Джеймс Чейз - Поворот в рассказе

Его восхождение к славе в мире высоких скоростей было замечательным. Вскоре никакие гонки не считались достойными внимания, если он в них не участвовал. Он и в самом деле начал побеждать с таким постоянством, что его имя обратилось в пословицу. Казалось, у него не было нервов. И не то чтобы он был более ловок, чем другие водители. Он набирал наивысшую скорость и сохранял ее. Крутые повороты и опасные подъемы для него ничего не значили. Он посылал машину, которой управлял, вперед как пулю и каким-то чудом заканчивал дистанцию невредимым. Так велик был восторг и разговоры о его отваге, что одним субботним днем я сделал усилие и посетил гонки с его участием.

Никогда не забуду этот день. Когда его машина пронеслась мимо финишного флажка, опередив на добрые четверть мили ближайшего соперника, я почувствовал такую слабость в ногах, что еле дотащился до клубного бара. Моя рубашка прилипла к телу самым неприятным образом, потому что я весь взмок от страха за него и от болезненного возбуждения.

Я понимал, что безнадежно даже пробовать приблизиться к Джорджу, пока не отхлынет толпа восторженных поклонников. Поэтому я временно подкреплялся весьма приличным виски.

Примерно через полчала после гонок в бар вошел Джордж в сопровождении большой компании. Одного взгляда оказалось для меня достаточно, чтобы определить, что это был обычный сброд пустоголовых выпивох. Поскольку я не видел его больше шести месяцев, я разглядывал его с интересом. Я подумал, что он выглядит более тощим и более пожилым. Я был несколько удивлен тем, что он попивает имбирное пиво, в то время как вся его компания глушила чистое виски.

Я не решался подойти к нему, окруженному таким количеством верных поклонников, но, пока я соображал, что же предпринять, он бросил взгляд в мою сторону и увидел меня. На мгновение он был озадачен, потом лицо его прояснилось, и он, коротко извинившись, покинул свою компанию и быстро подошел ко мне.

Он почти лихорадочно пожал мою руку.

– Это чудесно, – сказал он. – Ради Бога, где вы пропадали все это время?

Я сказал ему о своих деловых обязанностях, но было видно, что он слушает меня вполуха. Фактически он прервал меня, сказав:

– Мне нужно поговорить с вами. Сперва я избавлюсь от этой толпы. Давайте встретимся снаружи и поужинаем вместе?

Я с готовностью согласился, и он вернулся к своей компании, которая наблюдала за нами с любопытством, несомненно, строя догадки, кто я такой.

Он не заставил меня долго ждать. Было поистине удивительно, как ему удалось избавиться от такого количества людей, но менее чем через пятнадцать минут он присоединился ко мне за стенами клуба. Схватив за руку, он потащил меня поспешно через дорогу, где стоял его «бугатти».

– Все еще держите старый автобус, – заметил я, садясь в машину с некоторой опаской.

– Да. Ремонтирую время от времени, но мне не хочется с ним расставаться. – Он уселся за руль. – Рад видеть вас снова. Куда поедем? Как насчет Макса? Там хорошие ужины.

– Конечно, в любое место. Только спокойно, – взмолился я. – Я не привык к высоким скоростям.

Джордж рассмеялся и включил передачу. Он вел машину на вполне разумной скорости. Ему хотелось знать все подробности моей поездки в Вашингтон. Он был так настойчив, что я заподозрил, не озабочен ли он тем, чтобы начать разговор о своих делах, пока мы не пришли в себя от нашей внезапной встречи.

Мы заняли спокойный столик у Макса, там, где было поменьше народу, и заказали легкие блюда. Я спросил, что он будет пить, но он покачал головой.

– Я бросил это, – сказал он. – Это требует расхода энергии, но в моей игре это не окупается.

Я заказал для себя бутылку легкого вина.

– Вы, конечно, завоевали славу, Джордж, – сказал я. – Но, ради всего святого, что же заставило вас отнестись к гонкам так серьезно?

Он бросил на меня странный взгляд:

– А почему бы нет. Вы же знаете о моем пристрастии к скорости.

– Я знаю, но не думал, что страсть будет такой сильной. В конце концов, если по временам вас обуревает стремление к скорости, у вас же есть «бугатти». Откровенно говоря, мне думается, что вы подвергаете себя дьявольскому риску. Сегодня вы напугали меня до смерти.

Джордж кивнул:

– Вы мудрый старик. Какая-то причина существует, и очень серьезная к тому же.

– Должно быть, так, – сказал я. – Я никогда не видал и, надеюсь, никогда не увижу в жизни настолько сумасшедшую езду. Неужели вы и вправду занимаетесь этим все последние шесть месяцев?

– Для меня это очень нелегко. Я не владею приемами профессионалов, а в этой игре, можете мне поверить, множество приемов. Чтобы победить, я просто набираю максимальную скорость, и в этом мой козырной туз.

Я не смог этого понять.

– Разумеется, не так уж важно всегда побеждать, – нахмурившись, рассуждал я. – Я хочу сказать, что не считаю необходимостью для вас победу всегда, во что бы то ни стало. Иногда можно себе позволить и проиграть.

Тут наш разговор прервал официант, принесший первое блюдо, и на несколько минут наступило молчание. Затем Джордж сказал:

– Видите ли, Майра всегда надеется на мою победу.

Я промолвил:

– О! – довольно тупо, а потом спросил: – Простите, Джордж, я что-то не улавливаю… Кто такая Майра?

Джордж проговорил с усилием:

– Майра – это девушка, на которой я собираюсь жениться.

Я автоматически пробормотал свои поздравления, но был чрезвычайно озадачен. Он совсем не выглядел счастливым. Фактически мои поздравления прозвучали довольно фальшиво.

Воцарилось весьма долгое напряженное молчание. Потом я попросил:

– Расскажите-ка мне все об этом.

Джордж откинулся на спинку стула и слегка пожал плечами.

– О, я не знаю, – начал он. – Мне не хочется беспокоить вас подробностями. Видите ли, Майре нравятся знаменитости. Сначала она и глядеть на меня не хотела. Затем кто-то рассказал ей о том, как я вожу машину, и в ней проснулся некоторый интерес. Я стал участвовать в гонках, чтобы порадовать ее, а теперь мы собираемся пожениться.

Рассказывая, он старался не смотреть на меня, и эта история показалась мне чрезвычайно странной.

– Но, конечно, Джордж, она все-таки должна понимать, какому риску вы подвергаетесь. Я хочу сказать, что ей же не хочется, чтобы с вами что-нибудь случилось.

Я почувствовал, что запутался, и прекратил этот разговор, досадуя на себя. Я достаточно старомоден и полагаю, что брак должен быть основан на одну четверть на любви и на три четверти на товариществе. Все это слишком смахивало на какую-нибудь голливудскую свадьбу, чтобы прийтись мне по вкусу.

Джордж покачал головой:

– Ну, полагаю, она вполне уверена в моем мастерстве вождения.

Я заметил довольно сухо: