Якоб Арджуни - Кисмет

Поскольку я ответил не сразу, он приблизился ко мне, и лицо его озарилось искренней приветливой улыбкой.

— Надеюсь, ты не собираешься шантажировать меня? Слушай, парень, да ты, я вижу, не понимаешь, с кем имеешь дело?

Улыбка еще некоторое время подержалась на его лице, и он удобно откинулся на стуле, удовлетворенно глядя на меня.

— Я хочу знать, кто были те двое, которые позавчера катались на вашем автомобиле?

— Что?

— Кто были те два рэкетира? Откуда они, чем занимались и какие у них были планы?

Довольная улыбка сразу испарилась.

— Что значит, были?

— А то, что они были.

Впервые я почувствовал, какая тишина царит в этом чертоге. Вообще-то снизу сюда должны были доноситься звуки, шум моторов грузовиков и автопогрузчиков. Однако стояла мертвая тишина, слышалось только какое-то легкое пощелкивание: это Аренс то и дело расстегивал и застегивал браслет своих наручных часов. Наконец он выговорил:

— А сейчас убирайся отсюда вон.

Было ясно, что он не собирается повторять свою просьбу, а мне, если очень повезет, надо поскорее убираться отсюда подобру-поздорову. Я поднялся и направился к двери.

— Я не шутил, когда сказал, что хочу знать, кто были те двое. Возможно, этого будет достаточно, и я оставляю вас в покое. Но это я должен знать. — Я ткнул себя пальцем в лоб. — До скорого. Только не думайте, что произвели на меня неизгладимое впечатление.

Я медленно потянул за собой дверь и прибавил шаг. Пройдя мимо двери лифта, спустился по лестнице вниз. По дороге мне никто не встретился, в коридоре не было слышно никаких голосов и звуков. Последние ступени, перед тем как спуститься на первый этаж, я проскочил на цыпочках, осторожно заглядывая за угол, пока с облегчением не отметил, что внизу у лифта меня никто не поджидал. Скорее всего, Аренс решил, что такая моська, как я, не представляет для него никакой опасности. А может, у него просто не было никого под рукой, чтобы послать за мной вслед.

Я подошел к диспетчерской и встал у стойки, облокотившись на узкую перекладину. Фрейлейн Жвачка оторвалась от модного журнала и вопросительно взглянула на меня.

— Да, своеобразный у вас шеф. На сафари вместе бывали?

Она повела бровью, но не очень удивилась вопросу, изучающе посмотрела на меня и покачала головой:

— Какое сафари? Кроме одного жирного кабана, никого не видела.

Я ухмыльнулся и взглянул на ее задорное узкое лицо с губами немыслимого бирюзового цвета — в тон с ногтями. Слишком поздно я заметил страх в ее глазах. Уловив взгляд фрейлейн Жвачки, я оглянулся — передо мной стоял приземистый плотный человек.

— Эй, ты, — сказал он, шевеля жирными губами и изображая, по-видимому, улыбку, — я слышал, что ты нашел машину нашего босса. Остается только взять от нее ключи. Можешь сразу отдать их мне.

Голос показался мне знакомым, только непонятно, почему он так странно держал одну руку за спиной. Не успел я сообразить, что бы это значило, как он сделал невероятно ловкое для его телосложения движение, и мое лицо взорвалось.

Я почувствовал, что кто-то рвет на мне рубашку. Голова разрывалась от боли, словно там колотили барабаны, стучали пивные бутылки и сотрясались все клетки головного мозга. В лицо ударило чем-то мокрым и липким. Я содрогнулся всем телом и открыл глаза. Сквозь черную пелену я увидел лицо фрейлейн Жвачки, склонившейся надо мной с бутылкой «фанты».

— Поднимайтесь, — прошептала она. — Вам надо быстро уходить отсюда!

Я протянул ей руку, и она потащила меня вверх, пока я не принял сидячее положение и не увидел вокруг себя лужу крови.

— Вставайте же! Сейчас он пришлет сюда кого-нибудь, и вас уволокут в подвал.

Подвал. Я сконцентрировался, пытаясь представить себе, что может сделать со мной в темном подвале этот жирный носорог, если уж он не постеснялся в присутствии свидетельницы так отделать меня среди бела дня, что от моей физиономии, кажется, осталась лишь фотографи я в паспорте. Из последних сил и с помощью фрейлейн Жвачки я встал на ноги. С лица капала кровь, как вода со свежевымытого салата.

— А сейчас ударьте меня, — сказала она.

— Зачем?

— Я должна следить, чтобы вы не сбежали. Двиньте мне разок, а то у меня будут неприятности.

Я занес руку, чтобы ударить ее, но боль в плече пронзила меня так, что рука рефлекторно дернулась назад.

— О господи, боже мой, — зашипела она, взяла мою руку, подняла вверх, так что я снова вскрикнул от боли, и ударила ею по своим бирюзовым губам. Неважно, чья была на ней кровь, моя или ее, главное, что она была вся в крови, когда я, спотыкаясь, поковылял к выходу.

В лицо хлестал дождь. Было ветрено и холодно. Двадцать метров, отделявших меня от дороги, показались вечностью, а голова была сплошной открытой раной. Хотелось броситься на асфальт и завыть волком. Последнее, что я увидел, еще раз оглянувшись назад, была счастливая улыбка доктора Аренса с суповой рекламы. И я поклялся, что он так получит от меня, что мало не покажется.

— Боже мой!

Ромарио спрыгнул с кресла, взял меня за руку и помог лечь на софу.

— Что… что случилось?

— Я нашел «армию». — Мой голос звучал так, будто я говорил под водой. — Принеси бутылку водки и вызови «скорую».

Врач скорой помощи, закрывая через час свой саквояж, сказал:

— Срочно на рентген. Вам надо бы лечь в больницу. Если хотите, я вызову машину.

— Вы подозреваете перелом?

Он пожал плечами.

— Из-за отека ничего не могу сказать определенного. Как это вас так угораздило?

— По собственной глупости.

— Выглядит так, будто по вам случайно проехал каток.

— Не каток, а кастет, и вовсе не случайно.

— Ах, вот как. — Он прокашлялся. — Ну что же. Если не хотите в больницу, положите лед на голову.

Врач ушел. Я поручил Ромарио сбегать в супермаркет за углом и купить алкоголь и упаковку супа Аренса, а сам заснул. Проснувшись через два часа, я увидел, что Ромарио сидит у меня в изголовье и прижимает к щеке кухонное полотенце, в которое завернут лед.

— Ну как ты? — спросил он.

Я хотел ответить, но не смог, лишь помахал рукой — дескать, так себе.

— Как только придешь в себя и сможешь встать, я вызову такси и отвезу тебя в больницу. Кстати, супа, который ты заказывал, не было. Но думаю, сейчас у тебя все равно нет аппетита. Подождем, что покажет рентген. Я имею в виду, не потребуется ли операция.

Я наблюдал, как он с озабоченным видом осторожно держит полотенце со льдом так, чтобы оно не царапало мне щеку. Вскоре я снова заснул.

Было чуть больше десяти часов, когда мы вернулись из больницы. Переломов не было, но обнаружились множественные травмы, как выразился врач. Что он под этим подразумевал, я не понял. На голову мне наложили повязку, сделали обезболивающий укол и велели на следующий день не вставать с постели. Пока я пытался устроиться вместе с минералкой и пультом от телевизора на софе, Ромарио готовил на кухне блюдо, которое купил по дороге домой в круглосуточном магазине. Из кухни доносились запахи сгоревшего масла. Я откинулся на спину и включил телевизор.