Ричард Пратер - Больше, чем страх

Пока девушки переговаривались между собой, я посмотрел в зал и заметил одного из «симпатичных» латиноамериканцов, о которых упомянула Бафф. Это был крупный, на вид немного грубоватый мексиканец, на которого я еще некоторое время назад обратил внимание — жгучий брюнет с кудрявыми волосами, большими усами и широкой, словно у атлета, грудью. Короче, этакий Хемингуэй латиноамериканского разлива. До этого он ненадолго куда-то выходил из зала и вот теперь, вернувшись, сидел один за соседним столиком и сверлил взглядом Бафф. И, как мне показалось, довольно нагло.

Многие мексиканские мужчины обращают внимание на красивых женщин и, в отличие парней из Калифорнии или Нью-Йорка, не скрывая своего восхищения, смотрят на них в упор. Но не так вызывающе, как делал этот малый. Теперь мне не нравилось в нем буквально все — и то, какими масляными были его глаза, скользившие по Бафф, и то, как шевелил он при этом губами, а может быть, даже и ушами.

Я пытался не обращать на него внимания, но это мне не удалось.

— Кажется, вы ему понравились, — обратился я к девушке.

— Да, похоже, — откликнулась Бафф. — Скорей бы он ушел из ресторана.

Но мексиканец не уходил. Он еще с минуту буравил глазами Бафф, а потом поднялся, подошел к нам и, слегка наклонившись над девушкой, заплетающимся языком произнес:

— Привет, крошка. Я закажу для тебя выпивку.

Он был пьян, но по-английски говорил отлично.

Бафф отвернулась от него.

— Нет, спасибо, — спокойно сказала она.

— Давай повеселимся, — предложил он. — Тебе понравится. Мы с тобой...

— Пошел вон, — оборвал я его. — Ну-ка топай отсюда.

Мексиканец медленно повернул голову и уставился на меня.

— Ты знаешь, на что нарываешься? Сказать? — злобно прохрипел он.

Я почувствовал такой прилив ярости, что даже в глазах потемнело. В висках у меня застучало, бешено заколотилось сердце. Я прикусил губу, чтобы подавить в себе гнев: мне совсем не хотелось выяснять отношения с этим подонком прямо в ресторане. Кроме того, он был в подпитии, а я с пьяными, если этого можно было избежать, старался не связываться. Мексиканец был примерно моего роста, имел спортивное телосложение, но вряд ли он владел боевыми приемами борьбы, которым меня обучили в морской пехоте. Я знал, что в случае драки я, как детектив, никакого наказания не понесу, но мне все же не хотелось громкого скандала с мордобоем.

Хоть и было странно, что какой-то посетитель ресторана из местных неожиданно подвалил к незнакомым людям и начал куражиться, я не придал этому никакого значения.

Пока я глубоко дышал, стараясь успокоиться, тот начал рассказывать, что он собирается из меня сделать.

— Дружочек, — уже спокойным голосом прервал я его, — катись отсюда к черту. Присядь где-нибудь со стаканом в руке и выпей. Только не здесь.

Мексиканец посмотрел на меня, что-то сказал по-испански, снова развернулся к Бафф и положил руку ей на плечо. Не снимая руки с плеча девушки, он, глядя на нее, забормотал. Дословно то, что предлагал этот нахал Бафф, я понять не мог. Мой испанский оставлял желать лучшего, но некоторые грязные словечки, произнесенные им, мне были знакомы. Еще минута, и я готов был взорваться. Я поднялся и оглядел зал в надежде, что, может быть, официанты придут на помощь и уведут хама. Но те не обращали на нас никакого внимания, видимо полагая, что все обстоит нормально. В зале стояла тишина. Пока...

У человека под мышкой есть очень чувствительное место. Попробуйте найти его у себя и слегка надавить на него пальцами. Вы почувствуете, будто в это место воткнули острый нож. Обхватив бицепс мексиканца, я просунул пальцы ему под мышку и сильно надавил на болезненную точку. Он взвизгнул, подпрыгнув над полом на полдюйма. Затем я развернул его лицом к себе.

— Получил? — спросил я. — Хватит приставать к девушке. А теперь линяй отсюда. Понял? Или я тебя размажу по стенам этого шикарного ресторана.

Я отпустил его руку. Некоторое время он, скривив губы, стоял и злобно смотрел на меня, потирая больное место. Затем парень двинулся было к выходу, но остановился, словно поджидая меня.

— Что, мало? Еще хочешь? — подойдя к нему, спросил я.

— Встретимся на улице.

— Никаких встреч. Не будь болваном.

Он что-то сказал по-испански, а потом добавил:

— Жду на улице.

С этими словами мексиканец указал рукой на дверь и вышел из ресторана. Я вернулся к поджидавшей меня компании и сел за столик.

— Ну, я уже подумала, что мы вас больше не увидим, — сказала Моник. — Он ушел?

— Думаю, что да, — ответил я, не совсем веря, что этот дурак отказался свести со мной счеты, и мысленно послал его к черту.

— Спасибо, Шелл, — поблагодарила меня Бафф.

— Не стоит, — ответил я.

— Шелл, а почему он показал на дверь? — спросила Моник.

Я посмотрел на нее, но ничего не ответил. Переспрашивать она не стала. Мы вернулись к теме нашего разговора, прерванного наглым мексиканцем, но оживленной прежней беседы у нас не получалось. Я уже начал постепенно успокаиваться, но тут увидел, что этот болван вернулся в ресторан. Он подошел к продавщице сигарет, пошептал девушке на ухо и сунул ей что-то в руку. Та кивнула, посмотрела в нашу сторону и взглянула на часы. После ухода мексиканца продавщица, как я заметил, стала то и дело поглядывать на свои наручные часы. Спустя некоторое время она подошла к нашему столику и остановилась около меня. В руке продавщица держала сложенный листок бумаги.

— Мужчина, с которым вы недавно разговаривали, просил меня передать эту записку блондинке, — обратилась она ко мне.

Я взял листок, поблагодарил ее, и она ушла. Хоть записка предназначалась для Бафф, я развернул ее и пробежал глазами. Этот подонок вызывал Бафф на улицу, чтобы поговорить с ней наедине. Последующий текст записки пестрел всякими непристойными выражениями.

Разорвав записку на клочки, я сжег ее в пепельнице и поднялся из-за стола.

— Через пару минут я вернусь, — сказал я.

Все разом удивленно посмотрели на меня, но ничего не сказали. Я вышел на улицу Генова, где должен был ждать меня мексиканец.

Я наивно предполагал, что через пару минут вернусь обратно. Было почти темно, и накрапывал дождь. Мексиканец стоял, в ожидании прислонившись к стене здания, и посматривал на дверь ресторана. Увидев меня, он выпрямился и самодовольно улыбнулся, оскалив зубы. Похоже, он совсем не удивился, что вместо Бафф на улицу вышел я. Именно этого парень и хотел добиться, послав записку девушке.

Прежде чем выяснять наши отношения на кулаках, я решил сначала с ним поговорить, и оказалось, что с моей стороны это было ошибкой. Как только я направился к нему, он, ни секунды не колеблясь, с решительным видом шагнул мне навстречу. Приблизившись ко мне, мексиканец сжал левую руку в кулак и резко, словно профессиональный боксер, выбросил ее вперед. Я попытался увернуться от неожиданного удара, но не совсем удачно. Его кулак скользнул мне по уху. Ответный удар левой я нанес мексиканцу в живот, а когда он согнулся, ребром правой ладони врезал ему по почкам. Прикрывая рукой солнечное сплетение, я начал наносить ему один удар за другим. Неожиданно что-то чиркнуло по моей скуле, и через мгновение я почувствовал в плече острую боль. Моя левая рука повисла, словно парализованная.