Мишель Дедина - Похищение норки

— Да, о «Пантерах». И не вздумай морочить мне голову. Потому что, если ты хочешь потерять работу, то мне стоит лишь шепнуть кому следует несколько слов о тебе…

— Пантеры — это такие животные, которые живут в джунглях. Я никогда их не видел.

— Ладно, ублюдок, считай себя солдатом великой армии безработных.

— Не надо, Герб, не делай этого, молю богом.

— Кто такие «Пантеры»? — повторил Герб.

— Я не имею ничего общего с ними…

— Об этом я догадываюсь. Кто они?

— Молодые парни. Из верхней части города.

— Они собираются совершить здесь налет?

— Не знаю, — ответил ошарашенный Гризи Дик.

— Они устраивают тут неприятности.

— Я не связан с ними, ничего не знаю.

— Ладно, выпусти меня.

Гризи Дик проводил взглядом высокую фигуру Смолла. Он чуть не плакал. Прошло уже три недели, а его никто здесь не «наколол», и вот, на тебе, всего за несколько часов до начала разрабатанной им операции его увидел следователь страховой компании. Но отступления для Гризи Дика быть не могло. Вопрос стоял не о добыче средств к существованию, а о самом существовании, о том, останется он в живых или нет.

Папаша Саччини должен был сделать пересадку на станции Квинсборо. Он поспешил пробраться в вагон в числе первых и занял место. Развернув газету «Нью-Йорк пост», которую его младший сын принес из колледжа, он принялся просматривать ее. Папаша Саччини обращал мало внимания на происходящие в мире события; единственно, что интересовало его, так это сыновья. Их у него было четверо. Трое уже получили среднее образование, а младшему оставалось всего два года до окончания городского колледжа. Папаша Саччини весьма гордился, что ему удалось дать образование мальчикам на то мизерное жалованье, которое он получал. Папаша Саччини служил ночным сторожем и уборщиком.

Гризи Дика в это время одолевали свои заботы. Он знал, что двери во все мастерские скоро будут заперты и включена особая сигнализация против воров. Знал он также, что фирма «Братья Леви», находящаяся в том же здании, получила новую партию мехов, и теперь наблюдал, как служащие фирмы покидают помещение, отправляясь по домам до понедельника. Он ждал прихода ночного сторожа, которому должен был сдать дежурство. В обязанности лифтера входило и то, чтобы Варвик-билдинг ни на минуту не оставался без присмотра.

— Здравствуй, Кальвин, — приветствовал его папаша Саччини.

Поступая сюда на службу, Гризи Дик сказал управляющему, что его зовут Кальвин Джонсон.

— Привет, папаша, — отозвался Гризи. Старый Саччини был ему симпатичен.

— Тяжелый был денек? — поинтересовался тот. — Как сказать, терпимый, — сказал Гризи. — Как обычно. Но все же я рад, что он позади. Как ваши дела?

— Все в порядке. Сегодня я хорошо провел время.

— Что же вы делали?

— Починил соседу холодильник — мотор нуждался в переборке и смазке. А остальное время, сам знаешь, сидел себе, потягивал пивко, болтал с приятелями. Все как всегда. Ничего необычного в моей жизни не происходит.

Скоро должно было произойти много необычного, но старый Саччини не мог об этом знать.

Гризи стоял, прислонившись к дверце лифта. Несколько человек оставалось в здании, ему нужно было дождаться ухода последнего. Гризи отлично разработал план действий, до мельчайшей детали. Случись эта неожиданная встреча с Гербом несколько дней назад, Гризи отказался бы от своего намерения, но теперь он не мог отступать.

— Что с тобой, сынок? — заботливо спросил старик. — Ты выглядишь утомленным.

— Ничего особенного, устал немного, как всегда к концу рабочего дня.

— Чего же мешкаешь? Иди домой! Я присмотрю за лифтом.

— Еще рано, папаша Саччини. Я не хочу, чтобы управляющий заметил, что я ушел с работы прежде времени.

— А он и не узнает, он никогда не показывается здесь в пятницу вечером. Мне-то уж это известно, не первый год тут служу.

— Спасибо, но я боюсь рисковать местом.

— Что ж, ладно, тогда я пойду переоденусь.

Старый Саччини направился в подвал. Оставшись один, Гризи мысленно проверил свой план: лифт, сигнализация в мастерской братьев Леви, тележка, папаша Саччини… Придется им заняться отдельно, хотя он не думал, что сторож помешает ему. Добрый старый папаша Саччини, он так любит чинить моторы… Раздался звонок, и на доске зажглась красная лампочка. Гризи закрыл дверцу лифта и поднял кабину на шестой этаж. Там ждал мистер Леви-старший. Гризи спустил его вниз.

Потом лифт вызывали на пятый этаж. Проводив до двери последнего пассажира, Гризи поднял кабину на самый верх и оттуда принялся проверять этаж за этажом — не остался ли кто-нибудь в Варвик-билдинге. Нигде ни души. Здание было пусто, если не считать самого Гризи и папашу Саччини.

Оставив дверцу лифта открытой, Гризи направился в конец коридора, чтобы отключить сигнализацию на двери, ведущей в переулок. Система сигнализации была не сложной, да ей и незачем было быть сложной, ведь в соседнем доме располагался полицейский участок. Сработай хоть один из сигналов тревоги, и не пройдет и минуты, как Варвик-билдинг будет окружен со всех сторон. Минута это в худшем случае.

Кончив возиться с сигнализацией, Гризи слегка приоткрыл дверь, ведущую в переулок, и сунул тонкую полоску жести между дверью и рамой, так, чтобы язычок замка не мог войти в паз. Затем он толкнул дверь на место. Она производила впечатление запертой.

Гризи направился в главный вестибюль. Папаса Саччини, уже переодетый в рабочий комбинезон, тащился с ведром и тряпкой и с целой батареей швабр и щеток.

— Ты еще тут, сынок?

— Вот только проверю, не остался ли кто-нибудь на этажах.

— Не тревожься об этом. Мне все равно там прибирать. Если кто-нибудь вызовет лифт — я провожу.

— Нет, лучше я сам. Управляющий сказал, что я должен перед уходом проверить каждый этаж, не спрятался ли там какой-нибудь жулик.

— Этот управляющий только и думает о жуликах. Какой вор заявится сюда, по соседству с полицией? Разве что сумасшедший.

— Все равно, лучше я посмотрю… Вдруг управляющий еще там, хочет испытать меня? Я же говорил: я нуждаюсь в работе. Заходите, я подброшу вас наверх.

— Спасибо, Кальвин. — Старик вошел в кабину лифта, и Гризи выпустил его на втором этаже. Затем Гризи поднялся на самый верх. Там, приставив к дверце лифта стул, чтобы она случайно не захлопнулась, он снял старые стоптанные ботинки и в носках, как можно тише, сбежал вниз по лестнице, задержавшись на шестом этаже, чтобы оставить там свою зажигалку. Последние три этажа Гризи спускался на цыпочках. Если папаша Саччини услышит его шаги, представление будет сорвано. На площадке второго этажа он услышал, как старик что-то напевал себе под нос. Гризи спустился еще на один этаж, открыл дверь с пожарной лестницы, ведущую в главный вестибюль, и вставил полоску жести, заблокировав замок, чтобы иметь возможность вернуться. На этой двери не было ручки со стороны вестибюля. Затем он спустился в подвал, в маленький закуток, где находился мотор, приводящий в движение лифт, и принялся за работу. Он выключил рубильник, разъединил провода и перочинным ножом срезал изоляционный слой. Провода были старые, и это не представляло никакого труда. Скрепив оба оголенных провода куском шпагата, он включил рубильник. Результат последовал незамедлительно — черный дым повалил из мотора. Гризи проверил коробку с предохранителями, расположенную рядом с рубильником: предохранители сгорели — опасности возникновения пожара не было. Затем Гризи обтер рукоятку рубильника и предохранительную коробку, чтобы ликвидировать следы пальцев, собрал упавшие на пол кусочки изоляции и сунул их в ящик с опилками. Шансов на то, что их обнаружат, почти не было, а если их и найдут, то лучше пусть найдут в подвальном этаже, чем где-нибудь в другом месте, если он станет таскать их с собой в кармане. Он взбежал по лестнице на первый этаж, осторожно захлопнув за собой дверь на замок. Затем, придерживая рукой полоску жести, открыл дверь на пожарную лестницу, тихонько поднялся на второй этаж и сунул ноги в ботинки. К этому времени папаша Саччини уже заканчивал уборку малого вестибюля.