Джеймс Чейз - Что скрывалось за фиговым листком

– Из того, что вы мне говорили, я понял, что Джонни не интересовался девочками.

– Правда. Абсолютная правда. Он был из тех, кто дружит только с одной девчонкой… Это была я. – Она допила свой джин. – Как вы думаете, вы найдете его?

– Не знаю. Надеюсь. Это моя работа.

Она наклонилась вперед, ее хорошенькое личико теперь раскраснелось.

– Я очень хочу, чтобы вы его нашли. Мне его не хватает.

– Насколько я понял, он исчез уже целых шесть лет назад. Большой срок для того, чтобы такая хорошенькая девушка, как вы, помнила какого-то мальчишку и до сих пор скучала по нему.

– Он был особенным. Совсем не таким, как местные болваны. У него была хорошая голова. Могу поспорить, что он добился успеха и сейчас загребает деньги лопатой. – Она вздохнула. – Я мечтаю, чтобы он вернулся сюда и увез меня из этого Богом забытого уголка.

Она посмотрела на свой пустой бокал.

– Он когда-нибудь говорил о том, чтобы уехать?

Пегги покачала головой:

– Он вообще никогда не говорил о себе. Или о своем дедушке.

– Тогда о чем же он говорил?

Она встряхнула волосами.

– Да, вы знаете… мы же были детьми… Иногда он говорил о любви или о том, как трудно детям жить на свете. Я могла его слушать часами. – Она с жадностью посмотрела на холодильник. – Думаю, мне надо еще освежиться. – Она махнула бокалом.

– Давайте сделаем перерыв, Пегги. Джин не годится для симпатичных молодых девушек. Во всяком случае, в больших количествах.

Она сделала недовольную мину.

– Что заставляет вас думать, что я симпатичная?

Она поднялась и налила себе новую порцию джина в бокал.

– Никто в этой проклятой дыре с вами не согласится.

– Почему?

Она презрительно фыркнула:

– Они вам сами объяснят. Единственным порядочным человеком здесь был Джонни.

– Вы с Джонни были в близких отношениях?

– Я хотела, но Джонни сказал, что настоящая любовь не такая и что это придет после свадьбы.

Она поболтала свое питье, пошатнулась, бокал выскользнул у нее из рук и упал на ковер, потом, диковато посмотрев на меня, сказала, и в ее голосе слышалось рыдание:

– Вот почему я хочу, чтобы вы его нашли. Хочу, чтобы он вернулся сюда и женился на мне. Найдите его! Вы слышите?

Повернувшись, она выскользнула из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Приняв душ и распаковав вещи, я спустился в ресторан, так как был очень голоден. В зале сидели человек десять, по большей части мужчины, они уже ели. Все как по команде посмотрели на меня. Кое-кто мне улыбнулся, другие только кивнули. Я был уверен, что все в этом просторном зале знали, что я был оперативником, работающим в детективном агентстве, и должен был разыскать внука Фрэда Джексона.

Я сел за столик, подальше от окна. Улыбающийся негр-официант подошел ко мне, предложил фирменное блюдо.

– Это одно из лучших наших кушаний, мистер Уоллес. Тушеное мясо с грибами.

Я сказал, что меня это вполне устраивает.

Чувствуя на себе любопытные взгляды, я уставился на свои руки на столе. Наверное, думал я, раньше или позже я перестану быть новинкой, но меня раздражало их неприкрытое любопытство, как будто они ожидали, что я выхвачу из кармана либо пистолет, либо живого кролика.

Тут я заметил, что возле моего столика стоит высокий человек с печальным лицом.

– Я Боб Вьет, мистер Уоллес. Моя девочка сказала мне, что вы остановились в нашем отеле. Я очень рад.

Обмениваясь рукопожатиями, я внимательно посмотрел на его худое бледное лицо и скорбные глаза. Ему было около пятидесяти, и жизнь не баловала его и не была к нему добра.

– Если у вас имеются какие-то специальные желания, скажите Пегги, – продолжал он, выжимая тень улыбки. – Желаю приятного аппетита.

Он ушел прочь.

Жаркое было великолепным. Я ел его не спеша. В начале третьего я вышел в вестибюль уже после того, как все другие посетители закончили свою трапезу. Проходя мимо меня, каждый из них кивнул мне головой и подмигнул. В ответ я тоже кивал и подмигивал.

Пегги торчала возле стола администратора. Она мне радостно улыбнулась, но я не остановился, вышел на влажную жару и прошел через улицу к офису шерифа. Я был совершенно уверен, что шериф Мейзон в это время будет принимать свое «лекар-ство», так что Билл Андерсон будет совершенно свободен…

Он сидел в кабинете, положив ноги на стол, ковыряя в зубах спичкой. Увидев меня, он скинул ноги со стола и быстро вскочил.

– Ха, мистер Уоллес! Рад вас видеть.

– Зовите меня Дирком, – сказал я, пожимая ему руку. – Может случиться, что мы с вами вскоре будем работать вместе.

Я передал ему слова полковника – у него был вид человека, получившего в подарок миллион долларов.

– Это замечательно! Спасибо, Дирк!

– Шерифа нет? – спросил я, усаживаясь.

– Он появится часа через три.

– Скажите, Билл, что будет с бунгало старого Джексона?

– Ничего. Его оставили птицам. Возможно, кто-нибудь пожелает его приобрести, а также землю, но это решать его внуку. Он – единственный наследник старины Фрэда.

– И никто не знает, где он?

Билл кивнул:

– Таково положение вещей. Доктор Стид говорит, что он поместил объявление о смерти Фрэда в местную газету. – Он пожал плечами: – Я не знаю, принесет ли это пользу, но доктор говорит, что мы обязаны выполнить все формальности.

– Я хотел бы взглянуть на бунгало, Билл. Хотите поехать со мной?

– Вы надеетесь там что-то отыскать?

– Не знаю, пока мы не посмотрим.

– Прямо сейчас?

– А почему бы нет, если вы не заняты?

Он усмехнулся:

– Я сижу здесь день за днем, изнывая от безделья. Это меня сводит с ума. Здесь нет преступности.

– Так уж и нет?

По дороге к бунгало Джексона я расспросил Билла о Пегги Вьет. Я сидел рядом с ним в его древней машине, задавшись целью выкачать из него столько информации, сколько он способен выдать.

– Пегги? Тут одним словом не ответишь. – Он покачал головой. – Понимаете, Дирк, я не могу ее не жалеть. Ее саму и ее отца. У него – неизлечимый рак, и жить ему осталось не более года. Если бы не их чернокожий персонал, отель давно бы захирел. Эми, их повариха, привлекает посетителей. Боб Вьет полностью отошел от дел. У него сильные боли. Я вместе с Пегги учился в школе. Она была умной девчонкой. Когда умерла ее мать, она бросила школу, чтобы помочь отцу управляться с отелем, и с тех пор стала вытворять Бог знает что.

– Когда умерла ее мать?

– Примерно шесть лет назад. Пегги тогда, пожалуй, было шестнадцать.

– Когда, как считают, исчез Джонни Джексон?

Он быстро посмотрел на меня:

– Какое это имеет отношение к ней?

– Она вытворяла Бог знает что? Были ли у нее неприятности?

– Этого я бы не сказал. Все неприятности у нее по собственной вине. В этом городе каждый шаг становится известным. А Пегги стала гулять направо и налево и заполучила скверную репутацию. Однако все любят ее отца и поэтому прикрывают ее, если можно так выразиться. – Он снова посмотрел на меня. – Снабжают ее, как вы выражаетесь, фиговым листком. Но за последнее время упорно говорят о том, что она пристрастилась к выпивке.