Харлан Кобен - Укороченный удар

Когда охранник выдал парковочный талон, ожил «машинный» телефон.

— Джессика надежно спрятана, — отрапортовал Уин.

— Спасибо.

— Ладно, встретимся на завтрашнем матче.

Пим-пим-пим! Разговор получился коротковат даже для Уина.

Войдя в здание медицинского центра, Майрон спросил администратора, где морг. Девушка взглянула на него как на полоумного.

— В подвале, естественно.

— Да, да, конечно, как в сериале «Доктор Куинси».

Пришлось спуститься на этаж ниже. Вокруг ни души. Отыскав дверь с надписью «Морг», Болитар при помощи дедуктивного метода вычислил, что это и есть искомое помещение. Майрон — мистер Дальновидность и Проницательность! Похвалив себя, он легонько постучал.

— Войдите! — ответил приветливый женский голос.

Комнатка крошечная, а запах, наверное, как в сериале «Клиника». В интерьере явно господствовал металл. Два металлических, глядящих друг на друга стола занимали половину пространства. Металлические стулья. Металлические полки. Повсюду поддоны, лотки и контейнеры из нержавейки. В них ни капли крови, ни единого органа, все так и сверкало чистотой. На своем веку Майрон не единожды сталкивался с насилием, но при виде крови до сих пор испытывал легкую тошноту, особенно когда опасность уже исчезала. Несмотря на все заверения, применять и демонстрировать силу он не любил. Драться, даже убивать умел, но никакого удовольствия при этом не испытывал. Да, насилие и кровопролитие приближали современного мужчину к его истинной сущности, к природному естеству, к идеям Локка, если угодно. Да, насилие — элементарная проверка на мужественность, испытание физической мощи и генетически заложенной сноровки. И все-таки явление отталкивающее. Не зря ведь — хотя бы по теории — мужчины шли дорогой прогресса и эволюции. В конечном итоге насилие действительно означает острые ощущения и адреналин, но примерно то же самое испытываешь, совершая затяжные прыжки с парашютом.

— Чем я могу вам помочь? — спросил приветливый женский голос.

— Я ищу доктора Уэст.

— Уже нашли. — Поднявшись, женщина протянула руку. — Вы, наверное, Майрон Болитар.

Обаятельная белозубая улыбка Аманды Уэст освещала даже эту подвальную комнату. Патологоанатом оказалась источающей задор блондинкой с курносым носиком — совершенно не такой, как ожидал Майрон. Стереотипы, естественно, условны, но молодая женщина была слишком жизнерадостной для человека, сутками возящегося с разлагающимися трупами. Майрон попытался представить, как этот Солнечный Зайчик вскрывает тело Y-образным надрезом. Нет, не получается.

— Вы хотели поговорить о Кертисе Йеллере? — спросила доктор Уэст.

— Да.

— Шесть лет ждала, когда кто-нибудь об этом спросит. Пойдемте, здесь есть другая комната, — проговорила Аманда, открывая неприметную дверь. — Вам плохо?

— Нет, нет!

Майрон — мистер Самообладание и Уравновешенность.

— Ничего страшного здесь нет, — снова улыбнулась женщина. — Просто отсеки с телами иногда пугают.

Болитар вошел в комнату. Отсеки… Их целая стена, от пола до потолка. Пять в высоту, восемь в ширину, получается сорок. Майрон — Мистер Арифметика Для Начальных классов. В крошечной комнатушке сорок тел. Сорок разлагающихся тел, которые когда-то были людьми со своими мечтами и страданиями. Которые заботились о близких, любили и были любимы… Неужели испугался? Чего? Металлических ящиков? Да ни в коем случае!

— По словам Джейка, вы помните Кертиса Йеллера, — взяв себя в руки, выдавил Майрон.

— Конечно, тот случай был самым громким в моей практике.

— Простите за бестактность, но вы кажетесь слишком молодой, чтобы иметь более чем шестилетний стаж.

— Никакой бестактности. — Аманда продолжала обаятельно улыбаться, и Майрон постарался ответить не меньшим обаянием. — В ту пору я только окончила резидентуру и два раза в неделю подрабатывала в больнице. Старший патологоанатом занимался Александром Кроссом, а, поскольку оба тела привезли почти одновременно, предварительное обследование Кертиса Йеллера поручили мне. Проводить даже подобие полноценного вскрытия не требовали, равно как и определять причину смерти.

— От чего умер Кертис?

— От ранения огнестрельным оружием. В него стреляли дважды: сначала в левое подреберье, — Аманда наклонилась, чтобы показать это место на себе, — потом в лицо.

— Какой из выстрелов оказался смертельным?

— Выстрел в подреберье большого вреда не нанес, — ответила доктор Уэст. «А она ничего», — подумал Майрон. При разговоре молодая женщина то и дело наклоняла голову, совсем как Джесс. — Зато второй смял лицо Йеллера, будто кусок пластилина. Нос снесло, скулы раздробило… Настоящее месиво! Стреляли наверняка с очень близкого расстояния. В полном объеме анализы провести не удалось, но могу сказать: пистолет был либо прижат к лицу Кертиса, либо находился сантиметрах в двадцати — тридцати.

От удивления спортивный агент чуть не отступил к двери.

— Хотите сказать: полицейский разнес ему лицо, стреляя практически в упор?

Из крана в раковину из блестящей нержавейки капала вода, и звук эхом разносился по крохотной комнатке.

— Мое дело сообщить вам факты, — спокойно ответила Аманда, — а ваше — сделать соответствующие выводы.

— Кто еще об этом знает?

— Трудно сказать. В ту ночь там был настоящий бедлам. Обычно работаю одна, но Кертиса мы обследовали чуть ли не вшестером, вместе с какими-то ребятами, ни одного из которых в судмедэкспертизе раньше не видели.

— Что еще за ребята?

— Копы и федералы.

— Федералы?

— Именно так мне сказали, — кивнула Аманда. — Якобы они подчинялись сенатору Кроссу. Представители секретных служб или что-то в этом роде. Они конфисковали все: образцы тканей, пули, которые я извлекла… Заявили: это дело государственной важности! Ночка была сумасшедшая… Помню, в лабораторию прорвалась мать Йеллера и начала на меня орать.

— По какому поводу?

— Настаивала, чтобы вскрытие не проводилось. Хотела немедленно забрать сына, мол, он несовершеннолетний и так далее. В кои веки полиция подчинилась. Подробного обследования им самим не хотелось, так что в конечном итоге все остались довольны. Забавно, правда? — снова улыбнулась Аманда.

— Что мать возражала против вскрытия?

— Угу.

— Я и раньше слышал, что некоторые родители не дают согласие на вскрытие, — пожал плечами Майрон.

— Да, потому что хотят сохранить тело ребенка для похорон. Но того парня не хоронили, а кремировали. — На этот раз улыбка доктора Уэст показалась слащавой.

— Поня-ятно, — протянул Болитар. — Значит, все возможные грешки копов сгорели вместе с Кертисом Йеллером.

— Точно.

— По-вашему, на мать кто-то надавил?