Джеймс Чейз - Ты шутишь, наверное?

– Не может быть! – воскликнул Кендрик. – Инспектор Лепски! Добро пожаловать в мою скромную галерею! Вы интересуетесь картиной, выставленной в витрине?

– Я спросил, кто ее нарисовал, – сухо сказал Лепски.

– Кто ее нарисовал? – Кендрик поднял брови. – Вы интересуетесь современным искусством? Вы совершенно правы. Сегодня вы покупаете картину, а через несколько лет ее стоимость возрастет в три раза.

Лепски издал звук, напоминающий падение гравия на асфальт с десятиэтажного дома.

– Речь идет о полицейском следствии. Кто нарисовал ее?

Чтобы дать время Кендрику, Луи влез в разговор:

– Он говорит о пейзаже с красной луной, дорогой.

Кендрик покачал головой, поднял парик и снова опустил его на голову.

– Конечно. Кто автор этой картины? Ах! Вы хотите невозможного, инспектор Лепски. Я, к сожалению, не знаю.

– Как это не знаете?

– Если мне память не изменяет, один художник оставил нам картину, чтобы мы попытались ее продать. Хотя это полотно отмечено определенным талантом, оно не представляет большой ценности. Я подумал, что будет забавным выставить его в витрине на уик-энд. В субботу после полудня мы имеем дело с молодыми клиентами. Это основные покупатели. Подобные произведения – для них.

– Как зовут художника? – снова спросил Лепски.

Кендрик вздохнул, изображая сожаление.

– Насколько я знаю, он не сообщил своего имени и не подписал полотно. Он сказал, что еще зайдет, но мы его так и не видели.

– Когда он вам оставил картину?

– Несколько недель назад. Время идет так быстро. Ты помнишь, дорогой? – спросил Кендрик Луи.

– Нет, – ответил тот, безразлично пожимая плечами.

– Как выглядит этот человек? Опишите его, – сказал Лепски.

– Как он выглядит? – Кендрик принял грустный вид. – Я не имел с ним дела. Ты не помнишь художника, Луи?

– Я тем более не имел с ним дела, – ответил Луи, снова пожимая плечами.

Лепски посмотрел на одного, потом на другого. Он инстинктивно чувствовал, что они лгут.

– Тогда кто его видел?

– Кто-то из персонала. Художники постоянно приносят сюда свои картины. Мы иногда берем их, отправляем в запасник, а потом я их просматриваю, выбираю одну и выставляю в витрине. Я не знаю, кто занимался с этим художником.

– Речь идет о полицейском расследовании, – снова сказал Лепски. – Мы подозреваем, что человек, который написал эту картину, связан с двумя убийствами. Я думаю, нет нужды рассказывать вам об этом, не так ли?

У Кендрика появилось ощущение, что его сердце останавливается, но он умел замечательно управлять собой и только поднял брови.

– Почему вы так думаете?

– Это наше дело. Мне нужно описание внешности этого человека. Очень возможно, что это маниакальный убийца.

Кендрик подумал о Криспине Грэге. Он также вспомнил, что тот должен ему сорок тысяч.

– Я расспрошу своих служащих, инспектор Лепски. Вы понимаете, мои продавцы не работают по субботам. Молодые должны расслабиться после трудовой недели. Может, кто-нибудь и вспомнит.

Лепски переминался с ноги на ногу. Он был совершенно уверен, что напал на след преступника.

– Я вам скажу все, – начал он. – Мы разыскиваем мужчину ростом примерно 180, со светлыми волосами и руками художника. Последний человек, который его видел, говорит, что на нем был голубой пиджак с пуговицами в форме мяча для гольфа, светло-синие брюки и туфли от Гуччи. У нас есть основание думать, что этот человек совершил два убийства и что он сумасшедший. Он может совершить новое преступление. И я спрашиваю вас в последний раз, знаете ли вы автора этой картины?

Кендрик почувствовал, как по его спине побежала струйка холодного пота. Он вздрогнул, и Лепски заметил эту реакцию. Наступила пауза, в течение которой Кендрик старался прийти в себя. Выражение лица Криспина Грэга его испугало. Может ли Грэг быть этим убийцей? А если это он?.. Если это он и Кендрик сообщит сведения, которые приведут к его аресту, то сорок тысяч долларов улетучатся как дым! Этот сувенир не удастся больше продать.

– Я отдаю себе отчет в серьезности дела, – сказал он, опуская голову. – Инспектор Лепски, когда придут мои продавцы, я их спрошу. Или, что будет еще лучше, вы придете в понедельник утром и сами опросите их.

– Где ваши продавцы? – настаивал Лепски.

– Я не знаю. У меня их шесть. Я не знаю даже, где они живут… Сейчас они могут находиться где угодно. Они делают, что хотят, во время уик-энда. Но в понедельник они будут здесь.

– Послушайте меня внимательно, – сказал Лепски жестко. – Всякий, кто покрывает этого убийцу, становится соучастником двух убийств. Не забывайте этого! В понедельник утром я приду. – И он вышел из галереи.

Как только он исчез, Кендрик повернулся к Луи.

– Не вмешивай меня в это! – завопил Луи. – Почему ты ему ничего не сказал? Ты слышал – сообщник двух убийств!

– Сказать ему? – Кендрик в бешенстве сорвал парик и швырнул его в угол. – Грэг должен нам сорок тысяч долларов!

– Не вмешивай меня в это! – повторил Луи. – Мне надоело. Я иду на пляж! Бери всю ответственность на себя!

С возмущенным видом он выскочил из галереи.

Карин Стернвуд наконец закончила работу. Дела шли очень хорошо, и почты было много. Кен уехал, и ей в субботу пришлось задержаться в конторе до 18.30.

Она подумала о яхте отца с бандой старых бездельников. Отец приглашал ее, но она сказала, что должна работать. И это произвело на него сильное впечатление. Она ему объяснила, что Кен вынужден был отправиться к больному тестю и ей придется в субботу работать одной.

Сейчас, закончив работу, она отодвинула стул, закурила сигарету и начала размышлять, как лучше провести уже начавшийся уик-энд. Ей хотелось мужчину. После Кена она никому не отдавалась, но сейчас мужчина был ей просто необходим. Она решила провести остаток вечера в бунгало, но сначала следовало найти мужчину.

Она перебрала в памяти всех друзей мужского пола. К сожалению, все они наверняка уже заняты. Те, кого она знала, заранее заботились об уик-энде.

Она поморщилась, потом ей внезапно пришла идея. Почему бы не проделать опыт – выйти на дорогу и посмотреть, что из этого получится. Можно напасть на интересного парня. А почему бы и нет? Это может быть забавным.

Она закрыла дверь конторы на ключ и пошла на Сивью-авеню. У поворота на шоссе, ведущее в Майами, встала под тень пальмы и принялась смотреть на проезжающие машины. Движение в субботу вечером было оживленное, и машины ехали медленно.

Подъехал «порше», но за рулем сидел жирный, малопривлекательный мужчина. Он на нее пялился, но Карин демонстративно отвернулась. Она не любила толстых. Поток машин медленно тек мимо, но водители, которые могли ее заинтересовать, были с пассажирами. Она начала уже беспокоиться, когда увидела приближающийся «роллс». Как раз в это время из-за грузовика возникла небольшая пробка, и «роллс» оказался рядом с ней. Взглянув на парня за рулем, Карин больше не колебалась. Это был высокий блондин. К тому же он был один. Подойдя к машине, она ослепительно улыбнулась: