Ирина Филатова - Эхо из бездны

– Что вы хотели? – спросила она.

– Хотел бы поговорить с деканом, – Сергей не знал, как объяснить всё, что ему надо постороннему человеку.

– В институте большие проблемы, декана сегодня не будет. Если у вас срочный вопрос, то обратитесь к его заместителю, – женщина занялась своими делами и больше не намеренна была разговаривать.

Сергей вышел, прошёл по коридору и увидел нужный ему кабинет. В помещении за столом сидел пожилой мужчина.

– Что вы хотели? – спросил он тихим, усталым голосом.

– Извините, пожалуйста, но мне необходимо найти одну девушку, студентку шестого курса лечебного факультета Егорову Ольгу. – Сергей говорил эмоционально, прерывисто.

– Егорову? Вот дела! А вы сами кем ей будете? – с любопытством спросил декан, с большим интересом, обратив взгляд на Сергея.

– Я не могу найти её несколько дней, Ольга моя невеста, – ответил Сергей, понимая, что декан много знает.

– Возможно, молодой человек, вам не суждено жениться на Егоровой, вчера её задержали правоохранительные органы за совершение преступления. Больше я не могу ничего сообщить, не имею права, – по поведению мужчины было видно, что разговор закончен.

Дом, в котором жила семья Сергея, встретил его зловещей тишиной. Мебель, изготовленная из дуба по специальному заказу, выглядела добротно, но очень мрачно. В тусклом свете уличного освещения от высоких шкафов тени ложились на пол длинными тёмными полосами. Мраморные скульптуры, расположенные в углах гостиной, казались живыми и как будто медленно надвигались на Сергея. Всё что всегда находилось в доме, было ненавистно и чуждо. Он стоял в центре гостиной, совершенно обессиленный и глубоко несчастный, ему стало жалко себя. Постепенно в голове прояснилось, наступило осознание реальности, и он понял, что больше никогда не увидит Ольгу. Казалось, за последние двое суток в его жизни рухнуло всё, мечты, надежды превратились в прах. Атмосфера дома, где недавно произошли трагические события, автоматически возвращала к тяжёлым воспоминаниям. Ноги не держали. Он сел на диван и заплакал, заплакал, как в детстве. Слезы сами лились по щекам, и остановить их было нельзя. Сергей оплакивал свое горе, оплакивал свою жизнь. Это были слезы прощания с настоящим и переходом в следующий этап его жизни, но сейчас он этого не знал, он просто плакал.

Ольгу доставили в отделение милиции и поместили в спецприёмник, который был расположен напротив дежурного. Помещение выглядело небольшим, отгороженным толстой решёткой. Внутри не было ничего, кроме грязной деревянной скамейки. От зловонного запаха тошнило. Она оказалась в другом мире. Казалось, что всё происходящее было не с ней. Её мысли путались. Наркотики. Как они могли оказаться в кармане её куртки? Она не понимала, что происходит.

Ольга хотела позвонить Сергею, но дежурный в грубой форме отказал ей. Через некоторое время к камере подошёл дежурный, открыл дверь.

– Руки, – потребовал он.

Ольга поднялась, подошла к двери, протянула руки. Дежурный со зловещей ухмылкой надел ей наручники.

– Пошли, допрыгалась? – сказал он радостным голосом, для него задержанные граждане, уже давно перестали быть людьми.

– Можно мне позвонить жениху? – ещё раз робко попросила Ольга, она надеялась на помощь любимого.

– Не положено, даже не думай. Наркоту он тебе сюда не передаст. Ты теперь попала надолго. Никакой жених, сам бог тебе не поможет, как минимум лет на шесть, семь «чалиться», – сказал дежурный.

От этих слов Ольга съежилась тон, которым всё было сказано, заставил её поверить в правоту слов. Он завёл Ольгу в кабинет следователя. За столом сидел мужчина лет сорока-сорока пяти, с утомлённой внешностью, красными воспалёнными глазами. Следователь равнодушно окинул взглядом Ольгу. Его давно не интересовали всевозможные преступные элементы, работа превратилась в рутину. Его завалили делами, объём которых был не по силам одному следователю. Приходилось практически жить на работе. В её голове всё перемешалось. Наркотики, наркоманы, мошенники, рецидивисты, кражи, грабежи, драки. Преступников он воспринимал, как людей, потерянных для общества и не собирался заботиться об их благах, поэтому исполнял свою работу чисто технически, проводя процессуальные действия, составляя разные протоколы, и больше его не интересовало ничего. До пенсии осталось два года, и его дополнительные чрезмерные усилия не приведут к повышению по службе, получению новой, отдельной квартиры, увеличению заработка. Механически отрабатывая день за днём, он постепенно приближался к окончанию карьеры в милиции.

– Садитесь, – холодно предложил он.

Ольга села на стул, стоящий рядом со столом следователя. Обстановка кабинета, обшарпанные стены, старая полуразрушенная мебель и огромное количество пыльных папок с документами наводили на Ольгу ужас.

– Фамилия, имя, отчество? – спросил он монотонным голосом.

– Я ни в чем не виновата! Это все ошибка! – с протестом воскликнула Ольга, она хотела чтобы её услышали и поверили.

– Повторяю вопрос ваша фамилия, имя, отчество? – потребовал следователь неожиданно для Ольги, резко повысив голос.

– Егорова Ольга Николаевна, – вздрогнув, ответила она.

Следователь посмотрел на Ольгу своим воспаленным взглядом. Ему не хотелось дополнительными средствами воздействовать на девушку, но если она будет упираться, то придётся применить спецсредства.

– Гражданка Егорова, мы сейчас с вами обязаны соблюсти все формальности. У вас были найдены наркотики, и судя по всему в крупном размере. Всё, что связано с наркотиками, относится к тяжким преступлениям. Сейчас мы проведём допрос. Вас допрашивать буду я старший следователь, Стеганцев Николай Николаевич, в качестве подозреваемой в совершении преступления, предусмотренного частью 1 ст.124 УК РСФСР. Вы ответите на мои вопросы так, как считаете нужным. Я всё запишу, потом будет назначена экспертиза обнаруженного у вас вещества, и по её результатам будет понятно виновны вы или не виновны. Эксперты точно определят, сколько и какого наркотика было у вас изъято, – он приготовился записывать ответы на свои вопросы, положив перед собой лист бумаги.

Следователь сотни раз слышал от преступников об их невиновности в совершённом преступлении, и уже порядком устал от этого вранья. Как он считал, врали все до одного. Кто-то признавался, кто-то нет, всё зависело от имеющихся в материалах дела доказательств. Он собирал доказательства, готовил материал, и особенно не за что не беспокоился. С сегодняшней девушкой всё не так. Начальство от него требовало закончить дело за неделю. Куда так спешить? Имеется процессуальный срок в два месяца. Не понятно, зачем такая спешка, и в чьей игре он оказался пешкой.