Ричард Пратер - Тепло оружия

— За организацию новой группы Ванда и Дилли принимались, когда уже были готовы покинуть прежнюю, чем и объясняются все эти их многочисленные адреса и переезды. Скорее всего именно сейчас они прокручивают очередную аферу, о которой мы ничего не знаем — возможно, на этот раз выбрав для этой цели “Хидден-Вэли”. Там полно толстосумов, и денежки текут рекой. — Я помолчал. — Сэм, а как насчет этой парочки? У тебя есть хоть какие-то соображения о том, где они могут быть?

— Пока ещё нет. Мы дали объявление о розыске, разослали описание примет, довели до сведения всех информантов, с кем только смогли связаться. Думаю, скоро станет известно что-то определенное.

— Хорошо бы. Ведь у этой куколки остался мой пистолет. Если, конечно, она ещё не выбросила его. Или не пустила в переплавку.

— Кстати, — ласково проговорил Сэмпсон. — Из какого оружия ты расстреливал мирных граждан?

— Что?

— Разве ты не сказал, что в одной из твоих жертв торчит парочка… как ты выразился? Крошечных ракеточек?

— Что? Слушай, говори нормально. Не мямли…

— РАЗВЕ ТЫ НЕ СКАЗАЛ О КРОШЕЧНЫХ РАКЕТОЧКАХ…

— Сэм, ох, ну вообще, прямо в ухо. Как-как, говоришь,… ракеточки?

Он знал. Ну, конечно же, знал. С самого начала. Он лишь не знал о том, что я запускал те миниатюрные ракеты. Точнее сказать, не был уверен.

И вот, наконец — приложив телефонную трубку к другому уху — я сказал:

— Да, я позаимствовал на время тот миленький маленький пистолетик. Да, я это сделал. Это потрясающее оружие, Сэм, просто чудо, настоящая ракетная установка. Можешь считать, что я опробовал эту штучку в полевых условиях, и может быть рекомендована к немедленному утверждению…

— Ты зашел слишком далеко, — тихо сказал он. Не зло, без угрозы в голосе. Просто как-то очень грустно. — Слишком далеко, — пробормотал он снова.

Я ничего не сказал. У меня вообще появилось ощущение, что я уже и так достаточно наговорился.

После короткой паузы Сэм продолжал:

— Шелл, я уже отправил машину к дому мистера Вайолета. За тобой приедут Билл Роулинс и его напарник. Ты же не станешь стрелять в своего старого приятеля Билла Роулинса, правда?

Я вспомнил хохочущего Билла сидящим на полу в инструктажном помещении “убойного” отдела и колотящим кулаками по полу. И то, как он больно схватил меня за руку.

— Не знаю, не уверен, — сказал я.

— Им поручено доставить тебя сюда. Пожалуйста, не оказывай сопротивления, и просто поезжай с ними.

— Ну, разумеется. Я вообще-то ужасно миролюбивый человек. К тому же на сопротивление сил у меня уже не осталось. Черт возьми, тебе совсем необязательно был посылать за мной машину.

— Я подумал, что так будет лучше. Шелдон, неужели ты так и не понял, не допер своим умом, что мы, полиция, собирались наведаться к Джимми Вайолету? Тем же вечером, но попозже? Имея для этого все необходимые документы и полномочия, основываясь на собранных нами уликах, в число которых вошел, кстати, даже тот твой фильм… Шелдон, ты слышишь меня?

Я прислушался.

— Я слышу сирены, — сказал я.

— Наверное, это пожарные. Но лейтенант Роулинс тоже скоро подъедет. Жди его там.

— Есть, сэр. Не думаю, что тут нужны пожарные. Пожар уже почти догорел.

— Пожар, — ласково возразил Сэмсон, — только начинается.

И он повесил трубку.

Интересно, что он хотел этим сказать? Я погрузился в раздумья.

А сказать он хотел то, что собирается засадить меня за решетку.

Именно такое ощущение возникло у меня после прибытия Роулинса и его напарника, молоденького сержанта. Во всяком случае, Билл объявил мне о том, что я арестован.

О формальной стороне дела позаботились лишь после того, как они — в сопровождении по меньшей мере полудюжины полицейских машин — прибыли во владения Джимми Вайолета и созерцали следы недавнего разгрома. И после проведения положенных в таких случаях полицейских действий, фотосъемки, сбора и изъятия вещественных доказательств — и бандитов — все благополучно завершилось.

Весело улыбаясь, Билл объявил мне, что я арестован, а затем извлек из кармана свою маленькую карточку и прочитал по ней:

— Мистер Скотт, я должен сообщить вам, что у вас есть право хранить молчание. Все сказанное вами может быть использовано против вас в суде… — и так далее, до самого конца.

Когда он закончил, я сказал:

— Ты, наверное, шутишь..

Он улыбнулся.

— Что ж, ладно, — сердито прорычал я в ответ, — значит, я арестован. Но не шей мне дело, ты, грязная крыса, я все равно не сяду. Черт, я сознаюсь быстрее, чем ты, скотина, доберешься до прокурора…

Я прервал свою тираду и улыбнулся. А затем, уже безо всякого рыка сказал:

— Билл, вообще-то я тут уже не при чем. И свободен как птица. Ты ничего не сможешь мне сделать, ничего.

— Правда?

— Это просто замечательно. Я уже сам во всем признался! И не какому-то там лейтенанту, а самому капитану “убойного” отдела. Этой грубой скотине. Он оказывал на меня давление, намеренно запутывал и незаконно принуждал к даче показаний. Он не объяснил мне ни одного из моих прав — зато перечислил все то, на что я прав не имею. Он творил явное беззаконие. Так что снимай с меня наручники, и я пойду.

И я ушел. Но в сопровождении Билла и сержанта.

Его напарник вел машину, а Роулинс сидале рядом со мной на заднем сидении. Наручники он с меня снял — разумеется, инициатором этой шутки тоже был он сам. Вообще, у Роулинса очень извращенное чувство юмора. Я это уже понял. Но он был совсем не так уж плох. Потому что, когда мы уже проезжали по Сансет, направляясь в сторону магистрали на Голливуд, он сообщил мне весьма обнадеживающую новость.

До этого он два или три раза звонил Сэмсону из дома Джимми Вайолета, и в последний раз, сказал Билл, всего через минуту после того, как Сэм получил некую информацию. Сведения, которым было суждено стать заключительным аккордом в расследовании этого дела.

Один из осведомителей отлично справился со своей работой. Местонахождение Кермита Ванды и его жены было установлено.

— Я просил у Сэма разрешения, — продолжал Роулинс, — арестовать их на обратном пути. Это небольшой мотель дальше по Сансет, у самой магистрали. — Он замолчал и взглянул на меня. — Теперь оснований для их ареста у нас больше чем достаточно. Хочешь поприсутствовать?

— Хочу ли я? Да я всю жизнь мечтал об этом!

— Но только в качестве наблюдателя. Не более того. Не забывай, что ты все-таки под арестом.

— Ага. Обещаю вести себя хорошо. Не пропускать же такое. К тому же, возможно, мой револьвер все ещё находится у той куколки. Если это так, то мне хотелось бы забрать его.

— Ладно. Но только уж постарайся соблюдать приличия.

— Буду стараться из последних сил.

Маленький заштатный мотель находился на бульваре Сансет, чуть в стороне от дороги. Никакого намека на роскошь — ничего общего с прежним шикарным особняком и дорогими апартаментами в “Беверли-Хиллс”, “Норвью” или “Хидден-Вэли”. Какое стремительное падение с заоблачных высот на грешную землю, подумал я. Тем более, что и на свободе этой парочке осталось очень недолго разгуливать.