Вадим Шабанов - Охота

– Ты видишь, Манэ, что там блестит?

– Купол, по-моему, может, церковь, а может, и нет. Подождите, что-то в виде какой-то фигуры отображается.

Подъехали поближе, и нам открылась небольшая полянка на краю березовой рощи. Хоть она и располагалась на краю деревни, но была темной и как бы в стороне. Утопая в березовой роще, стоял дом, на крыше которого блестело какое сооружение. Дом представлял собой три неравнозначных объема, соединенных в общую композицию. Ступенчатые силуэты венчали невысокие плоские крыши коричневого цвета, которые придавали дому основательный, слегка приземистый облик. Большие окна с вертикальной ориентацией в пол были окрашены также в коричневый цвет. Стены дома были оштукатурены в пастельные бежевые тона, местами разукрашены лепными фризами с растительными мотивами. Подъехав к воротам, которые тоже были коричневого цвета, мы разглядели фигуру на крыше дома, которая давала блеск на всю деревню. Это был большой орёл с распахнутыми крыльями и высоко поднятой головой, сделанный из металла, точнее, нержавейки. Поэтому на солнце он давал такой блеск, и чем-то напоминал мне золотого петушка из сказки Пушкина, где он кричал: «Кука-реку, царствуй, лежа на боку», предупреждая о нападении врагов.

Как только мы подъехали к дому, ворота сразу открылись, но никого не было. Выйдя из машины, я бросил Манэ:

– Если что, на связи будь, я позвоню, обратно вместе поедем.

Он загадочно улыбнулся и, подмигнув мне, лихо развернулся, подняв клубок пыли, и уехал, включив аварийку, как бы извиняясь за то, что поднял пыль вокруг. Я осторожно вошёл во двор: всегда кажется, что в частном доме может выбежать собака. Оглядываясь по сторонам, я пошел прямо к дому. Двор был большой, чистый, уложенный красно-желтой узорной (в виде лепестков) плиткой. В углу двора стоял Мерседес Кристины и микроавтобус Мерседес, который участвовал в ДТП. Я бы не удивился, если бы из дому вышли хозяева в футболках и бейсболках со знаком Мерседес на груди и голове. Но никого не было, передо мной стояла глухая стена бежевого, почти слонового цвета, украшенная коричневыми фризами, справа и слева на каждом этаже стояли большие треугольные окна в пол, также коричневого цвета, затемненные наглухо. Ощущение было, что за мной из этих треугольных окон наблюдают, и не один человек, а в каждом по несколько. Дорожка вела направо и налево вокруг дома, и я, не задумываясь, пошел налево. Прямо как в сказке. Осторожно и не спеша обходя дом, по-прежнему ожидая в любой момент нападения собаки, я открыл для себя насыщенную декорациями панораму. В центре двора был фонтан из пастей четырех львов, сидящих напротив друг друга. Чуть в стороне стояла беседка, сделанная из дерева в виде пчелиных сот или пчелиного улья, которая состояла из множества шестиугольников, некоторые из которых были забиты травой. Или она росла прямо из этих сот, а оттуда из шестиугольников? Создавалось впечатление огромного улья, поросшего травой, в виде беседки со стеклянной дверью. В этот момент я вздрогнул от хриплого голоса:

– Добро пожаловать, вы немного заблудились и зашли с тыльной стороны дома. Я вам открыл ворота, чтобы спокойно сами дошли до главного входа.

Передо мной стоял высокого роста бородатый брюнет, мужчина моего возраста, одетый в черный спортивный костюм.

– Здравствуйте, собак нет? – сразу я спросил, чтобы этот вопрос для меня был решен.

– Собаки в доме, – улыбаясь, ответил он, увидев мой вопросительный взгляд, – не волнуйтесь. К желанным гостям они очень доброжелательны.

– Они? У вас сколько собак? – встревоженно спросил я и только теперь обратил внимание на роскошное гранитное крыльцо шоколадного цвета с крапинками, как шоколадная плитка с орешками, на котором величественно стоял этот мужчина. Справа и слева в средний человеческий рост стояли фигуры женщин с обнаженной грудью и головой кошки.

– Да у нас две кавказские овчарки, кобель и сучка, – ответил он, – и кстати, я хотел бы представиться. Меня зовут Амон, – и подал мне твердую сухую руку для рукопожатия.

– Тимур, – ответил я, – а что за фигуры с головой кошки?

– Это египетская богиня Бастет, – сказал он, открывая тяжелую, бронированную антивандальную дверь и жестом приглашая войти внутрь дома.

Войдя в дом, Амон сразу предложил подняться по винтовой лестнице на второй этаж, где мы сразу попали в небольшую уютную комнату. Стены комнаты были жёлто-золотистого солнечного цвета, что создавало атмосферу уюта и тепла. Я знал, что желтый цвет дает оздоровительный эффект и хорошо действует на нервную систему. Ноги утопали в светло-зелёном иранском ковре, по-моему, ручной работы. Состояние напряженности, которое присутствовало в ногах из-за посещения незнакомого места, исчезало на этом ковре.

– Здравствуйте, Тимур, – услышал я голос за спиной.

Обернувшись, я увидел Кристину, ну или очень похожую на Кристину девушку. Передо мной стояла блондинка в голубом платье до колен и белых туфлях на высоком каблуке.

– Извините, я вас сразу не узнал, – смутился я немного.

– Да, женщина должна меняться, может себе такое позволить, а вот мужчина должен быть постоянным, – засмеявшись, ответила она. – Присаживайтесь вот на тот диван «правды и откровений», – показала она рукой на оранжевый диван с высокой спинкой.

– Ух ты, диван «правды и откровений», интересно вы его назвали.

– А вы сейчас сами убедитесь в этом.

Я присел на диван, мне показался он таким теплым, что сразу захотелось лечь. Кристина это заметила и предложила:

– Не стесняйтесь, можете сразу лечь.

Вдоль спинки дивана были разбросаны подушки розового, голубого и белых цветов.

– А я думал, у вас здесь кушетка будет. Это же необходимый предмет для психоанализа. Я знаю, что у американских психологов кушетка – это выбор по умолчанию. «Нет кушетки – нет анализа».

По-моему, положение аналитика, сидящего позади анализанта, приводит к тому, что во время, так сказать, сессии анализант чувствует себя как маленький ребенок.

Амон подвинул бежевое бархатное кресло поближе к дивану, на котором я сидел. Кристина кивнула ему, и он удалился молча и бесшумно. Она села в кресло, немного отвернувшись в сторону и повернув голову ко мне,посмотрела мне в глаза, и только теперь я заметил, что глаза у нее были голубые-голубые, а не шоколадного коричневого цвета. Что это, линзы под цвет блондинки, или тогда были линзы под цвет брюнетки?

– Инфантилизация анализанта уместна, поскольку основное намерение заключается в обнаружении или реконструкции вашего раннего детства, – проштудировала она бодро и быстро.

– Не буду скрывать, Кристина, я немного прочитал про психоанализ. Так вот, кушетка считается защитой аналитика от враждебных проявлений анализанта. Соперничество и споры происходят преимущественно тогда, когда люди находятся лицом к лицу или нос к носу друг с другом.