Юрий Кузнецов - Кровавый след

– Выходи, – приказал мне один из боевиков.

Я повиновался, и мы направились к зданию. Остальные боевики тоже покинули машину и пошли за нами следом. По лестнице черного хода мы поднялись на третий этаж здания. Боевики держались подальше от окон, стараясь быть незамеченными. Я не находил в их поведении ничего подозрительного, пока один из парней не подозвал меня к себе. Он стоял у окна, но не смотрел на улицу.

– Смотри, – сказал он, когда я подошел, и указал на противоположную сторону улицы.

Я увидел двухэтажный особняк, утопающий в зелени. Усадьба была обнесена высоким кирпичным забором. Во дворе и возле дома никого не было видно. Мне почему-то подумалось, что он принадлежит какому-нибудь министру или одному из приближенных к президенту людей. Первоначальное предположение о том, кого я должен был убить, оправдывалось.

– Сможешь отсюда попасть с первого выстрела? – спросил боевик.

– Смотря из чего, – деловито ответил я.

– Карабин с оптикой. Я утвердительно кивнул.

– Хорошо, теперь отойди от окна, – снова приказал он мне и посмотрел на часы. – Будем дожидаться клиента.

«На что рассчитывает Собзали? – думал я. – Он не показался мне глупым человеком. А если так, то он не мог полагаться на пленника в решении такой важной проблемы. А что, если я вдруг нарочно промахнусь? Тогда дело провалится». В моих размышлениях отсутствовало одно очень важное звено, которое я никак не мог нащупать.

Боевик, с которым я только что разговаривал, снова посмотрел на часы и выглянул в окно. Я последовал его примеру.

В этот момент к особняку подъехала черная «Волга». У меня возникли нехорошие предчувствия. Я наклонился вперед, чтобы разглядеть человека, выходившего из машины. В следующее мгновение я прямо-таки остолбенел. Водителем «Волги» был не кто иной, как наш вчерашний хозяин, в доме которого мы останавливались на ночь. Я хотел было повернуться к боевикам, но в тот же миг получил сильный удар чем-то тяжелым по голове и упал на пол с рассеченным затылком.

(конец августа – сентябрь)

В тюремном изоляторе было невыносимо душно. Человек в белом халате совал мне под нос нашатырь. Я открыл глаза. Очень болела голова. Я дотронулся до нее рукой. Она была перебинтована.

– Где я? – спросил я у врача.

– А ты что же, не знаешь, куда за такие дела отправляют?

– За какие дела?

– За убийство Генерального прокурора! – разъяснил мне ситуацию врач.

– Это не я, – испуганно произнес я.

– Мне ты можешь ничего не рассказывать. На это есть следователи, прокурор. Кстати, тебя уже дожидается следователь по особо важным делам.

В маленьком кабинете, куда меня привели на допрос, стояли один стол и два стула. За столом сидел следователь и делал какие-то записи. Он даже не взглянул в мою сторону, когда я вошел в кабинет. Я стоял у входа около двадцати минут и смотрел на следователя. Он так ни разу и не поднял головы, продолжал усердно писать.

Наконец мне это надоело, и я произнес:

– Долго будет продолжаться это безобразие? Следователь поднял на меня свои маленькие рыбьи глазки поверх очков и некоторое время внимательно рассматривал. Потом он снова вернулся к своему занятию.

Я решил, что оказался в незавидном положении, и этот безмозглый чиновник никогда не поверит в то, что я не совершал преступления. Я прошел к стулу и без разрешения сел. Следователь уставился на меня испепеляющим взглядом.

– Простите, вы были так заняты, что я не решился вас беспокоить, – нагло сказал я.

– Заткнись, – остановил он меня. – Не то позову охрану… Ты прибыл в Душанбе около двух недель назад, – начал излагать факты следователь. – В тот же вечер, как свидетельствует протокол милиции, ты устроил драку в нетрезвом состоянии в общественном месте. Ты засветился, дорогой мой.

– И что из этого следует? Кто докажет, что это был я?

– У нас есть свидетели.

– Их можно купить. Возможно, у вас найдутся свидетели, которые покажут, что я ограбил ювелирный магазин, убил шесть стариков и двадцать беззащитных младенцев, только эти сказки не понравятся серьезным вершителям правосудия.

Следователь протянул руку к кителю, достал из кармана пачку сигарет, вынул одну и закурил.

– Дальше… – он выпустил в потолок облачко дыма. – Несколько дней о тебе ничего не было слышно. Предполагается, что ты ездил по своим делам в южные районы страны, – он перелистал несколько страниц и продолжал: – За три дня до совершения преступления ты встречался со своей жертвой на его загородной даче. Нам еще предстоит узнать, зачем.

Вдруг я понял, почему он не ведет допрос, а несет всякую чушь – он просто хочет рассказать мне мою легенду.

– Есть предположения, что ты ездил в Нурек или же в Яван, – продолжал следователь. – Кстати, Нурек – родина покойного Генерального прокурора.

– Спасибо за информацию, – вставил я.

– Ты что же это, умник, разговариваешь со мной в таком тоне? Думаешь, у меня нет против тебя доказательств?

Я нисколько не сомневался, что эти доказательства у него были, тщательно задокументированные и выведенные каллиграфическим почерком.

– Вот, пожалуйста, – начал нервничать следователь. – Это – протокол твоего допроса в отделении милиции, – он потряс в воздухе исписанным листом бумаги.

– И на нем есть моя подпись?

– На нем есть твое описание, заверенное патрульным и дежурным по отделению, а также засвидетельствован твой отказ подписаться. И эти конкретные люди в суде дадут показания не в твою пользу.

Я слабо улыбнулся, стараясь скрыть волнение.

– А вот это, – следователь достал из пухлой папки другой лист, – показания водителя прокурора, где он пишет, что за три дня до убийства отвозил прокурора на его загородную дачу, где тот должен был встретиться с важным человеком… Этим человеком, между прочим, был ты, – указал на меня пальцем следователь. – Ты думаешь, что такому почтенному человеку, каким является водитель покойного прокурора, меньше поверят, чем тебе, дебоширу и хулигану, наемному убийце?

Некоторое время он сверлил меня глазами.

– Признайся, сколько тебе заплатили, чтобы ты убил Генерального прокурора?

– А почему ваш водитель не написал о нашей с ним встрече, – вместо ответа на его вопрос спросил я.

– Это когда? – заволновался следователь.

– Вчера вечером. Он дал ночлег мне и нескольким вооруженным боевикам.

На смуглом азиатском лице следователя появились бисеринки пота, он нервничал:

– У тебя нет другого выхода, только признаться.

– В чем? – удивился я. – Ведь мне даже не представили обвинения.

– Он порылся в своих бумагах и зачитал:

– «В связи с изложенным выше следует: подозреваемый вошел в контакт с Генеральным прокурором и, скорее всего, шантажируя его какими-то фактами, склонял к содействию и оказании помощи в провозе через нашу республику большой партии наркотиков на территорию России, что в значительной степени подтверждается фактами пребывания подозреваемого на протяжении последних двух недель в городе Душанбе, а затем в Нуреке и снова в Душанбе»…