Джеймс Чейз - Лишний козырь в рукаве

Хельга слушала, а сама лихорадочно искала выход. Итак, Ларри уехал, и на вилле снова остались она и Арчер. Конверт с фотографиями придет завтра утром. Она вспомнила об оружии. Нет, Арчер поспешил: у нее по-прежнему четыре туза. С помощью револьвера она завладеет снимками, даже если при этом придется ранить Джека. Она с бесстрастным лицом взглянула на него.

– Да, это была моя глупость, – сказала она, пожав плечами. – А за глупость всегда приходится расплачиваться.

Он пристально смотрел на нее.

– Ты потрясающая женщина, Хельга, – с восхищением сказал он. – Ты уже справилась с неожиданностью, и твой слабый мозг пытается найти выход из положения. Но можешь не трудиться напрасно, сейчас ты его не найдешь. Мы снова вернулись к исходному пункту нашего договора.

– Неужели? – Хельга подняла брови. – Но расскажи мне о Ларри. Как вы стали друзьями? Я знаю, что ты своим обаянием способен очаровать и птичку на дереве, но я не подозревала, что твое обаяние распространяется и на педерастов.

Арчер выпустил кольцо дыма к потолку.

– Хочешь коньяка?

Он взял свой бокал и встал. Хельга заметила, что он неуверенно держится на ногах: вероятно, слишком много выпил, пока ожидал ее. Она задумчиво прищурилась.

– Нет, благодарю.

Арчер налил себе.

– Я всегда по-любительски увлекался психологией. Когда ты уехала, я понял, что момент настал. Я вернулся в комнату для развлечений, улегся на диван и стал ждать. Ларри возился наверху, и я понимал, как паршиво у него на душе. Он чувствовал себя одиноким и не знал, чем заняться. Около двух часов он принес мне поесть. И я поблагодарил его за заботу так ласково, как только мог.

Джек ухмыльнулся.

– Его смущение было просто трогательным. Я спросил, где ты, и он ответил, что на весь день уехала в Лугано. На что я заметил, что ему, должно быть, скучно без тебя, и так далее и тому подобное… Все это оказалось детской игрой. Я рассказал Ларри о тебе, о том, как ты вышла замуж за больного старика, которого постоянно обманываешь. Может быть, в этом рассказе я немного переборщил, но ты должна понять – мне надо было перетянуть Ларри на свою сторону. Он очень кстати напомнил мне о том, как ты спускала «молнию» на его брюках, – и все это со своей невинной улыбкой белокурой мадонны.

Арчер отпил из своего стакана.

– Я сказал ему, что ты совершенно аморальна и не можешь жить без мужчин, но стоит тебе удовлетворить свое желание, как ты их тут же вышвыриваешь. Потом навел разговор на билет на самолет и деньги. Я убедил Ларри, что ты заслужила наказания. И он должен помочь мне в этом. «Вы честно заработали эти деньги, – сказал я. – Возьмите их и предоставьте ее мне». Ларри согласился. Ему хотелось наказать тебя за твое презрение к нему. Итак, Ларри уехал, и нам придется вдвоем закончить наше маленькое дело, завтра утром в семь часов я улетаю а Лозанну.

Хельга подняла голову.

– Так рано?

Она подумала, что почтальон придет на виллу не раньше десяти.

– Да, меня ждут дела. Ну, Хельга, твоя карта бита. Тебе придется сказать Герману, что это была твоя идея – купить акции австралийского никеля. Ты так же убедишь его оставить текущий счет в моем ведении.

– Почта придет не раньше десяти. Мы обсудим все заново, как только у меня на руках будут снимки. Так что твои срочные дела придется отложить.

Арчер посмотрел на Хельгу и начал беззвучно смеяться. Это напугало ее. Чтобы так смеяться, нужно быть очень уверенным в себе человеком.

– Ты смеешься надо мной? – спросила она.

Он вытер мокрые от слез глаза и откинулся на спинку кресла.

– Это был розыгрыш века? – сказал он. – Возможно, Хельга, это послужит тебе уроком – никогда не блефовать со мной. – Он торжествующе усмехнулся. – Через пару минут я уезжаю в Лугано. Ночь проведу в «Эдеме», а утром улечу в Лозанну. Я не собираюсь дожидаться этой почты.

Он снова залился смехом, и на этот раз таким издевательским, что каждое его «ха-ха-ха» действовало на Хельгу, как удар хлыста. Она молчала, стиснув кулаки и стараясь придумать какой-нибудь уничтожающий ответ, готовая растерзать Арчера. Наконец он остановился.

– Дура! – его взгляд был полон презрения. – Я никогда не передавал никаких фотографий в банк. Все это время они лежали в моем чемодане!

Удар был силен.

Хельга потеряла дар речи. Она вспомнила, как Арчер сказал ей о своем больном сердце, и она запретила Ларри его бить. Она вспомнила об опаснейшей поездке Ларри в Базель и обратно, а также о трех тысячах франков, которые пришлось заплатить за подделку подписи, о тех долгих часах, в течение которых она ждала почты. И все это время фотографии лежали у него в машине!

Но пока что ничего не изменилось, они по-прежнему лежат там, и Хельга сможет их получить. У нее на руках по-прежнему четыре туза – ведь есть еще револьвер.

Она медленно встала и прижала к губам платок.

– Я… кажется, мне плохо, – прошептала она и, пошатываясь, направилась в спальню. Выйдя в коридор, она взбежала по лестнице и, влетев в спальню, выхватила револьвер из комода.

Взяв оружие в руки, она почувствовала непреодолимое желание убить Арчера. Если он не отдаст фотографии, она заставит его это сделать. Он оскорбил ее, как никто и никогда. Он позволил себе издеваться над ней. Она не станет стрелять ему в ногу, его надо просто убить. Хельга часто дышала, сердце гулко колотилось у нее в груди. Но в таком состоянии она не сможет выстрелить метко.

– Хельга? – позвал снизу Арчер. – У тебя все в порядке? Она еще и еще раз вдохнула воздух. Ее сердце стало биться ровнее. Спрятав оружие за спину, она вошла в гостиную. Арчер с улыбкой смотрел на нее.

– Ну, ты пришла в себя. Я не знал, что ты так чувствительна.

– Отдай мне снимки! – сказала она. – Или я убью тебя!

С этими словами она выхватила револьвер из-за спины и прицелилась в Арчера.

– Как драматично! – Он встал. – А теперь я уезжаю. Желаю тебе хорошо провести время в Нассау. Позаботься только, чтобы Герман не поймал тебя с каким-нибудь молокососом. – Он нагнулся, чтобы погасить сигару. – Итак, ты согласна принять на себя вину за акции и уговорить Германа не забирать у меня текущий счет?

– Я говорю серьезно. Отдай снимки – или я убью тебя! Мне все равно, что будет со мной…

Арчер громко рассмеялся и направился к двери.

– Ты красивая женщина, Хельга, но иногда бываешь очень утомительна.

Он открыл дверь.

Она прицелилась в его широкую спину и с внутренним содроганием нажала на курок.

Раздался сухой щелчок.

Арчер повернулся и посмотрел на нее, подняв брови.

– Ты меня поражаешь, Хельга: мало того, что ты шлюха, так еще и убийца! Итак, ты и на это оказалась способна. Правда, я на всякий случай принял меры предосторожности и вынул обойму. Всего хорошего, и постарайся убедить Германа!