Джеймс Чейз - Что скрывалось за фиговым листком

– Здорово, незнакомец! – произнес он, усаживаясь напротив. – Не часто увидишь незнакомое лицо в нашей глуши.

– Я здесь проездом, – пояснил я, – знакомлюсь с окрестностями. У меня отпуск.

– Это хорошо, – одобрил он, пригубляя свой стакан. – Могли бы выбрать что-то похуже. Здесь можно посмотреть много интересного. Одно время этот район славился изобилием аллигаторов. Они до сих пор встречаются на реке Пис.

– Я видел несколько в Эверглейдсе, захватывающее зрелище.

Девушка принесла мой хаш, или как там называется это месиво, брякнула тарелкой об стол передо мной, неодобрительно посмотрела на пожилого мужчину:

– Что-нибудь закажете или будете просто занимать стул?

– Я уже заказал, – ответил он, поднимая свой стакан, – у меня кое-что есть. Будь я десятью годами моложе, у меня было бы кое-что и для вас, – добавил он тут же.

– Тогда станьте на тридцать лет моложе, возможно, я заинтересуюсь вами, – заявила она с чувственной улыбкой и, вильнув задиком, удалилась.

Старик покачал головой:

– Нынешняя молодежь не уважает старших.

Я мог бы сказать, что у нынешней молодежи нет оснований уважать старших, но промолчал. Подобная дискуссия меня совершенно не устраивала. Я принялся за хаш.

– Страна аллигаторов, – пробормотал старик, – вы когда-нибудь слышали про Плэтта, по прозвищу Аллигатор? Нет, конечно, вы слишком молоды.

Я что-то промычал, обнаружив, что курица несомненно подохла от старости.

– Про него в наших местах рассказывают легенды.

– Даже так?

– Да. Не слышали? Плэтт прячется на берегу до тех пор, пока аллигатор не поднимется на поверхность, тогда он ныряет и вступает с ним в единоборство. Он старается сесть на него верхом и вцепиться пальцами ему в глаза. Он ни разу не ошибся, но для этого требуется надежная сила и выдержка. Плэтт говорил, что стрелять в аллигатора – это напрасно тратить пулю. То были славные дни! Кроме Плэтта, был еще всего один человек, который решался делать то же самое, но в конце концов ему не повезло. Плэтт умер у себя в кровати, а старина Фрэд Джексон потерял обе ноги.

Временами, отправляясь на задание, при разговорах с местными жителями я нападал на золотую жилу, но никогда так быстро, как на этот раз. Самым равнодушным голосом я спросил:

– Фрэд Джексон? Случайно не отец Митча Джексона, военного героя?

Старик быстро посмотрел на меня:

– Правильно. Откуда вам знать, что Фрэд живет в этих краях?

– Я не знал, вы сами мне сказали. – Я посмотрел ему в лицо. – Я не расслышал ваше имя. Меня зовут Дирк Уоллес.

– Сайлас Вуд. Рад познакомиться, мистер Уоллес. Чем вы занимаетесь?

– Работаю в агентстве.

– В агентстве? Что это значит?

– Собираю материалы для писателей, разную полезную для них информацию. – Это произвело на него впечатление.

– Хорошее дело… Я сейчас отдыхаю. Когда-то у меня была ферма по выращиванию помидоров, но в наши дни слишком уж большая конкуренция. Я продал ее.

– Скажите, мистер Вуд, потерял Фрэд ноги до того, как погиб его сын, или позже?

Вопрос, казалось, поставил его в тупик. Он потянул себя за длинный нос и задумался.

Наконец он сказал:

– Раз уж вы спрашиваете, Фрэд потерял ноги, когда Митч был еще мальчуганом. Фрэду-то сейчас, должно быть, лет семьдесят восемь. Митч делал почти все для него, пока его не призвали, но к этому времени Фрэд уже привык обходиться без ног. Вы бы посмотрели, как он ловко передвигается на своих культяпках! До сих пор считается лучшим охотником на лягушек и живет неплохо.

– Вы знали Митча?

– Знал ли я его? – Вуд снова потянул себя за нос. – Все кругом его знали. Могу поспорить, никто не подумал бы, что из Митча получится герой. Это показывает, что по ребенку нельзя судить, какой из него получится человек. Вроде той девчонки. Возможно, она образумится, но, конечно, национальной героини из нее никогда не получится. Это точно!

– Митч был необузданным парнишкой?

Вуд допил свое виски и с несчастным видом взглянул на пустой стакан.

Это был несомненный намек, поэтому я взял его стакан и помахал им дерзкой девчонке, которая уложила свои груди на стойку и следила за нами.

Она принесла полный стакан и поставила его перед Вудом.

– Это ваш второй, – сказала она, – и последний. – Посмотрев на меня, она добавила: – Больше двух он не выдерживает, так что не соблазняйте его.

После чего она вернулась к бару.

Вуд мне хитро подмигнул:

– То, что я говорил: у молодежи нет уважения к старшим.

– Я вас спросил… Митч был необузданным малым?

Я кончил хаш, не сожалея о том, что порция была маленькой: челюсти у меня устали жевать.

– Необузданный? Это неточное слово. Он был настоящим шалопаем. – Он немного отпил из стакана. – У него были постоянные неприятности с шерифом. Поблизости от него ни одна девушка не чувствовала себя в безопасности, вор и браконьер. Вы не представляете, сколько помидоров он перетаскал с моей фермы или сколько кур пропало со двора! А какое количество лягушек исчезло из лягушатника! Шериф не сомневался, что это дело его рук, но Митч был слишком ловким, чтобы попадаться. Потом бесконечные драки. Он был задирой. Вечерами он частенько отправлялся в город и затевал там ссоры. Ничто он так не любил, как с кем-нибудь подраться! Однажды четверо парнишек, считавших себя силачами, скопом навалились на него, но все они оказались в больнице. У меня не было ни времени, ни охоты связываться с ним. Откровенно признаться, он меня пугал. Даже шериф его побаивался. Городок обрадовался, когда его призвали. Больше его не видели.

Вуд замолчал для очередного глотка.

– Но все можно простить и забыть, когда человека награждают медалью «Почета». Теперь-то город им гордится. Пусть прошлое будет прошлым, так я говорю.

Он подмигнул.

– Многие девушки тут еще не осушили слез, когда пришло известие о его гибели. По-видимому, ему стоило лишь щелкнуть пальцами, как девушки раздвигали ножки.

Я все это слушал с большим интересом.

– Ну а его отец? Похож на сына?

– Фрэд? Нет. Он был трудягой и честным человеком… Учтите, человек он тяжелый, упрямый, но прямой. Потеряв ноги, он изменился. До того, как это случилось, он любил приезжать в город, посидеть в хорошей компании, но с этим всем сразу было покончено. Больше он не приглашал к себе посетителей. С помощью Митча он все еще ловил лягушек. Даже сейчас, в таком возрасте, он ловит их. Раз в неделю к нему направляется грузовик и увозит его улов. Полагаю, он живет на кроликах и рыбе. И мы не виделись с ним лет десять.

– А мать Митча? Она жива?

– Не знаю. Никто в наших местах ее не видел. Говорят, сюда приезжала какая-то женщина-турист сделать фотографии Фрэда и аллигаторов. Сам Фрэд был тогда в расцвете сил. Думаю, что с женщинами он был как Митч, они льнули к нему, как мухи на мед. Так или иначе, в один прекрасный день на пороге своего дома он нашел мальчика. Это был Митч. Предупреждаю, что я не могу присягнуть, что все так и было, но здесь ходят такие слухи. Фрэд воспитывал его по-мужски, но все же заставил ходить в школу. Когда Фрэд потерял обе ноги, спас его Митч. Он ухаживал за отцом лучше самой преданной дочери, пока тот научился передвигаться на культяпках. Это единственное доброе дело, о котором я могу вспомнить, говоря о Митче. Он, несомненно, любил Фрэда. И тут не может быть никакого сомнения.