Эд Макбейн - Белоснежка и Аллороза

Затем детективы позвонили всем агентам по сдаче и продаже недвижимости на набережной Шорохов, пытаясь выяснить: покупала ли девушка по имени Трейси Килбурн в июле прошлого года дом на набережной, арендовала его или стала его совладелицей? В ожидании ответа детективы принялись названивать в банки на набережной Шорохов. Помощник управляющего неохотно сообщил Блуму, что женщина по имени Трейси Килбурн имела счет в банке. Помощника звали миссис О’Хара, и говорила она с легким ирландским акцентом. Первая приличная карта, выпавшая следователям после того, как они установили имя погибшей. Блум, естественно, стал задавать вопросы. Но миссис О’Хара сказала, что не может ничего сообщить о счете без судебного постановления. Блум уточнил, что расследует убийство. Миссис О’Хара возразила, что у банков свои правила и традиции. Блум огорчился: ведь это страшно неудобно — по каждому поводу обращаться к судье за постановлением. Миссис О’Хара ответила, что он мог бы выбрать другую профессию, если ему не нравится быть полицейским. Блум высказал уверенность, что добьется постановления, но будет в скверном настроении, когда наконец явится в банк. «Приятного времяпровождения», — пожелала миссис О’Хара и повесила трубку.

Три часа ухлопал Блум на то, чтобы добиться постановления суда. Добравшись наконец до банка, он готов был выложить миссис О’Хара все, что думает о дерьмовой бюрократии, но она оказалась маленькой, совершенно седой леди, напомнившей Блуму его тетю Сару в Минеале, Лонг-Айленд. И, вместо того чтобы громить бюрократию, он принялся извиняться за свою грубость.

Небольшая пластиковая карточка на столе миссис О’Хара подсказала Блуму, что зовут ее Бетси. В платье такого фасона и вида, какое вполне могло быть на Лиззи Борден, зарубившей топором мачеху, а затем и отца, миссис О’Хара носила очки без оправы. От нее пахло мимозой. Блум подумал: а не очутился ли он ненароком в девятнадцатом веке? Миссис О’Хара изучала постановление суда с таким видом, словно держала в руках фальшивку.

Но в конце концов успокоилась.

— Что вы хотите узнать, детектив Блум?

— Когда был открыт счет?

Миссис О’Хара сверилась с записями.

Подобно третьекласснику, прикрывающему свою контрольную работу от соседа, миссис О’Хара прикрывала ладошкой документ, защищая его от Блума. Несмотря на явное сходство с тетей Сарой, Блум проникался к ней неприязнью.

— Шестого июля, — сказала миссис О’Хара.

— В пятницу, — уточнил Блум, сверившись с собственным карманным календариком.

Миссис О’Хара хранила молчание.

— На какую сумму?

Миссис О’Хара вновь обратилась к документации.

— Десять тысяч долларов, — изрекла она.

— Сколько сейчас у нее на текущем счету?

— Семьсот семьдесят девять долларов четырнадцать центов.

— Когда был выписан последний чек?

— Боюсь, что такой информации у меня нет, — отчеканила миссис О’Хара.

— А где могла бы затеряться такая информация? — спросил Блум.

— В нашем министерстве. Все же, что есть у меня, — это сведения, относящиеся…

— Мне нужен список всех выплат по счету, начиная с его открытия и до последнего выписанного чека, — потребовал Блум.

— К сожалению, банк не может снабдить вас такими сведениями, — отрезала миссис О’Хара. — Без разрешения вкладчика.

— Миссис О’Хара, — сказал Блум, вскипая и тщательно выговаривая слова, — мы не будем просить разрешения у вкладчика. Потому что вкладчиком является мисс Килбурн, а она мертва. Она убита, миссис О’Хара. Вот почему я здесь, миссис О’Хара. Я пытаюсь найти того, кто убил ее, миссис О’Хара.

— Что ж, у вас своя работа, у меня своя, — ответствовала миссис О’Хара.

— Но у нас есть постановление суда, — заметил Блум. — Предлагаю вам взглянуть на него еще раз.

— Я уже прочла его, — упорствовала миссис О’Хара.

— Тогда вам должно быть известно, что суд требует исчерпывающих данных. Там есть эти слова. Постановление подписал судья, и оно подразумевает полную информацию. Подумайте, миссис О’Хара, на свободе ходит некто, застреливший молодую девушку. Он же отрезал ей язык.

— О! — воскликнула миссис О’Хара.

— А мы с вами зря тратим время, когда он, возможно, планирует новое убийство. Простите меня, миссис О’Хара, но давайте не будем больше топтаться вокруг да около. Дайте мне всю необходимую информацию, и как можно быстрее.

— Мы не в нацистской Германии, — заметила миссис О’Хара.

— Конечно, мы в Соединенных Штатах Америки, в городе Калуза, штат Флорида.

И миссис О’Хара предоставила ему всю документацию, касающуюся Трейси Килбурн.

Когда Блум вернулся в управление охраны общественного порядка, Роулз расспрашивал шестнадцатого по счету агента по сдаче и продаже недвижимости.

— Невезуха, — поскучнел Роулз, повесив трубку. — Осталось трое, но пока — ничего о Трейси Килбурн.

— Где же она размещала свое имущество?

— Хороший вопрос! А что ты раздобыл?

— Я получил судебное постановление и узнал в банке все, что нужно. Кое-что прояснилось. Она открыла счет в банке в июле прошлого года и выписала сотни три чеков между июлем и сентябрем.

— Когда выписан последний чек?

— Двадцать пятого сентября.

— Сколько, по оценкам медиков, она пробыла в воде?

— От шести до девяти месяцев.

— Это следовало бы принять к сведению.

— Если девять месяцев — в июле. Если шесть — в сентябре.

— Это рядом, Мори. Сентябрь, двадцать пятое…

— Ты узнал насчет машины? — спросил Блум.

— Да. Она получила водительские права. Выписаны в штате Флорида, по последнему известному адресу — 3610, Саут-Уэбстер. Но автомобиля на ее имя не зарегистрировано.

— Что ж, придется ворошить это банковское дерьмо. — Блум тяжко вздохнул.

Постановление суда открывало доступ к любой информации, и, прежде чем уйти из банка, Блум настоял, чтобы ему предоставили фотокопии всех чеков, которые выписала Трейси Килбурн с тех пор, как у нее появился счет в банке. Фотокопии были очень важной уликой — не менее существенной, чем дневник или записи предполагаемых встреч в календаре.

Сперва детективы проверяли чеки, выписанные за пользование телефоном, — ничего. Возможно ли, чтобы Трейси жила в квартире или в доме без телефона? У каждого есть телефон! Блум и Роулз бросились искать ежемесячные чеки на имя агентов по продаже и сдаче недвижимости, надеясь установить, где жила Трейси, — сняла или купила дом или квартиру. Ничего! Возможно ли это, черт побери? Неужто «кадиллак» выбросил Трейси и ее багаж где-то на берегу? Любой человек живет где-то, а Трейси Килбурн, выходит, не жила нигде. По крайней мере, в Калузе. Блум обратился к детективу по имени Пит Кеньон с просьбой заняться той же рутиной, только на местном уровне. Питу же предстояло названивать в конторы по сдаче недвижимости, в банки и телефонные компании, находившиеся в окрестностях Калузы.