Дей Кин - Исчезла любимая

Когда Карсон наконец достиг четвертого этажа, нога его невыносимо болела, он весь вспотел и с трудом переводил дыхание. Долгое время он оставался неподвижным перед полуоткрытым и темным окном, чтобы немного отдохнуть и прислушаться. Убедившись, что комната пуста, он проскользнул в нее, задвинул штору и включил свет.

Постель была застелена, а разбитая лампа убрана. Кроме этого в номере ничего не изменилось. Он по-прежнему был пропитан едким запахом дешевых духов, столь милых сердцу Чирли. Поверхность комода была так же уставлена портретами и куклами. Горничная не распространила своего рвения на дальнейшую уборку номера. Тут Карсон с ужасом обнаружил, что по его белым брюкам расползается темное пятно крови. Все его руки оказались в ссадинах и мелких царапинах. Он пошел в ванную, вымылся и, вернувшись в комнату, открыл первый ящик комода. Он не мог бы сказать, что ищет, но если его гипотеза верна, он смел надеяться найти здесь что-нибудь, что доказывало бы связь между сестрой Шеннон и двумя насильниками.

Карсон обнаружил в нижнем ящике комода завернутый в бумагу и находившийся под кучей тряпья предмет, который можно было рассматривать как улику. В течение нескольких секунд он разглядывал фотографический аппарат. Конечно, фотоаппараты не являются редкостью, но этот был совершенно новым. Это улика, маленькое звено в цепи расследования. Во всяком случае, Карсон еще не уверился в ценности этой улики.

Инспектор Розенкранц откажется принять это как улику. Ведь он не видел фотографий и не верил в их существование.

Карсон убедился, что аппарат заряжен, поставил соответствующую выдержку, отошел подальше и сфотографировал кровать. Минута ожидания, пока фотография проявится и отпечатается, показалась ему вечностью. Он потратил это время на дальнейшие поиски в номере, но ничего более не обнаружил. Наконец фотография проявилась, и он стал ее рассматривать. На ней получилась кровать и больше ничего, а стенка позади кровати была не та. Здесь она была выкрашена в белый цвет, а в помещении, где томилась Шеннон, она была закрыта рваной бумагой.

Карсон был в отчаянии. Он измучился, он страдал. Увы, он не был детективом и даже не знал основ этой профессии. Поле его деятельности цифры. В таком деле, как это, нормальный гражданин в нормальных условиях должен был бы обратиться в полицию, которая не признала бы его лжецом. А Чирли устроилась отлично! Его же не только подозревали в убийстве собственной жены, но он еще создал себе репутацию нечестного кассира и труса. До этого момента, насколько он мог судить, Чирли предусмотрела все до мельчайших деталей. Карсон был страшно доверчив и угодил в ловушку.

«Бегите, Джеймс, бегите!»

Бегите в объятия смерти. Он должен был умереть за преступление, которого не совершал. И все доказывали, что Шеннон мертва, в то время как она наверняка еще жива. Перестав плакать над своей судьбой, Карсон начал оплакивать участь Шеннон. Он старался не думать о том, что она пережила. И это все потому, что Шеннон хотела жить прилично. Карсон стал раздумывать над тем, как ему лучше спуститься: через дверь и лифт или снова по пожарной лестнице, когда услышал осторожный стук в дверь.

— Чирли, дорогая, — послышался немного хрипловатый женский голос. — У тебя не найдется бутылки джина? Или даже полбутылки… Тебе завтра ее вернут, честное слово. Мы совсем сухие, а все кабаки закрыты.

Пока продолжали стучать, Карсон медленно отступал к окну. В конце концов он уже встал на ступеньку пожарной лестницы. Девица же продолжала клянчить:

— Скажи, Чирли, ты хорошо себя чувствуешь? Я знаю, что ты не спишь — сквозь щели виден свет. Почему ты мне не отвечаешь? Ты не хочешь показываться, потому что твое фото напечатали во всех газетах?

Когда Карсон наконец достиг земли, он так ослаб, что с трудом держался на ногах. Он сделал над собой огромное усилие, чтобы пройти то небольшое расстояние, где его дожидалась машина. Неожиданно он понял, что унес с собой фотоаппарат.

Несмотря на все увеличивающееся количество долларов на счетчике, Монтец уже не радовался своему клиенту. С такими парнями можно нажить крупные неприятности. Он откашлялся и проговорил:

— Послушайте! Я не могу сказать, что я всем сердцем с вами. Вы нашли жену и сфотографировали ее? Понятно… Но кто сможет меня заверить, что вы не потеряли головы и покинули вашу милую вместе с тем типом, который был с ней? Что будет со мной в таком случае? А если вы их действительно убили? Я стану свидетелем и могу потерять одну или две недели работы, проведя это время в суде.

— Что такое вы фантазируете? — сухо проронил Карсон.

— Вы ищете свою жену, да?

Действительно, признался Карсон, спрашивая себя, как мог шофер об этом догадаться.

— Но…

— Да ладно. Скажите мне, куда вас отвезти? Если это не очень далеко, я отвезу вас. Прибыв на место, вы оплатите проезд, и мы расстанемся. В конце концов, я не так уж много заработал. Чем дальше я удаляюсь от центра, тем больше мне придется ехать вхолостую.

Карсон считал, что ему остается сделать лишь одну вещь: найти Чирли.

— Договорились, — сказал он. — Отвезите меня в кабаре «Желтый кот». Это недалеко отсюда на этой же улице, примерно с полмили. После этого я вас отпущу.

Кабаки, может, были и закрыты, но не кабаре. Перед «Желтым котом» Карсон расплатился с шофером и дал ему солидные чаевые. Дела в «Желтом коте» шли плохо. Три четверти табуретов оказались незанятыми, и все столики, за исключением двух, тоже пустовали.

Что же касается освещения, то оно состояло из небольшого прожектора, освещавшего блондинку, которая с видом сомнамбулы раздевалась под музыку, льющуюся из радиолы. Девица была недурна, но клиенты не пялили на нее глаза. Карсон в полутьме пробрался к бару и кое-как влез на табурет. Никто, за исключением толстого бармена, который тогда вручил Чирли конверт с ее заработком, не мог бы его опознать. Репортеры в основном снимали Чирли, а те редкие снимки, которые сделали с него, были очень мало похожи на Карсона.

Знакомого бармена на месте не оказалось. Вместо него за стойкой расположился очень тощий типчик.

«Вероятно, это Слим, хозяин коробки», — подумал Карсон, когда тот приблизился к нему и спросил, что он будет пить. Хозяин был приятно удивлен, когда Карсон заказал ему двойной бурбон.

— Пиво… пиво… вот все, что я слышу в течение вечера, — ворчал он, обслуживая Карсона. — Можно подумать, что слово «виски» запрещено законом. — Затем он добавил с недовольным видом: — Ну, спрашивайте!

— Что спрашивать?

— Где платиновая блондинка, которая тут работала…

— А почему я должен об этом спрашивать?

— Значит, вы приехали сюда не для этого?

— Нет, — решительно солгал Карсон.