Ричард Пратер - Отчаянное преследование

Я лежал на спине и, когда Бим придавил мою голову, оказался в крайне невыгодном положении, но все же умудрился выставить перед собой правую руку. Всего через секунду я поймал его. Переносица человека тоньше листа бумаги. Удар по ней загоняет кости прямо в мозг. Во мне вспыхнуло желание убить его! Я врезал ему по носу. Бим хрюкнул и шарахнул меня по голове.

«Умри! — подумал я. — Умри!» Мои мысли путались. С тем же успехом я мог бы врезаться головой в землю. Но когда отчаяние уже охватило меня, во мне вдруг пробудилась надежда. С Бимом тоже что-то произошло, и он выпустил мою голову, словно выронив ее. Тут я начал кричать.

Бим по-прежнему нависал надо мной, но теперь он прижал руки к бокам, широко растопырив пальцы. Он вскинул голову, будто увидев что-то в небе, потом сжал кулаки и уставился на меня. Но Бим не видел меня и секунд пять стоял, застыв как статуя.

Потом его лицо исказили ужас и недоумение. Рот Бима открылся, и охранник издал странный плачущий звук, почти басом, но с несколькими высокими, визгливыми нотами. Так взвыла бы помесь кабана с сиреной. Бим подскочил, сделал пируэт с ловкостью слона, поворачивающегося на двух ногах, и исчез из виду.

Я поднялся и покачнулся. Все вокруг вращалось. Мои мысли путались. Я остался один; я победил.

Шагнув вперед, я упал ничком. Однако упорство заставило меня доползти до ступеней перед входом и встать. Я подошел к большой двери, но она оказалась запертой.

Через несколько секунд моя голова прояснилась. Безумие покинуло меня. Глубоко дыша, я начал размышлять о том, что происходит в доме. Казалось, после первых криков прошел целый час, но я знал, что это случилось примерно минуту назад, а выстрел прозвучал не больше чем через тридцать секунд после этого.

Теперь у меня исчезла необходимость соблюдать тишину. Я вынул свой тридцать восьмой, посмотрел, как он покоится на моей ладони, затем дважды выстрелил в замок. С третьего захода дверь открылась, и я увидел большой холл. Винтовая лестница справа от меня вела на второй этаж. Вокруг никого не было. Я взбежал наверх, прыгая через три ступеньки.

Направо и налево от лестницы тянулся коридор. Двери нескольких комнат оказались закрыты. Пока я не видел в доме ни одного человека, но знал, что Тодхантер и Тодди где-то здесь. Поэтому подбежал к первой двери и распахнул ее. Комната была пуста.

Я открыл следующую дверь. У окна в другом конце комнаты спиной ко мне стоял Гордон Тодхантер. Он обернулся и удивленно посмотрел на меня. В его руке был пистолет 45-го калибра.

Гордон улыбнулся:

— О, это вы... — и поднял руку с оружием.

Я дважды выстрелил в него.

Тодхантер согнулся, прижав руки к груди. Его колени подкосились, и он сел на пол, опираясь рукой о ковер. Тодхантер не выпустил пистолет, хотя уже не мог вскинуть его.

Я бросился к нему и вырвал у него оружие. Он подался назад и прислонился к стене. Похоже, Тодхантер пока не испытывал сильной боли, если вообще хоть что-то чувствовал. Шок на некоторое время избавил его от мучений. Я видел, что он тяжело ранен, — и по его лицу, и по двум пулевым отверстиям. Кровь уже заливала на груди его белую пижаму.

Тодхантер медленно покачал головой и посмотрел мне в лицо. Я сидел возле него на корточках. Он даже попытался улыбнуться. Я удивился, что этот человек так расположил меня к себе за столь короткое время.

— Мне очень жаль, Гордон, — проговорил я. — Слышишь, ублюдок?

— Это... выравнивает счет. — Он имел в виду, что я спас ему жизнь, вытащив из «Равенсвуда». Тодхантер продолжал: — Дело очень запутанное, даже для меня. Но где я ошибся?

— В основном в письме к Тодди. Оно убедило меня занять вашу сторону. Благодаря ему я двинулся в верном направлении. Хотя, конечно, не только это помогало мне выйти на вас. Я полагал, что Себастьян Вайз и есть главный, что именно он — Босс.

Гордон кивнул:

— Да, я посадил Вайза в сенат. Готовил его в губернаторы. Я, возможно, и добился бы для Вайза губернаторского поста, но у него возникли идеи. Слишком масштабные для такого, как он. Если бы Вайз согласился пойти со мной... Но он попытался убить меня, желая занять мое место, получить мою власть. — Гордон пристально взглянул на меня. — В подвале дома у меня хранятся магнитофонные записи, кинопленки, фотографии, документы, заставляющие двадцать семь важных персон ходить по струнке. Двадцать семь, включая пять законодателей в Сакраменто. Но вдвое больше тех, кто выполняет все мои указания только потому, что я помог им подняться наверх за последние двадцать лет. И вот один из них — Вайз — решил попытаться захватить власть.

— Я заподозрил, что он, вероятно, старался избавиться от вас. Иначе вы не написали бы мне то письмо. Когда это случилось?

— В ту самую ночь, когда Вайз велел убить Стоуна. Вы, наверное, поняли, что Стоун был моим человеком. Он семь лет работал на меня. — Тодхантер помолчал. — До него это место занимал другой человек в течение двенадцати лет. Он понимал, чего я хочу, с полуслова. — Гордон помолчал, и глаза его выразили удивление. — Письмо к Барбаре? Как оно могло...

— На нем был этот адрес, — пояснил я. — Конечно, его следовало отправить по этому адресу, чтобы она получила его. А совсем недавно я узнал от девушки по имени Атлас, что она приезжала с Джорджем Стоуном в большой дом на Ферн-роуд... такой большой, что у ворот стоят два вооруженных охранника. Она ждала Стоуна в машине. Он сказал ей, что здесь живет большой босс. Когда я вспомнил, что вы живете в той части Ферн-роуд, где дома с каменными оградами и железными воротами, все встало на свои места.

Я не слышал шагов, но дверь, соединяющая эту комнату с соседней, открылась. Обернувшись, я увидел на пороге Тодди, растрепанную, в красном китайском халате. Вероятно, она спала, но шум разбудил ее.

Взгляд девушки упал на отца, скорчившегося на полу, потом на меня. Она закричала и бросилась к нему (а может, ко мне), но моя пуля из сорок пятого вонзилась в пол возле ее ног. Тодди замерла в полном недоумении.

— Вернись, детка. Просто сохраняй дистанцию.

— Шелл, ты...

— Заткнись. Где-то в доме есть телефон. Пойди и позвони доктору. Затем вызови полицию. Но больше никому не звони. Побыстрее, детка.

— Сделай то, что он говорит, Джен, — подтвердил Тодхантер. — Этот человек не шутит.

Девушка вышла.

— Джен? — спросил я. — Полагаю, это ее настоящее имя?

— Дженет. Дженет Уэллес. Я решил, что лучше послать письмо моей «дочери». Моя настоящая дочь Барбара все еще путешествует по Европе. Кроме того, я нуждался в вашей помощи. А Джен достаточно умна, и я надеялся, что она поймет, чего я хочу. Так или иначе, она хорошо справилась с заданием.

— Вы и не представляете, насколько хорошо, — начал я, но прикусил язык, смекнув, что Тодхантер умирает. Вместо этого я сказал: — Забавно. Я всегда буду думать о ней как о Тодди.