Джеймс Чейз - Вечер вне дома

– Мой номер ТХЛ-33-455, – назвал он буквы и цифры чужой машины.

– У меня только что был этот проклятый блокнот с регистрацией. Вы не видели его, мистер?

– Нет. Мне надо уходить. – Кен дал старику полдоллара. – До свидания.

– Спасибо. Повторите-ка ваш номер.

Кен послушно выполнил просьбу – и старик на полях старой замызганной газеты сделал для себя отметку.

– Я потом перепишу.

– Доброй ночи, – сказал Кен, быстрыми шагами направляясь к своей машине.

Он сел в нее и, заведя мотор, рванул с места к воротам. Старый сторож появился на пороге своей будки и подал знак остановиться. Но Кен лишь сильнее надавил на газ и прибавил скорости, в считанные секунды оставив позади злосчастную стоянку. Только выехав на дорогу, он включил свет и, перейдя на среднюю скорость, повернул к своему дому.

Резкий звонок будильника вывел Кена из глубокого сна. Он заглушил будильник, не открывая глаз, и повернулся на другой бок, чтобы снова уснуть. Машинально протянул руку в сторону Энн, но, коснувшись пустой подушки, вспомнил, что Энн находится в Лондоне. Тогда Холанд открыл глаза и стал озираться в своей веселой, полной уюта спальне. Вдруг в его мозгу, еще отяжелевшем ото сна, всплыли события прошедшей ночи – и сон как рукой сняло.

Он посмотрел на будильник, который показывал немногим более семи утра…

Сбросив ноги на пол, Кен поднялся, натянул брюки и пошел в ванную комнату. У него сильно болела голова. Увидев же в зеркале отражение, он испугался своего лица, бледного, осунувшегося, с темными кругами под глазами. После того, как он побрился и принял душ, ему стало лучше, но голова все же не перестала болеть.

Пока Холанд одевался, он думал о том, как скоро после его ухода было обнаружено тело Фей и что уже известно полиции относительно его самого. Если бы сторож и блондинка были допрошены хотя бы через несколько дней, это могло бы затруднить, полагал Кен, его поиск: к этому времени описание его внешности этими лицами стало бы менее достоверным.

Что касается Свитинга, то тут Кен не строил никаких иллюзий: память у толстяка должна быть отличной. Придется проявлять осмотрительность, чтоб не быть узнаваемым, а самому узнавать своих разоблачителей первым и избегать таким образом прямых столкновений с ними.

На кухне, поставив воду на огонь, Кен обдумывал, что делать со своей одеждой, на которой слишком заметны пятна крови. Костюм куплен совсем недавно, и если избавиться от него, Энн это сразу же заметит. Но будет еще хуже, если полиция найдет его здесь, в квартире.

Холанд сварил себе кофе и, отпивая из чашки на ходу, пошел еще раз осмотреть, так ли испорчены пиджак и брюки пятнами, как рисует воображение, и убедился, что на светло-серой ткани размытые пятна крови выступают слишком отчетливо. Левый ботинок тоже был испачкан кровью.

Сидя на постели в раздумье, Кен, как ему показалось, нашел легкий выход: купить новые, точно такие же костюм и ботинки, а испачканные оставить в магазине, повесив костюм среди сотен других, пристроив ботинки среди другой обуви. Если подброшенные вещи и будут обнаружены, то не слишком быстро, и вряд ли будет установлена связь между этими предметами и им, Холандом. Тогда и Энн ничего не заметит.

Он завернул костюм и ботинки в отдельные пакеты и положил их в передней. Заметив уходящего от дома почтальона, Кен поспешил к ящику и вынул газету. Ощущая учащенное биение сердца, быстро пробежал глазами все страницы, но сообщения об убийстве Фей не нашел. Правда, он и не ожидал другого. Если полиция и обнаружит тело, то об этом напишут только в вечерней газете.

Настало время отправляться в банк. Кен взял шляпу, забрал оба пакета, запер дверь, оставив для служанки ключ под ковриком. Идя из сада по направлению к улице, он услышал, как резко затормозила машина. Захотелось повернуться и со всех ног броситься обратно в дом. Однако Холанд сдержал себя и, подойдя к калитке, выглянул наружу.

Это была машина Паркера. Он, красный и оживленный, делал знаки Кену.

– Салют, друг! Я приехал за вами. Услуга за услугу. Ну, влезайте. Сегодня я вас подвезу.

Кен пошел к машине неспешно, так как ноги не совсем его слушались, стали какими-то ватными.

– Спасибо, – пробормотал он, устраиваясь на заднем сиденье. – Я не знал, что сегодня утром вы воспользуетесь своим автомобилем.

– Мне и самому это не было известно до вчерашнего вечера, пока не пришел домой, – сказал Паркер, сразу помрачнев и предлагая Кену сигарету. – Моя теща приезжает к нам на несколько дней. Почему эта старая уродина не может взять такси и почему я должен мчаться за ней на вокзал, непонятно. И не думайте, что у нее нет ни гроша. Но она всегда ведет себя так, словно всю жизнь живет на милостыню. Я просил Мези не приглашать ее к нам, но моя жена всегда все делает наоборот, когда я прошу ее о чем-нибудь.

Кен закурил сигарету от зажигалки Паркера.

– А, вот как! – выразил удивление Холанд.

– А ведь лужайка еще не подстрижена, – заметил сослуживец.

– Нет, – быстро проговорил Кен, который забыл про лужайку. – Было слишком жарко.

– А как насчет развлечений? Хороший был вечерок?

– Замечательный, – ответил Кен, стараясь говорить нормально. – Я вытаскивал сорняки и рано лег спать.

Паркер рассмеялся.

– Рассказывайте сказки своей бабушке! Посмотрели бы вы на себя в зеркало. Ну, старина, вы себя полностью разоблачили: на вашем лице написана бессонная ночь. Как поживает моя подружка?

– Какая подружка? – спросил Кен, устремив глаза на встречный поток машин.

– Дружище Холанд, к чему такая скрытность. Вы прекрасно понимаете, что я буду молчать, и вы можете рассчитывать на меня. Вам она понравилась?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – быстро проговорил Кен.

– Я же дал вам телефон. Вы звонили ей, да?

– Я вам уже сказал, что остался дома и выдирал траву на клумбе с розами.

Паркер с недоверием посмотрел на Холанда.

– Ладно, ладно, если вы так хотите. Но все равно вы меня не убедили. В конце концов, так как я устроил вам это дело, будем считать, что расходы на него оказались не напрасными.

– Пусть будет так, – согласился Кен. – Но вчера вечером я оставался дома. И можете вы понять, что изводите меня без оснований.

– Я вас хотел немного подразнить, – оправдывался Паркер, немного удивленный той злостью, которая звучала в голосе Кена. – Просто так, шутки ради. Но если вы с такой обидой воспринимаете все это, то больше не буду. И все же Фей действительно великолепна. Когда Хеменгуэй познакомил меня с ней, он просто спас меня: она преобразила мою жизнь. Конечно, я очень рискую, согласен, но делаю это без сожалений. Это прелестная девушка, и поверьте мне, она стоит и риска, и денег.