Харлан Кобен - Обещай мне

Эрик крепко пожал ему руку и заглянул в глаза.

— Мы увидимся в воскресенье?

Раньше по утрам в воскресные дни они ходили поиграть в баскетбол, но в последние несколько месяцев Майрон там не появлялся.

— В эти выходные я не смогу, так что — нет.

Эрик кивнул, будто Майрон поделился с ним какой-то очень глубокой мыслью, и тронулся к двери. Эйми сдержала смешок и помахала рукой.

— Была рада поболтать с тобой, Майрон.

— Я тоже, Эйми.

Майрон постарался посмотреть на нее со значением, будто напоминая о своей просьбе и их обещании. Он не знал, удалось ли ему это, но Эйми, перед тем как уйти, ему кивнула.

Клэр поцеловала его в щеку и снова прошептала на ухо:

— Ты выглядишь счастливым.

— Так и есть, — подтвердил он.

Клэр буквально расцвела:

— Эли — просто прелесть, верно?

— Верно.

— Разве я не лучшая сваха на свете?

— Совсем как в плохой постановке «Тевье-молочника» гастролирующего театра, — заметил он.

— Я не тороплю события. Но лучше меня все равно нет! Не стесняйся, признанием ты меня не огорчишь. Я самая лучшая!

— Мы все еще говорим о сватовстве, так ведь?

— Конечно! Про остальное у меня и сомнений нет!

— Понятно, — отозвался Майрон.

Она ущипнула его за руку и ушла. Он с улыбкой смотрел ей вслед, покачивая головой. В каком-то смысле человек так и остается семнадцатилетним и ждет, что жизнь вот-вот начнется.

Через десять минут его новая любовь Эли Уайлдер позвала детей. Майрон проводил их к машине. Девятилетний Джек горделиво красовался в форме «Селтикс» с номером, под которым некогда выступал Майрон. Это был последний писк моды хип-хопа. Сначала в моде была форма любимых спортивных звезд, а теперь на сайте, который назывался «Великие неудачники» или что-то вроде этого, Можно было купить форму игроков, которые оставили спорт или так и не прославились, другими словами — канули в Лету.

Таких, как Майрон.

Джек не мог сознавать всей курьезности ситуации.

Когда они подошли к машине, он от души обнял Майрона и прижался к нему. Не зная, как на это следует отреагировать, Майрон тоже обнял его, но быстро отпустил. Эрин держалась в стороне и, слегка кивнув ему, забралась на заднее сиденье машины. Джек последовал примеру старшей сестры. Эли и Майрон стояли и улыбались, глядя друг на друга как пара юных влюбленных.

— Все было замечательно, — сказала Эли.

Майрон по-прежнему улыбался. Эли подняла на него чудесные зелено-карие глаза. У нее были светло-каштановые волосы, а на лице — чуть заметные следы детских веснушек. Ее улыбка притягивала его словно магнит.

— Что? — спросила она.

— Ты очень красивая.

— Ты знаешь, как сделать женщине приятное.

— Не буду хвастаться, но это чистая правда.

Эли оглянулась на дом. Уин, чье полное имя было Уиндзор Хорн Локвуд III, стоял в дверях, скрестив руки на груди.

— Твой друг Уин, — сказала она, — кажется милым.

— На самом деле это не так.

— Я знаю. Просто решила, что раз он твой лучший друг, то этого вполне достаточно.

— Уин — очень непростой человек.

— Он привлекателен.

— Он это знает.

— Хотя и не в моем вкусе. Слишком красив. Слишком богат и утончен.

— А тебе больше нравятся мужчины брутального типа, — согласился Майрон. — Я знаю.

Она хихикнула.

— А почему он так на меня смотрит?

— Мое мнение? Думаю, оценивает твой экстерьер.

— Приятно знать, что это кого-то еще интересует.

Майрон откашлялся и посмотрел в сторону.

— Значит, ты предлагаешь завтра вместе поужинать?

— Это было бы чудесно.

— Я заеду за тобой в семь.

Эли положила ему руку на грудь. Майрон почувствовал, как от прикосновения по телу пробежала искра. Она встала на цыпочки — Майрон был ростом шесть футов четыре дюйма — и поцеловала его в щеку.

— Я приготовлю ужин.

— Ты серьезно?

— Мы поедим дома.

— Отлично! Это будет как семейный ужин? Чтобы поближе познакомиться с детьми?

— Дети останутся на ночь у моей сестры.

— О-о!

Эли внимательно на него посмотрела и села за руль.

— О-о! — снова повторил Майрон.

Она подняла бровь.

— А хвастаться успехами у женщин было вовсе не обязательно.

Машина тронулась. Майрон смотрел ей вслед с той же глупой улыбкой на лице. Потом повернулся и направился к дому. Уин не шевелился. На жизнь Майрона влияло много разных переменных: переезд родителей на юг, рождение ребенка у Эсперансы, ситуация с бизнесом и даже появление Верзилы Синди, но Уин в его жизни всегда был величиной постоянной. Пепельно-серые волосы Уина начали чуть седеть на висках, но он по-прежнему оставался образцом истинной американской аристократии англосаксонского происхождения и протестантского вероисповедания. Волевые челюсти патриция, прямой нос, идеальный пробор — от него за милю буквально разило привилегиями, белыми туфлями и загаром, приобретенным на поле для гольфа.

— Шесть целых восемь десятых, — произнес Уин. — Округлим до семи.

— Не понял?

Уин поднял руку, повернул ее ладонью вверх и покачал вверх-вниз.

— Твоя миссис Уайлдер. Проявлю великодушие и дам ей семь.

— Это впечатляет. Учитывая, что оценку даешь ты, и все такое.

Они вернулись в дом и устроились в гостиной. Уин положил ногу на ногу и выглядел, как обычно, очень естественно и безупречно. На лице было характерное для него выражение надменности. Он казался избалованным, испорченным и изнеженным — во всяком случае, с виду. Но его тело говорило о другом. Оно состояло из сплетения сухих тренированных мышц, похожих на проволоку, причем не простую, а колючую.

Уин сложил ладони вместе и стал переплетать пальцы, похрустывая костяшками, что опять-таки казалось совершенно естественным.

— Я могу задать вопрос?

— Нет.

— Зачем она тебе?

— Это что — шутка?

— Нет. Я хочу знать, что именно ты нашел в миссис Уайлдер.

Майрон покачал головой:

— Я знал, что тебя не следовало приглашать.

— Да, ноты пригласил. Поэтому позволь мне пояснить свою мысль.

— Пожалуйста, не надо.

— Когда мы вместе учились в Университете Дьюка, у тебя была очаровательная Эмили Даунинг. Потом, конечно, отрада твоей души на протяжении десяти с лишним лет в лице роскошной Джессики Калвер. Затем последовал непродолжительный роман с Брендой Слотер и, наконец, замыкает список Тереза Коллинз.

— И к чему ты клонишь?

— А вот к чему. — Уин снова переплел пальцы. — Что объединяет всех этих женщин, с которыми у тебя была связь?

— Просвети меня.

— Это можно выразить одним словом — неординарность.

— И что оно означает?

— Сногсшибательную сексуальность, — продолжил Уин с видом сноба, — которая отличала их всех до единой. По десятибалльной шкале я бы дал Эмили девять, что является самым низким баллом. Джессике с ее внешностью, от которой буквально захватывает дух, я бы дал одиннадцать. А Терезе Коллинз и Бренде Слотер — по десятке.