Тед Льюис - Убрать Картера

— Ну, просто. Когда мы вместе ходили куда-нибудь.

— Вы хоть раз разговаривали с ней? Когда Фрэнка не было поблизости?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, просто разговаривали.

— Иногда.

— О чем?

— Обо всем.

— Например?

— Ни о чем конкретно. Она рассказывала мне, как жила в Лондоне.

— А когда она жила в Лондоне?

— Не знаю, давно.

— Чем она там занималась?

— Не знаю.

— Знаешь.

— Ну, работала платной партнершей или кем-то вроде этого.

— Кем-то вроде этого. Игорное заведение?

— Я не спрашивала.

— Какая-нибудь обираловка, притон?

— Наверное.

— И ты не возражала против того, что твой отец связался с такой швалью?

— Знаешь что, — вспылила она, — заткнулся бы ты. Мой папа знал, что она собой представляет. Это было его дело. Она была нормальной, просто Маргарет. Она понимала.

— Что понимала?

— Жизнь.

— Что именно?

— Ее не волновало, что думают вокруг.

— В каком смысле?

— Она жила, как ей нравилось.

— И ты соглашалась с ней?

— А почему бы нет? Тебя-то здесь не было.

— Дорин, сколько у тебя было мужчин?

— Послушай…

— Сколько?

— Не суйся не в свое дело.

— А папа знал?

— Это касается только меня и никого больше.

— Знал?

— Заткнись.

— Думаешь, ему это понравилось бы?

— Захлопни пасть.

— Готов поспорить, что Маргарет знала. Готов поспорить, что ты рассказывала ей об этом, верно?

— А почему бы нет?

— Готов поспорить, что вы обе хихикали у него за спиной. Готов поспорить, что он не знал и половины того, чем она занималась, не говоря уже о тебе.

— Она была замужем. И поступала, как ей нравилось.

— По твоим словам получается, что она была тебе ближе, чем отец.

Дорин встала.

— Она понимала меня, — сказала она, начиная плакать. — Она знала, на что это похоже.

— А папа не знал?

— Нет.

— Теперь, когда его нет, тебе будет гораздо веселее, правда?

Она бросилась на меня. Я схватил ее за запястья.

— Ну-ка, слушай меня, — приказал я. — Скажи мне, что произошло с твоим отцом? Что он узнал?

— Ничего, ничего.

— Я не верю тебе. Что произошло?

— Не знаю. Может, Маргарет…

— Что?

— Может, она порвала с ним.

— И он из-за этого напился?

— Не знаю.

— Сомневаюсь, — сказал я. — Сомневаюсь.

Я усадил ее в кресло Фрэнка и склонился над ней.

— В общем, так, — сказал я. — Для того, чтобы Фрэнк напился до такой степени и сел за руль, должно было произойти нечто из ряда вон выходящее. — Она внимательно смотрела на меня. — Не знаю, что это было — случайная авария или подстроенная, — но намерен выяснить. И если окажется, что ты что-то знала, а мне не рассказала, я вышибу тебе мозги.

Мои слова и испугали ее до смерти, и озадачили.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она. — Это была простая авария. Что ты имеешь в виду?

Я выпрямился. Так вот оно что. Она ничего не знает.

— Что ты имеешь в виду? — еще раз спросила она.

— Объясню, когда выясню. Если выясню, — ответил я.

Я вышел из комнаты и пошел к лестнице. Дорин последовала за мной.

— Дядя Джек! — настаивала она. — Что ты имеешь ввиду?

— Не знаю, — ответил я, — поэтому не спрашивай.

В спальне я взял сумку, ружье и коробку с патронами.

— Ты думаешь…

— Я не знаю, что думать, — отрезал я.

Я вышел из спальни и спустился вниз. Дорин остановилась на верхней ступеньке.

— Куда ты идешь?

— Туда, где я буду жить.

— А как же мой папа?

— Я дам тебе знать, когда понадобится.

— Ты не знаешь, где я поселюсь.

— Я тебя найду, — заверил ее я.

Я закрыл за собой входную дверь, бросил сумку на переднее сиденье машины, открыл багажник и положил туда ружье и коробку с патронами. Захлопнув крышку, я завел двигатель.

Я еще раз позвонил Одри. Джеральда дома не оказалось.

— Джек, — сказала она, — мне неспокойно.

— Из-за чего?

— Я много думала. О том, что сделает Джеральд.

— Не думай. Если ему захочется вернуть тебя, ему придется отправляться в Йоханнесбург, а я сомневаюсь, что даже ради тебя он пойдет на такие жертвы.

— Но вдруг…

— Я же говорил тебе: Штайн знает. Он прикроет меня. Я ему нужен. Моя информация для него означает деньги. За это он мне и платит.

Одри помолчала.

— Ты же представляешь, что сделает Джеральд, правда? Если застукает меня?

— Ничего он не сделает, потому что ему придется иметь дело со мной. Так что не думай.

Она снова помолчала.

— Ты вернешься в воскресенье?

— Не знаю. Если не вернусь, ты сама заберешь вещи у Мориса.

— А когда ты предупредишь меня?

— Не знаю. В субботу. Я позвоню Морису.

— Как насчет Дорин?

— Еще не знаю.

— Джек, ты хочешь, чтобы она поехала с нами?

— Не знаю.

— Надеюсь, Джек, ты думал об этом.

— Думал, — сказал я. — Короче, я позвоню в субботу.

— Джек, будь осторожен. Джеральд может создать тебе большие проблемы.

— Знаю. Неужели ты обо мне такого плохого мнения?

— Ладно, — проговорила Одри. — Все же попытайся вернуться в воскресенье. Кто знает, как все сложится.

— Я попытаюсь, — сказал я и положил трубку.

Я постучал в дверь пансиона. Когда владелица открыла мне, я сказал:

— Здравствуйте, я смог приехать раньше, чем мы договаривались. Надеюсь, я не нарушил ваши планы?

— Для меня нет никакой разницы, — ответила она.

— Отлично, — сказал я.

Она смотрела мне вслед, пока я поднимался наверх.

— Полагаю, вы намерены немного отдохнуть, — сказала она.

Я принял предложенную ею игру и повернулся, добравшись до верхней ступеньки.

— Не исключено, — сказал я.

На ее лице впервые появилось некое подобие улыбки. Очевидно, ей нравилось думать то, что она думала.

— Я собираюсь заварить чай, — сообщила она. — Вам принести?

— О да, пожалуйста, — ответил я. — Вы очень добры.

Я прошел в комнату, лег на кровать и закурил. Через несколько минут дверь открылась. Хозяйка подошла к столику у кровати и поставила на него поднос с чаем. Я приподнялся на локте и взял чашку. Она села на стул напротив кровати, сложила на груди руки и закинула ногу на ногу. Я видел резинки ее чулок, и она знала, что я это вижу, поэтому я спокойно поглядывал поверх чашки.

— Вот, — сказал я, — уже лучше.

— Вам это просто необходимо, — сказала она.

— Очень верно, — согласился я, — очень верно.

Хозяйка снова усмехнулась. Она довольно долго сидела напротив меня и усмехалась, потом раздвинула ноги так, чтобы я мог видеть ее трусики. Трусики оказались довольно свободными. Они были ярко-зелеными с белым кружевом. И выглядели новыми. Она наблюдала за тем, как я разглядываю ее, затем встала.

— Что ж, — сказала она, — не буду вам мешать. Отдыхайте.

— Спасибо, — поблагодарил я. Она открыла дверь.

— Вы сегодня куда-нибудь пойдете? — спросила она.