Сара Парецки - Смертельный удар

Они долго обдумывали мое предложение и наконец согласились, снова безмолвно. Все трое, похоже, пришли к выводу, что ничего плохого в моем предложении нет. Уити записал адреса Пановски и Ферраро большой толстой ручкой. Я сердечно поблагодарила его и направилась к двери.

Когда я открывала дверь, в помещение нерешительно вошел молодой человек. Он словно был не уверен, что его здесь ждут. У него были вьющиеся рыжеватые волосы и бледное лицо поразительной красоты. Темный шерстяной костюм выгодно подчеркивал его безупречную внешность. Я не помню, чтобы мне когда-нибудь доводилось видеть такого красавца. Он мог бы позировать, как Давид для статуи Микеланджело. Он скромно улыбнулся, и это придало его лицу неуловимое обаяние. В этот момент лицо его показалось мне необычайно знакомым.

— Привет, Арт. Твой старик уехал по делам в город, — сообщил Белди.

Молодой Арт Юршак! Большой Арт никогда не смотрелся так эффектно, но улыбка молодого человека помогла мне идентифицировать его. Я сразу вспомнила изображения его отца на плакатах.

Он покраснел:

— Что ж… Я только хотел просмотреть некоторые документы. Вы не возражаете?

Белди нетерпеливо дернул плечом:

— Вы компаньон в фирме отца, делайте что хотите, Арт. Думаю, не перекусить ли мне. Пойду куда-нибудь. Идешь, Фред?

Светловолосый и читатель газеты встали. Упоминание про еду прозвучало для меня как музыка. Даже детектив, работающий за скудную мзду, должен когда-то есть. Мы вчетвером покинули Арта, оставив его посреди комнаты.

Ресторан «Фратези» все еще находился в том месте, что я запомнила, — на углу Девяносто седьмой улицы и Эвинг-стрит. Габриела не одобряла их стряпню, потому что там подавали южноитальянскую кухню, а она любила знакомые ей с детства блюда Пьемонта, но готовили там хорошо, и туда обычно отправлялись по специальным поводам.

Обедавших в тот день было немного. Когда я была ребенком, лепные украшения вокруг фонтана приводили меня в восторг. Со временем они потеряли былую прелесть. Я узнала старую миссис Фратези, стоявшую за прилавком, но, ощутив, что здесь стало слишком грустно, я не назвалась, чтобы она не вспомнила меня. Я ела кочанный салат и переспевшие помидоры, а еще яичницу, которая была прямо воздушной и тщательно приправлена специями.

В маленькой дамской комнате в глубине ресторана я наконец счистила наиболее заметные пятна грязи со своей юбки. Я выглядела далеко не потрясающе, но, возможно, это больше соответствовало месту и случаю. Я заплатила по счету каких-нибудь четыре доллара и вышла. Не знаю, можно ли где-нибудь в Чикаго так славно перекусить меньше чем за четыре доллара.

За время обеда я перебрала в уме все возможные варианты знакомств с Пановски и Ферраро. Если они женаты и их жены с детьми дома, то они и слушать не захотят о Луизе Джиак. А может, и захотят. Может, это вернет их в давно минувшие счастливые дни юности. Наконец я решила, что мне следует ориентироваться по обстоятельствам.

Дом Стива Ферраро оказался ближе к ресторану, поэтому я сначала направилась туда. Он являл собой еще одно звено в бесконечной цепи хибарок на Восточной стороне, тоже обветшавших, как и большинство соседних. Террасу давно не подметали, как подметил мой критический хозяйственный глаз, и стекло в двери не мешало бы вымыть.

Прошло довольно долгое время, после того как я позвонила. Я нажала на звонок снова и, когда уже собиралась уйти, услышала, что внутреннюю дверь отпирают. На пороге показалась грузная пожилая женщина с редкими, коротко остриженными волосами.

— Да? — резко произнесла она с сильным интонационным акцентом.

— Извините, — начала я. — Cerso il signor Ferraro? [1] Здесь живет синьор Ферраро? (ит.)

Выражение ее лица несколько смягчилось, и она спросила по-итальянски:

— Что вам нужно от него? Ах, старое судебное дело, по которому ему могли бы наконец выплатить? Только ему или и его наследникам?

— Только ему, — твердо сказала я по-итальянски, но сердце мое упало. Следующие ее слова подтвердили мои опасения: il segnor Ferraro [2] Синьор Ферраро (ит.). был ее сыном, ее единственным ребенком. Он умер в 1984 году. Нет, он никогда не был женат. Он говорил однажды о какой-то девушке… они работали вместе, но madre de dio, [3] Матерь Божья (ит.). девушка уже имела ребенка, и «я вздохнула с облегчением, когда ничего не вышло».

Я дала ей свою карточку с просьбой позвонить мне, если она вспомнит еще что-нибудь, и поехала на Грин-Бэй-авеню, не испытывая особых надежд.

И снова на мой стук откликнулась женщина, только более молодого возраста, возможно, даже моих лет, но слишком уж мрачная и изнуренная, чтобы можно было судить с уверенностью. Она молча окинула меня холодным рыбьим взглядом, предназначавшимся агенту по страховке или Свидетелям Иеговы, и вознамерилась закрыть дверь перед моим носом.

— Я юрист, — быстро сказала я. — Ищу Джоя Пановски.

— Юрист какой-то… — пробормотала она презрительно. — Вы бы лучше справились о нем на кладбище «Королевы ангелов». Это как раз то место, где он провел последние два года. Вот вам и вся его история вкратце. Знаю я этого ублюдка, он, вероятно, притворился мертвым, чтобы сбежать с какой-нибудь из своих последних пташек.

Я не отреагировала на ее вспышку ярости.

— Извините, миссис Пановски. Это старое дело, которое было закрыто с некоторым опозданием. Речь идет о каких-то двадцати пяти сотнях долларов, на самом деле сумма, из-за которой не стоило и беспокоить вас.

Ее голубые глаза превратились почти в щелочки.

— Не так быстро, леди. В ваших руках двадцать пять сотен — я заслужила эти деньги. Я достаточно натерпелась с этим ублюдком, Бог свидетель! И когда этот тип умер, не оказалось даже никакой страховки.

— Не знаю, — ответила я обеспокоенно. — Его старший ребенок…

— Маленький Джой, — быстро подхватила она. — Родился в августе тысяча девятьсот шестьдесят третьего года. Сейчас он в армии. Я смогла бы сберечь эти деньги, пока он не вернется домой в следующем январе.

— Мне сказали, что был и другой ребенок… девочка, которая родилась в тысяча девятьсот шестьдесят втором году. О ней что-нибудь известно?

— Ну и ублюдок! — вскрикнула она. — Лживый коварный ублюдок! Он обманывал меня, когда был жив, и даже теперь, мертвый, все еще обманывает меня!

— Так вы знали о девочке? — спросила я, ужаснувшись мысли, что мой поиск может закончиться так просто.

Она покачала головой:

— Однако я знаю ублюдка Джоя. Он мог заделать дюжину детей, прежде чем обрюхатить меня маленьким Джоем, и если эта девушка думает, что она первая, то единственное, что я могу вам посоветовать, так это то, что вам лучше обойтись без объявления в «Литл Кэлумет таймс».