудь комната, угол или каморка, в которой имеется всё, что нужно для проведения таких работ.

– Да нет, вряд ли у себя на работе Влад занимается подобными делами. – Покачала я головой, – а иначе зачем тогда он здесь у себя в квартире хранит всякую химию, которая наверняка ему нужна для того, чтобы реставрировать ту или иную живопись. Я, конечно, не специалист и ещё не успела получить консультацию у знающих людей… вот ведь я балда! – в отчаянии воскликнула я. – Я же должна была сегодня позвонить одному профессору и…