Андрей Толоков - Таксофон

– Теперь не верю.

– Уважаю, – Фомич протянул руку Немировичу и крепко пожал. – Если я буду нужен, найдёшь.

До отдела Немирович добрался на автобусе. Упитанная кондукторша суровым взглядом оценила сходство фотографии в удостоверении Немировича с оригиналом и дала согласие на проезд даже не фразой, а звуком:

– Угу! – промычала женщина и плюхнулась на своё сиденье около задней двери.

Свободных мест в автобусе не было, и Костя остался стоять прямо около кондуктора.

– А вы, значит, из милиции, – скорее констатировала, чем спрашивала кондуктор.

– Из неё.

– Говорят, – наклонившись к Немировичу, прошептала женщина, – девушек в городе убивают? Это правда?

– Это неправда, – спокойно ответил Немирович.

– Ну да! – многозначительно пробурчала кондуктор и, измерив недоверчивым взглядом сыщика, отвернулась.

Вот что значит маленький город. Только вчера погибла Ольга Нечипоренко, а сегодня уже судачат, что в городе убивают. Да, прав был Глущенко, здесь всё совсем по-другому. И эту особенность маленького городка впредь надо учитывать.

В отделе Немировича уже ждал Бауэр.

– Константин Сергеевич, – возбуждённо встретил капитана Витя, – результаты экспертизы отправили в прокуратуру. Регинский приказал. Я ничего не успел сделать.

– Что ж, день сегодня не наш.

И всё-таки Немирович оказался неправ. Удача улыбнулась сыщикам. После обеда в кабинет вошёл Глущенко, а за ним молодой человек, кудрявый с испуганным взглядом.

– Знакомьтесь, – указал Валентин на парня, – Олег Иванович Панов. Телемастер. Проживает, вернее, снимает квартиру на улице Лазо, 19, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

– А чего такой испуганный? – спросил Немирович.

Олег пытался что-то ответить, но слова с его губ не слетали. Он лишь открывал рот и часто хлопал ресницами. Немирович налил в гранёный стакан воды и подал Панову. Молодой человек выпил и дрожащей рукой вернул стакан Константину.

– Что с вами, Олег? Вы говорить можете? – спросил капитан.

– Он… – Олег показал пальцем на Глущенко. – Он мне… это…

– Что он? Глущенко что? Он наступил вам на ногу? Или что он сделал? – допытывался Немирович.

– Он сказал, – голос Олега дрожал, – что Оля…

Панов побледнел, взмахнул руками и присел прямо там, где стоял. Глущенко еле успел подхватить теряющего сознание свидетеля. Немирович помог усадить Панова на кушетку в углу кабинета.

– Врача бы надо, – сказал Константин.

– Не надо, – возразил Глущенко. – Сейчас оклемается.

Глущенко подошёл к шкафу, достал оттуда тёмно-коричневый пузырёк, открыл его и поводил около носа Панова. Парень дёрнулся и широко открыл глаза. Нашатырный спирт возымел действие.

– Вы в порядке? – спросил Костя.

Олег кивнул несколько раз, как заводная игрушка.

– Вот и хорошо. Говорить можете?

– Могу.

– Чего вы напугались?

– Он, – Олег опять показал пальцем на Глущенко, – сказал, что Ольгу убили. Это что? Это правда?

– Правда, Олег, правда, – подтвердил Немирович.

– А как же наш… – Олег затрясся и заплакал. – Как же наш ребёнок? Его тоже нет?

Теперь многое становилось понятно. Ольга была беременна от Олега Панова. Видимо, поэтому она хотела развестись с Нечипоренко. Той роковой ночью Ольга возвращалась от Олега.

– Почему она пошла домой в такое время? – спросил Немирович. – Почему не осталась до утра?

– Она боялась, – всё ещё дрожащим голосом говорил Панов. – Его боялась. Он мог приехать утром. Она боялась. Это он её убил. Её и моего ребёнка.

Олег закрыл лицо руками и завыл.

– Он знал, где вы встречаетесь?

– Может и знал. Может Строкова проболталась. Это он убил. Арестуйте его.

– Ну вот, – сказал Глущенко, – а ты, Костя, не верил. Закрывать надо это дело. Колоть Обреза и закрывать.

Возразить Глущенко Костя не мог. Нечем было. Всё складывалось так, что виновен в убийстве муж Ольги. У него и мотив, и отсутствие алиби. Вот только прямых улик нет. И нож. Это чертовщина с ножом не давала покоя Немировичу. А Константин очень не любил когда в расследование вмешивается необъяснимое явление. В девяноста девяти случаях из ста это говорило о том, что кто-то заинтересованный переводит стрелки.

Вчера с Верой Константин не виделся. У Моховой был отгул. А сегодня капитан решил прийти пораньше и встретить Веру прямо на улице. Немирович направился в сторону автобусной остановки, чтобы встретить Мохову подальше от отдела. Расчёт оказался верным. Вера шла по улице, слегка наклонив голову. Когда она увидела идущего к ней навстречу Константина, намеренно замедлила шаг.

– А где цветы? – спросила, улыбаясь, Вера.

– Прости, – Костя развёл руками, – я новенький в этом городе. Пока ещё не знаю, где можно купить цветы. Я исправлюсь.

– Посмотрим.

– Вера, – Немирович взял женщину под руку, – мне нужна твоя помощь.

– Даже так? Ты решил использовать моё расположение к тебе в корыстных целях?

– Да! – Немирович склонил голову. – Грешен. Но без тебя никак.

– Проси.

– Мне надо узнать результаты двух экспертиз.

– Ха! – хихикнула Мохова. – Зайди к нашим и прочитай.

– Заходил. Со мной никто не разговаривает. Регинский.

– А-а-а! – протяжно произнесла Вера. – Понятно. Узнаю Каракуля.

– Так поможешь?

– Помогу. Попробую.

Мохова сдержала своё обещание. Сразу после обеда она заглянула к Немировичу. Увидев, что Константин не один, показала жестом, что надо выйти.

– Вот что, – тихо сказала Вера, прислонившись к подоконнику в коридоре, – на одежде следов крови Ольги нет. Хотя это ни о чём не говорит. А вот на ноже есть.

– В этом я как раз не сомневался.

– Но! – Вера подняла палец вверх, – пальчиков Нечипоренко тоже нет.

– И в этом я не сомневался. Ещё какие-нибудь детали есть?

– Нет, Костя.

– А газета?

– А что газета? Наша местная газета. Апрельский номер. Тираж двадцать тысяч. Каждый пятый выписывает.

– Спасибо тебе, Вера.

– Спасибо это мало. Сегодня вечером ведёшь меня гулять в парк.

– С огромным удовольствием.

Костя поцеловал Веру в щёку и зашёл в кабинет. Немирович постоянно задавал себе одни и те же вопросы: почему Бычков был направлен на повторный обыск? Почему его послал Регинский? От кого исходила инициатива? Костя снял трубку и набрал номер Бычкова.

– Да, – Костя узнал голос следователя, – слушаю вас.

– Добрый день, Алексей Иванович. Это Немирович.

– Слушаю, капитан. Чего ты хотел? – Бычков явно не горел желанием разговаривать с опером.

– Я хочу узнать, а чья инициатива была назначить повторный обыск.

– Немирович, – Бычков говорил быстро и нервно, – а не много ли ты на себя берёшь? К твоему сведению, обыск квартиры был один. И проводил его я. А то, что вы там с Волковым носом поводили это не обыск, а смех один.