Дэвид Хаггинз - Чмоки

— Я люблю тебя.

Она улыбнулась нежно и чуть насмешливо:

— А ты не путаешь секс с любовью?

— Иногда это одно и то же.

Кейт приподняла бровь, удивленная нехарактерным для меня выплеском позитива. И все-таки чувство осталось. Может, это и не любовь: в такое счастье с трудом верится, но вот я ее обнимаю — и мне хорошо. Когда она собралась уходить, я выжал из нее обещание позвонить, как только объявится Клэр.

Я вызвал нянечку и попросил, чтобы она разбудила меня, если кто-нибудь позвонит. Потом получил на ужин порцию местной кормежки и медленно отплыл в сон. Проснулся на другой день в полдесятого и обнаружил, что, пока я спал, капельницу убрали. Когда удалось наконец дорваться до тележки с телефоном, выяснилось, что Кейт уже ушла на работу.

Я позвонил в клинику, но там сказали, что она еще не пришла.

— А когда она подойдет?

— Вообще в десять должна была, но сейчас же в метро забастовка, с транспортом бог знает что творится.

Было почти пол-одиннадцатого. Когда через час мне сказали, что Кейт еще не подошла, я начал беспокоиться. Позвонил Лиз — нету. Тогда позвонил Тони на мобильный. Жидкокристаллический дисплей с такой скоростью глотал единицы с карточки, как будто это был платный звонок в Австралию.

— Привет, это я. Алан в офисе?

— Да черт его знает. Я вообще не вставал еще. У Алана грипп, он отгул взял, а я там торчать не собираюсь…

— Слушай, Тон, такое дело: надо меня отсюда забрать. И привези мне одежду какую-нибудь.

Большую часть моих кровавых одежек полиция реквизировала в качестве вещдоков.

— Слушай, а Лиз не может тебя забрать, а? — заныл Тони.

— Лиз занята, а мне надо срочно. Когда ты приедешь?

Мой друг обреченно застонал на том конце провода.

— Ну, может, через час…

— Давай. Одежду не забудь.

Во время обхода Миллер сказал, что Робсон придет сегодня в шесть вечера. Я спросил, сколько он еще собирается держать меня в больнице, на что он ответил, что хочет на несколько дней перевести меня в психиатрию, пока уровень лития не устаканится.

Я побрился и стал ждать Тони. Он пришел уже ближе к обеду и принес мне свой зеленый адидасовский спортивный костюм, купленный им в свое время для занятий бегом. Костюмчик оказался мал до безобразия и обтянул меня, как трико, причем Тони сказал, что я похож на опустившегося Зеленого великана [32] Зеленый человечек в одежде из зеленых листьев с огромной зеленой горошиной в руке. Торговый знак компании «Грин джайант», используется на овощных консервах и полуфабрикатах. и разразился приступом квохчущего смеха. Видимо, успел уже с утра приложиться.

Тут словно в подтверждение моих подозрений Тони достал из найковской сумки бутылку «Джеймсона» и подкрепился глотком, по кубатуре равным морской свинке небольших размеров.

— Не пей, тебе машину вести.

— Знаешь, как у анонимных алкоголиков говорят? Одного глотка — слишком много, а тысячи — слишком мало. Точно сказано.

— А у тебя который — тыща третий? Ну-ка посмотри, как там в коридоре — никого из персонала не видно?

— Зачем? Ты что, сбежать задумал? — спросил он с идиотской улыбкой.

— Вроде того…

Мы без проблем добрались до парковки.

— Слушай, а ты вести-то сможешь? — спросил я, забравшись в «Порше» Тони.

Надо сказать, что встреча с больничной вертящейся дверью прошла для моего друга не совсем гладко.

— Могу, конечно. Или, хочешь, ты садись…

— Как я тебе сяду с этой хренью на шее? Давай поезжай тихонько и выезжай на Олд Бромптон-роуд.

Пока ехали, я рассказал Тони про Алана и Клэр. Мне было наплевать, поверит он мне или нет. В свете неминуемого годичного отлучения от руля Тони практически нечего было терять, и потому путешествие по центральным улицам он воспринимал как аркадную игру… В какой-то момент Тони резко вильнул под грузовик, и я вдавил ногой отсутствующий тормоз.

Мой друг подрезал направо и налево, не утруждаясь даже включением поворотников. Под таким градусом наихудший исход представлялся ему мультяшным взрывом и мигающей надписью GAME OVER. И все-таки нам повезло: до Трегантер-роуд добрались не в нарезке, а, как это ни удивительно, куском. Я узнал дом Клэр, но ее «Мини» видно не было. Тони подъехал к дому по полукруглой дорожке. Я вышел и позвонил в дверь. Дверь открылась на полную длину медной цепочки, и в щель выглянула одетая в униформу рабыня-филиппинка. Я сказал, что я к Клэр.

— Ее нет, — с механической улыбкой отвечала рабыня.

— А когда она вернется, не скажете?

— Не знаю. Никого нет.

Я сел обратно в машину и велел Тони ехать к Алану. По дороге с его мобильника позвонил в клинику. Кейт до сих пор не пришла. Я начал понемногу сходить с ума. Пришлось основательно глотнуть виски, чтобы отогнать лезущие в голову жуткие картины. Напротив Аланова дома машины не было, но я все-таки постучал в дверь и покричал в прорезь для писем. Откуда-то из-за спины возник седой джентльмен в кардигане. Подозрительно ощетинился:

— Вам что?

— Да нет, ничего.

Дедок-хлопотун удалился, поглядывая на меня через плечо. Тони в мотоциклетной куртке мешком привалился к побитому «Порше» и хлестал из горла виски. Я вдруг сообразил, что мой костюмчик в облипочку, потрескавшиеся кроссовки и розовый ошейник тоже не вызывают особого доверия. Я подождал, пока дед завернет за угол, разорвал больничный пакетик с личными вещами, достал украденный из офиса ключ и попробовал открыть дверь. Алан не успел еще сменить замок со времени моего последнего визита, и дверь распахнулась настежь. Тони спотыкающейся рысью подбежал ко мне и повис у меня на руке:

— Ты что, спятил?! Он же там! Я же говорю тебе, у него грипп! Это же взлом!

— Спокойно, друг. Никого там нет, — сказал я, высвобождая руку. — Я пошел, а ты иди в машине подожди.

— Совсем обалдел!

Я вошел внутрь, а Тони поковылял к машине.

Я закрыл дверь. С точки зрения рядового обывателя, в доме был бардак. По Алановым стандартам — это была Хиросима. Журнальный столик был завален грязными тарелками и фольговыми мисочками из-под готовой еды. На полу валялись тряпки. Я покричал, но никто не отозвался. Из предосторожности я все же снял с каминной решетки витую кочергу и пошел по лестнице наверх.

Дом казался брошенным. Ящики письменного стола в кабинете выдвинуты, пол сплошь засеян банковскими отчетами, как будто кто-то раскладывал пасьянс десятью колодами сразу.

В спальне кровать не убрана, и в воздухе стоит какой-то знакомый запах — не могу понять, откуда я его знаю. Я выдвинул ящик из-под кровати, но ни наручников, ни веревок там не оказалось.

Я вспомнил про кокаин в тумбочке: Тони бы сейчас самое оно, чтобы протрезвел малость. Открыл ящик и наткнулся на пачку полароидных снимков.