Джеймс Чейз - Вопрос времени

– Так что она уехала. – Бромхед поднялся. – Еще увидимся, Фред, и спасибо тебе. Скоро Рождество. Я позабочусь, чтобы старушка вспомнила о тебе. На Рождество она особенно щедра.

Когда Джо Хэндли заступил на дежурство, Лоусон, по штату его начальник, сурово отчитал ночного детектива:

– Слушай сюда, Джо… Не суй голову, куда она не лезет. Смотреть, разумеется, надо в оба, но не мешает иногда шевелить мозгами. Я переговорил с миссис Морели-Джонсон. Женщина, из-за которой ты поднял столько шума, ее гостья. Миссис Морели-Джонсон не понравились мои расспросы. Она тут большая шишка… так что в будущем будь осмотрительней.

Но Хэндли уперся:

– Она вышла на девятнадцатом этаже. Почему сразу не поехала в пентхаус?

Лоусон об этом не подумал, но попер напролом:

– Хватит! Миссис Морели-Джонсон поручилась за нее. Этого более чем достаточно.

– Значит, эта женщина поднялась по пожарной лестнице…

– Я же сказал – хватит! – рявкнул Лоусон. – Лучше принимайся за работу! Твое время уже пошло!

Хэндли понял, что Лоусона подкупили. И решил больше не поднимать вопрос о блондинке, хотя забывать о ней не собирался.

Полоска света из полуоткрытой двери ванной чуть освещала уютно обставленную спальню. Большая часть комнаты находилась в темноте.

Большая двухспальная кровать стояла в самом темном углу, и лишь два горящих уголька сигарет указывали, что она не пустует.

Паттерсон лежал расслабившись, полностью удовлетворенный. В его голове прокручивались последние полчаса. Женщина, составившая ему компанию в этот вечер, оправдала его надежды. Нет… это неправда. Превзошла все его ожидания. Уж она-то знала, как получать и как дарить наслаждение. Он не мог пожаловаться на недостаток женщин. Но никто из них не годился Шейле в подметки. Он глубоко затянулся, выдохнул дым через ноздри. Да, он оказался прав, уговорив старушку взять компаньонку помоложе.

– Крис… сколько времени? – спросила из темноты Шейла.

Паттерсон даже вздрогнул. Кого волнует, сколько сейчас времени? Но всмотрелся в фосфоресцирующие стрелки часов.

– Почти половина восьмого… А что?

– Я должна вернуться к одиннадцати.

Ну почему женщине в такой момент хочется поговорить, думал он. Тут Шейла не оригинальна. Женщины, похоже, и не догадываются, что иногда можно и помолчать. Разве они не понимают, что, поднявшись на вершину блаженства, мужчина хочет отдохнуть, подремать, повторить пройденное, но уже мысленно.

– Ты успеешь. – Он загасил окурок, смежил веки. У них еще два с половиной часа. Если она даст ему вздремнуть минут двадцать-тридцать, он сможет показать ей, что такое настоящая любовь.

– Ты доволен, Крис?

– Ты просто чудо.

Он не шевелился, не открывал глаз. Может, она все-таки замолчит и тоже вздремнет?

– Мне никогда не было так хорошо, Крис. А тебе?

Паттерсон чуть не застонал. Отдыха, похоже, не предвидится.

– Мне тоже.

Последовала долгая пауза.

– Я хочу, чтобы ты сказал мне об этом.

– Что именно? – В голосе его проскользнули резкие нотки.

– Скажи, пожалуйста: я, Крис Паттерсон, утверждаю, что лучшей женщины, чем Шейла Олдхилл, у меня не было.

И чего только не лезет в голову этим бабам, подумал Паттерсон.

– Послушай, дорогая, я хотел бы немного поспать. А потом мы сможем повторить все сначала. Как насчет этого?

– Скажи мне, Крис. Я хочу услышать об этом от тебя, а потом мы поспим… Я обещаю.

О Боже! Эти женщины! И, чувствуя, что иначе ее не угомонишь, пробубнил:

– Я, Крис Паттерсон, ответственно заявляю, что из всех женщин, с которыми я спал, Шейла Олдхилл самая восхитительная. Пойдет?

– Благодарю тебя, дорогой. – Шейла думала о том, что эти слова уже зафиксированы на пленке подслушивающего устройства в мини-«остине», подаренном миссис Морели-Джонсон Бромхеду. – Мне очень хотелось услышать это от тебя… а теперь поспи.

Паттерсон тут же уснул. Шейла полежала полчаса, затем встала, прошла в ванную, приняла душ. Она все время помнила о Бромхеде, сидящем в машине неподалеку от мотеля.

– Главное, не спеши, – инструктировал он ее, передавая микрофон. – Второго такого шанса может и не представиться.

Выходя из ванной, Шейла широко распахнула дверь, осветив спальню. Паттерсон тут же проснулся, сел.

– Ты чего вскочила?

– Принимала душ. – Обнаженная, она прошлась по комнате. Свет падал на нее сзади, и Паттерсон сразу же возбудился.

– Иди сюда.

– Крис… я хочу поговорить с тобой.

– Успеется… иди сюда.

Шейла накинула халат, заботливо предоставленный мотелем.

– Крис… ты представляешь, как это опасно? Вполне возможно, что больше нам встретиться не удастся.

– Что значит… опасно?

– Опасно для тебя.

– Перестань, Шейла. Ты имеешь в виду банк? Ерунда. В этом мотеле мы все равно что в сейфе. Никто ничего не скажет.

– Я имею в виду не банк, но миссис Морели-Джонсон.

– Ее-то чего опасаться? Я не понимаю тебя, Шейла.

– Она влюблена в тебя.

– Чепуха. Я знаю, что она неравнодушна к мужчинам. В свое время у нее были десятки любовников, но сейчас-то ей, слава Богу, семьдесят восемь! – Паттерсон рассмеялся. – Конечно, она смотрит на меня как на своего cказочного принца, но это ничего не значит… для меня. Я ей подыгрываю. Это входит в мои обязанности. Но скажу тебе честно: от ее девичьих ужимок меня тошнит. – Тут он понял, что, пожалуй, сболтнул лишнего. – Иди сюда, дорогая. Мы теряем время.

– Времени нам хватит. – Шейла подошла к кровати, села подальше от Паттерсона. Она не знала, хватит ли мощности микрофона, если она будет говорить с другого конца спальни. – Если она узнает о нашей связи, то очень обидится. Ты это понимаешь, Крис?

– Как она узнает? Сейчас не время говорить об этом. – Он включил лампу на столике у кровати, приподнялся на локте, вгляделся в Шейлу. Лицо ее обратилось в маску, их опять разделил барьер. Причины он не находил, но встревожился. – В чем дело, Шейла?

– Я тебя не понимаю, – ответила та. – Я же видела тебя со старушкой. Неужели ты все время играешь? Ты такой милый… обаятельный… и вдруг я слышу, что тебя от нее тошнит.

– Ну почему мы должны сейчас говорить об этой глупой старухе? – взвился Паттерсон. – Иди сюда! Я тебя хочу!

– Ты думаешь, она глупа?

– А ты нет? – Паттерсон не на шутку рассердился. – Ты хочешь, чтобы я все разложил по полочкам? Ей семьдесят восемь, а она по-прежнему тщеславна, падка на лесть. Наполовину ослепла, но все еще пялится на молодых мужчин. Если это не глупость, то что же? Как это называется?

Шейла глубоко вздохнула. Если б она писала сценарий этого разговора, если б его писал Бромхед, едва ли они смогли бы предположить более удачный вариант.

Сидя в машине, Бромхед решил, что получил все необходимое. Щелкнул выключателем, завел мотор, трижды нажал на клаксон и поехал в «Плаза-Бич».