Джеймс Чейз - Это серьезно

– Дайте мне описание этого, так называемого, шведа, – прервал его Дори резко.

– Он очень молод, рост шесть футов, четыре дюйма, светловолос, глаза зеленые, красив, и если он швед, тогда я генерал де Голль.

Минуту Дори молчал, затем, наконец, сказал:

– Это Малик, лучший чешский агент. Я с ним встречался.

– Вот именно, – сказал Керман. Он знал о блестящей репутации Малика, как и все американские агенты. – Так что же будем делать?

– Вы не ошиблись, что с ним была Джанин?

– Я их видел вместе в автомобиле. Давайте будем смотреть фактам в лицо, мистер Дори. Похоже, что Джанин двойной агент, и можете заложить свой последний доллар, что в момент опасности она будет не на нашей стороне. Что же предпринять?

Дори, сидя за своим столом, заваленным кипой бумаг, почувствовал, что холод подступает к его желудку.

Джанин!.. Двойной агент!.. Он не мог этому поверить. Он полностью доверял ей много лет. Он вместе с ней обсуждал важнейшие государственные секреты. Он показывал ей документы, которые должен был просматривать только он один. Его пальцы впились в телефонную трубку. Может быть, Керман все-таки ошибся?..

Возможно, Малик знал, что она американский агент и старался держаться с ней дружески? Обвинять ее только потому, что ее видели в машине с Маликом…

Затем он вспомнил, что сказал Керман. Она была в этом таинственном бунгало у Малика и встретилась с ним дважды. И опять он пытался отмахнуться от очевидного. Джанин, наверно, просто не могла пройти мимо красивого гиганта.

А может быть, она попала в расставленные Маликом сети? Возможно, она подумала, что Малик просто турист и решила с ним немного поразвлечься?

– Мистер Дори! – голос Кермана звучал нетерпеливо. – Что же мне делать?

– У вас нет настоящих доказательств, что она работает на Малика, – все еще пытался сопротивляться Дори. – Я знаю ее лучше, чем вы. Она просто падка на мужчин. Возможно, она крутит с Маликом, не подозревая, кто он.

– Тогда почему же она не наблюдает за аэропортом? Ведь вы поручили ей это. Она должна была сообщить вам о приезде Гирланда. Почему она побледнела, когда я встретил ее после совместной поездки с Маликом?

– Наверное, есть какое-нибудь объяснение, – сказал Дори. – Я не могу поверить, что она работает с ним, Керман. Для меня это непостижимо.

– Я вам сообщаю факты, мистер Дори, а это уж ваше дело, как с ними обращаться. Так что же мне все-таки делать?

– Пойдите в отель, Керман. Скажите ей, чтобы она вылетала в Париж с утренним самолетом. Скажите ей, что у меня для нее есть другая работа.

Постарайтесь не вызывать у нее подозрения, держитесь дружески. Скажите, что вы случайно оказались в посольстве, когда я звонил, и я передал вам этот приказ. Поняли?

– Ну, а если она, допустим, не захочет вернуться? Допустим, Малик не отпустит ее?

Дори потер вспотевший подбородок тыльной частью своей руки.

– Тогда пусть Амблер арестует ее и отправит с нарочным.

– Ладно, постараюсь, – сказал Керман и повесил трубку…

Джанин проснулась от резкого телефонного звонка. Она села, сердце ее отчаянно билось. Испуганно она посмотрела на Гирланда. Он наполовину поднялся, облокотившись о кровать, и щурясь, кивнул на телефон.

Джанин подняла трубку.

– Мадам, вас спрашивает мистер Керман, – сказал портье.

Джанин поколебалась, затем ответила:

– Попросите его подождать в баре. Я спущусь минут через пятнадцать.

Гирланд уже встал и одевался.

– Кто это? – спросил он, надевая тенниску.

– Керман.

– Ты думаешь, он уже разговаривал с Дори?

– Думаю, что да. Но это меня мало беспокоит. Меня беспокоит Малик.

– Постарайся избавиться от него сегодня, а потом сделай, как я сказал.

Улетай завтра в Париж.

Она посмотрела на него с вымученной улыбкой.

– А ты останешься, Марк?

– Да. Послушай, как только избавишься от Кермана, позвони Малику. Я поеду в Дакар и вернусь вечером. Тогда мы что-нибудь придумаем.

Она подошла к нему и мягко обняла его.

– Я люблю тебя, Марк. Ты моя первая и последняя любовь, и мне теперь все равно, что со мной будет. Прощай, дорогой. Вспоминай обо мне иногда.

– Не надо так драматично. Все обойдется.

Они посмотрели друг на друга. Затем Гирланд подошел к двери, осторожно открыл ее и, улыбнувшись Джанин еще раз, вышел…

Джанин нашла Кермана сидящим в углу бара. Потягивая пиво, он как-то странно улыбнулся ей.

– Что будешь пить?

– Джин с тоником, – сказала она, садясь.

Когда Керман делал заказ, она отвлеклась, а он как бы невзначай спросил:

– Никто не приезжал самолетом в четыре часа?

– Нет, – вяло ответила Джанин.

– У меня для тебя распоряжение.

Джанин напряглась и пристально взглянула на Кермана.

– Распоряжение? Для меня?

– Я сегодня заходил в посольство как раз в тот момент, когда звонил Дори.

Он просил тебя вернуться в Париж. Подвернулась какая-то работа, и он хочет поручить ее тебе. Завтра самолетом он пришлет кого-то вместо тебя. А ты завтра должна быть в Париже.

– Если успею заказать билет.

– Я уже все сделал, – сказал он, кладя перед ней конверт, с вложенным внутрь билетом.

– Тогда все в порядке, хоть и не хочется улетать.

Джанин отпила из стакана.

– Все это напрасная потеря времени, – сказал Керман. – Мы теперь никогда не узнаем, что хотела сообщить Дори та женщина. Я еще останусь на пару дней.

Дори все еще ожидает чуда.

Керман поднялся и, пожелав Джанин счастливого пути, вышел из бара.

Закончив пить и закурив сигарету, Джанин взглянула на часы. Было тридцать пять минут седьмого. Пора было звонить Малику. Она встала и направилась в номер. Сердце ее учащенно билось, когда она набрала номер.

Малик сразу же ответил:

– Да.

– Я видела мистера Гилберта, – сказала она, стараясь не выдавать своего волнения. – Я сказала ему о вечере у Хильды, но он сказал, что не сможет прийти, у него какое-то деловое свидание. Он с удовольствием придет завтра.

Мы оба придем завтра в восемь часов вечера.

Малик зловеще молчал, слышалось только его учащенное дыхание.

– Я сказал сегодня, – наконец ответил Малик тихо.

– Я знаю, но он не может сегодня вечером.

Опять пауза и опять его голос:

– Хорошо, жаль терять время, но ничего не поделаешь… Пусть будет завтра. Мне нужно с вами кое-что обсудить. Я уже послал машину, она вскоре будет у отеля, не задерживайтесь, – и он повесил трубку.

Она долго сидела, не выпуская из рук трубку. Тело ее похолодело, сердце стучало как молот, во рту пересохло. Трубка легла на рычаг, она встала и подошла к окну. «Кадиллак» уже стоял перед отелем. Это было концом. Она это знала, выхода не было. Нужно было сделать последние приготовления. Взяв в руки чемодан и открыв его, она нажала пальцем на чуть заметную неровность в стенке. В правой части дна лежала сумочка. Дрожащими пальцами она раскрыла ее и вынула крошечный флакон не больше ногтя ее мизинца. Она поднесла его к свету – бесцветная жидкость наполняла его до краев.