Дей Кин - Исчезла любимая

— И сколько это продолжалось? Долго они вас преследовали?

— Более двух миль. После этого дорога перестала подниматься. Мы находились на прямом участке. И тогда эти типы прибавили газу и перерезали нам путь.

Уэнси, который собирался отнести аптечку в полицейскую машину, застыл на пороге и осведомился:

— Они обогнали вас на большой скорости? А когда они заставили вас остановиться и съехать с дороги?

— Это случилось не совсем так. Все произошло после того, как мы проехали щит с указанием объезда.

— В каком месте? — пробурчал Уэнси.

— На возвышении, откуда виднелась Национальная. Несмотря на проливной дождь, я сделал большой крюк и увидел в трех милях от себя фары машин, мчащихся по сто первой Национальной. Потом я доехал до объявления, прибитого к столбу посередине дороги: «Ремонт моста. Объезд по сто первой Национальной». Мне не оставалось иного выхода, как следовать указаниям стрелки. Но это оказалась ловушка! Это не было дорогой. Через девяносто футов от стрелки я совсем завяз и вышел из машины, чтобы посмотреть, куда двигаться дальше, и тогда я заметил машину, которая следовала за нами и недавно нас обогнала. Она загораживала путь, который вывел бы нас на верную дорогу. — Невольно вспомнив эти ужасные события, Карсон ощутил, как сжалось его горло. С большим трудом, он продолжил: — С этого момента оба парня, а им не больше восемнадцати, вышли из своей машины и направились к нам, точнее, ко мне. На них были надеты кепочки, белые трикотажные брюки и куртки из черной кожи с надписью на спине: «Драгун египетский».

— Продолжайте.

— Само собой разумеется, я забеспокоился, но не за себя, конечно, а за жену. Я спросил у них, что им нужно. Тот, который находился ближе, ответил: «Руки вверх!» и приставил лезвие ножа к моему животу, вероятно, чтобы показать, что они не шутят.

— А потом?

— Я отпрянул несколько назад и ударил его кулаком по морде. Он покатился по земле и выронил нож. Пока мы с ним дрались, я крикнул Шеннон, чтобы она закрыла окна и заперла двери в машине. Но прежде чем она успела это сделать, другой молодчик вытащил ее из автомобиля и приказал открыть трейлер и зайти в него, если она не хочет, чтобы он разделался с ней и со мной.

— И она послушалась?

— Да.

— Продолжайте.

— Так мы все оказались в трейлере. Один из негодяев зажег фонарь, который работал у меня от батареи, и велел мне отдать ему бумажник.

— Потом?

— Он взял из бумажника деньги, что-то около сорока долларов, и я подумал, что из-за такой малости они потратили слишком много усилий, — Карсон вздохнул и продолжил: — Другой заявил ему, что это ерунда, но что девицу он находит достаточно аппетитной, и положил руку на воротник ее платья, прибавив, что раз они зря потратили свое время и силы ради несчастных нескольких долларов, они заберут с собой «курочку» в качестве компенсации. Моя жена громко зарыдала и сказала тем типам, что мы проводили свадебное путешествие, и умоляла оставить ее в покое. Но это на них не подействовало. Один из них разорвал на Шеннон платье, бросил ее на кровать и проговорил, обращаясь к напарнику, что он ей покажет, что значит лечь в постель с настоящим мужчиной.

Уэнси все еще стоял на пороге.

— А что делали вы в это время?

— Я стоял с приставленным к горлу ножом и смотрел на все это.

— Вы даже не пытались сопротивляться?

— Я не мог.

— Почему?

Карсон попытался объяснить, почему он поступил именно так, хотя это казалось ему не требующим объяснений. Это не было страхом перед смертью. Ему было гораздо легче умереть, чем присутствовать при такой сцене. Но его смерть не помешала бы изнасилованию Шеннон. И Карсон боялся, что если он вынудит негодяев убить себя, то они потом прикончат и Шеннон, чтобы не оставлять свидетелей преступления. Правда, то, что они сделали до этого, тоже было достаточно скверным, но тогда дело квалифицировалось бы только как вооруженный грабеж. Сейчас бандиты достаточно хитры. Они знают, что если не пролилась кровь, то суд может ограничиться небольшим сроком. Вот по этой причине он и не боролся с этими гаденышами.

Но когда они забрали с собой Шеннон, Карсон убедился, что ошибся в них. Все то время, пока он с ножом у горла смотрел, как насиловали его жену, он говорил себе, что главное — это остаться в живых. Потом он сделает все, чтобы Шеннон позабыла этот позор, и обязательно найдет этих насильников… и… голыми руками…

В течение нескольких секунд ночь, потонувшая в дожде, оживилась. Где-то вдалеке послышались гудки сирен.

Когда полицейская машина остановилась перед постом, дождь неожиданно прекратился. Ночь мгновенно наполнилась шумом и движением. Стало слышно, как резко нажали на тормоза, раздался визг шин по мокрому асфальту. Со стуком открывались и закрывались дверцы машин. Дюжина фар и прожекторов осветила полицейский пост, и около двадцати рослых, одетых в форму и хорошо вооруженных человек вышли из машин.

Раздался шум быстрых шагов по бетонной платформе поста, и инспектор Филипс спросил:

— Ну, так где же он? Где этот тип, жена которого позволила себя изнасиловать?

Еще никогда в жизни Карсон не испытывал более жгучего стыда. В этот момент он задавал себе вопрос, жива ли еще Шеннон?

— М-м-м, — промычал он.

Что касается его, то он предпочел бы быть сейчас трупом.

Затишье длилось недолго. Как только цепочка полицейских машин заняла возвышение и поворот на встречную дорогу, вновь хлынул дождь.

Карсон просил, чтобы его не заставляли сидеть в трейлере, в котором специалисты и техники-лаборанты снимали отпечатки пальцев и искали другие следы преступников. Его посадили в одну из замыкающих полицейских машин, в которой помощник шерифа Гидаш снимал с него официальные показания и печатал их на пишущей машинке.

Карсон повторил ему то, что раньше объяснил Уэнси, и добавил, побагровев:

— Когда второй покончил с Шеннон, они собирались покинуть трейлер, но потом, посоветовавшись, решили увезти с собой мою жену.

— Почему? — осведомился инспектор Филипс.

Через залитое дождем окно Карсон смотрел на освещенный многочисленными прожекторами подъем. Солидные люди с серьезными лицами, в плащах, блестящих от дождя, двигались туда и сюда по небольшому пространству земли. Слышались разговоры по радио и передаваемые распоряжения.

Машина сорок два получила распоряжение обследовать участок до такого-то поста, машина тридцать восемь должна была встретиться с ней, а машине девяносто один нужно было остановить старую машину, которая, как они думали, везла двух молодчиков и молодую женщину и которую заметили на основной магистрали по дороге в Хермозу. Полиция зашевелилась. Теперь, когда было уже, по-видимому, поздно!