Ричард Пратер - Эффект Эмбера

Толпа была в сборе, большинство присутствующих явилось сюда за час и даже раньше. Я с некоторой опаской оглядел это сборище, прежде чем проводить Аралию в столь ненадежное укрытие. И, уже находясь в чайном домике, я время от времени наблюдал, как они бродят по лужайке с бокалами спиртного в руках, и думал: сколько же будет выпито сегодня! Но когда я выглянул в последний раз, большинство из них уже сидели в плетеных креслах, ожидая появления главного распорядителя – Сэмми Шапиро.

После нескольких объявлений и кратких речей все замерли в ожидании «гвоздя программы», – мисс «Обнаженная Калифорния».

А мисс «Обнаженная Калифорния» сидела тем временем в чайном домике отнюдь не обнаженная, а в белых шортиках из джерси, так плотно облегавших ее тело, что, казалось, никакие это не шортики, а просто она на секунду окунулась в сливки. Что же касается дополнявшей костюм безрукавки из такого же белого джерси, то мне чудилось, будто сквозь нее видны поры на ее коже.

– Еще не пора? – то и дело спрашивала Аралия. – Еще не пора?

– Семь минут до моего выхода, десять – до твоего. То есть я хотел сказать – до запуска твоего изображения.

– Да, порой даже я не могу отличить себя живую от изображения, хотя и то и другое – я.

– Смотри не запамятуй, детка. А то, чего доброго, выскочишь, расточая улыбки и воздушные поцелуи, когда твое изображение уже будет задействовано. Они и без того будут в отпаде, «Скорой помощи» придется только успевать. А кое-кто сразу отойдет в небытие.

– Не бойся, не выскочу. Ты мне все уши прожужжал, что я должна и чего не должна. Я буду сидеть здесь, а тем временем мое изображение появится перед публикой... Согласись, это звучит забавно.

– Забавно. Да, забавно. Почему-то я не чувствую особенно...

– Не волнуйся, после завершения «моего» выхода, я по-прежнему буду ждать тебя здесь.

– Хорошо. И еще одно. Если так случится, что я задержусь, а то и вовсе не вернусь, и ты услышишь визг полицейских сирен...

На меня опять навалилось смутное предчувствие, которое я тщетно пытался отогнать все это время. Должен признаться, что у меня было какое-то двоякое чувство по поводу задуманной операции. С одной стороны, я был почти убежден, что не произойдет ничего экстраординарного, тем более опасного, и никто не будет убит. Но в то же время я не мог избавиться от неотступно преследовавшей меня мысли, что если кто и будет убит, то км окажусь я. И что это произойдет именно в тот момент, когда я буду рыскать среди перечных и эвкалиптовых деревьев в поисках гипотетического посягателя на жизнь Аралии Филдс. Только одно из этих двух допущений могло оказаться верным, и я бы предпочел первый вариант.

Кроме того, последнее время меня не покидало ощущение, что я что-то забыл. Возможно, это забытое мною «нечто» и не оказывало какого-либо влияния на грядущие события, но присутствовало где-то у меня в подсознании и вызывало смутную тревогу. Хотя с одинаковой степенью вероятности можно было предположить, что забвение этого «нечто» способно привести к серьезным и даже катастрофическим последствиям.

– По-моему, они возбуждены, ты не находишь? – спросила Аралия.

– Аралия, – сказал я, прислушиваясь к нараставшей какофонии мужских голосов снаружи, – как ты думаешь, если парню прищемить «орехи» качелями, когда он еще и не начал качаться, что будет означать его вопль? Предвкушение?..

– Шелл, не говори «орехи». Это так грубо, вульгарно...

– О'кей! Яйца, если тебе так больше нравится. Какая, в конце концов, разница?

– Ну, ты как-никак мужчина, и для тебя это, конечно, не звучит сексуально.

– О Бог ты мой! Однако вернемся к нашему разговору. Итак, если я вдруг задержусь и не вернусь в этот волшебный чайный домик, ты должна выдержать как можно более долгую паузу между твоим... э... вторым пришествием и первым «голым» выходом. Не забудь только, что во второй раз ты должна быть полностью одетой, если... э... так можно назвать этот твой теперешний наряд.

– Шелл, ты мне это уже говорил, и не раз. Но я так и не пойму, почему ты придаешь этому такое значение. Я усекла, что все должны подумать, что я в домике переодеваюсь. Но почему я не могу сделать вид, что быстро переоделась, скажем за полминуты, и выйти к ним...

– Нет, нет и нет!

– ...пока они действительно готовы воспринять меня наилучшим образом.

– Да, в этом-то все и дело! Хотя поручиться на все сто я не могу. Слово «готовы» можно интерпретировать по-разному, в том числе и как оскорбительные, непристойные по отношению к девушке действия...

– Зачем тогда их распалять, чтобы потом ждать, пока они остынут. Железо надо ковать, пока оно горячо.

– Как я понимаю, ты имеешь в виду металлические молнии у них на брюках...

– Меня привело сюда только одно – желание развлечь всех этих людей, доставить им немного удовольствия... И потом, среди них будут устроители конкурса, спонсоры, члены жюри, кинорежиссеры, продюсеры, шоумены и Бог знает кто еще.

– Да, все ясно, Аралия. Большинство, конечно, будут развлекаться, но те, из разряда «Бог знает...», могут иметь оч-чень серьезные намерения... Так вот, ты выйдешь и продемонстрируешь, что желаешь продемонстрировать, на самом деле оставаясь здесь. Затем «оденешься» и... Ты когда-нибудь видела четыре сотни пьяных горилл, готовых к спариванию?

– Нет, конечно нет. А ты?

– Я – один из них, только менее волосатый. А... позволь объяснить тебе это иначе...

Как-то раз Аралия сказала, что я весьма поэтичен. Может быть, какой-нибудь яркий пример способен вразумить ее?

– Аралия, – начал я, – представь себе, что мы в джунглях. Непривычные, пугающие звуки доносятся из зарослей. Ты – Джейн, вышедшая на лужайку голая. Тебе и невдомек, что эти странные звуки вызваны твоим появлением. Поэтому, когда ты снова выходишь на лужайку, ты вдруг оказываешься лицом к лицу с четырьмястами ревущими Тарзанами. Да знаешь, что они с тобой...

– Пока что я вижу здесь только одного Тарзана, – улыбнулась Аралия. – Тебя.

– Ну хорошо, я уже признался, что являюсь одним из них... Черт! – Я в сердцах хлопнул себя по ляжкам. – Ну как мне объяснить, чтобы ты поняла наконец! Попробуем еще раз. О'кей?

– Давай, если хочешь. Кстати, сколько минут у нас в запасе?

– Аралия! Черт бы тебя побрал, Аралия! Нет, с тобой обязательно спятишь! Может, ты замолчишь наконец? – Я собрался с мыслями и тихим, ласковым голосом продолжал: – Предположим, что сразу же после появления безумно соблазнительной, в высшей степени желанной и сексапильной голой мисс «Обнаженная Калифорния»...

– О Шелл, ты снова ударился в лирику.

– Гр-р-р-р-р! Черт побери, сейчас мне не до лирики!

Я разжал пальцы, сжимавшие секундомер, так как не имел права их раздавить.

– Я не успокоюсь, пока не скажу тебе, что считаю необходимым. Не успокоюсь, так что ты уж лучше меня выслушай. Вспомни все, что я тебе говорил прежде, и постарайся мысленно представить себе четыреста диких животных в человеческом обличье, ополоумевших от похоти и алкоголя. Они вполне могут, хотя и не обязательно, попытаться... Словом, могут тебя изнасиловать.