Реймонд Чандлер - Высокое окно

Я не ответил. Еще некоторое время он смотрел на меня, потом потянулся к замку зажигания и повернул ключ. Машина завелась, и он выжал сцепление.

— Дурак ты, приятель, — мягко сказал он. — Дурак, каких мало. Спокойной ночи.

Машина отъехала от тротуара и покатилась под гору в сторону Франклина. Улыбаясь, я смотрел ей вслед, пока она не скрылась из вида.

Поднялся к себе в квартиру, отпер ключом дверь, приоткрыл ее и только тогда тихо постучал. Из комнаты послышались шаги. Дверь распахнула крупная, румяная девица в белом медицинском халате и в шапочке с черной полосой.

— Я Марло. Живу здесь.

— Входите, мистер Марло. Доктор Мосс предупредил меня.

Я бесшумно закрыл дверь, и мы заговорили вполголоса.

— Как она? — спросил я.

— Спит. Когда я приехала, она уже дремала. Меня зовут мисс Лимингтон. Насколько мне известно, температура у нее нормальная, пульс еще немного частит, но стал ровнее. Видимо, психическое расстройство.

— Она нашла убитого человека, — объяснил я. — Страшно перепугалась. Она крепко спит? Могу зайти взять кое-какие вещи для гостиницы?

— Конечно. Только потише. Хотя вы вряд ли ее разбудите. А если и проснется, ничего страшного.

Я прошел в комнату и оставил на столе деньги.

— У меня есть кофе, бекон, яйца, хлеб, томатный сок, апельсины и выпивка. Все остальное придется заказать по телефону.

— Я уже изучила ваши запасы, — ответила она с улыбкой. — До завтра нам хватит. Она здесь останется?

— Посмотрим, что скажет доктор Мосс. Думаю, она поедет домой, как только будет в состоянии. Ехать ей далеко — в Вичиту.

— Я, конечно, не врач, — сказала она, — но, по-моему, ей просто нужно как следует выспаться, и все пройдет.

— Как следует выспаться и сменить обстановку, — уточнил я, но мисс Лимингтон вряд ли поняла меня.

Я прошел по коридору и заглянул в спальню. Они надели на нее мою пижаму. Лежит почти на спине, выбросив одну руку поверх одеяла. Манжет пижамной куртки закатан дюймов на шесть, а то и больше. Из рукава торчит маленькая рука, крепко сжатая в кулачок. Лицо изможденное, бледное и очень спокойное. Я порылся в шкафу, взял чемодан и побросал в него всякую мелочь. Выходя из комнаты, еще раз взглянул на Мерл. Глаза открыты и устремлены в потолок. Покосилась на меня, губы растянулись в слабой улыбке.

— Привет, — голосок слабый, измученный. Таким голосом говорят, когда лежат в постели, когда рядом медсестра, и все под рукой.

— Привет.

Я подошел к постели и улыбнулся ей. Неотразимой улыбкой.

— Мне хорошо, — прошептала она. — Просто отлично. Да?

— Конечно.

— Я лежу на вашей постели?

— Ничего страшного. Она не кусается.

— Я не боюсь, — маленькая ручка скользнула ко мне по одеялу и легла ладонью вверх, ожидая пожатия. Я сжал ее. — Вас я не боюсь. Женщины могут вас не бояться, правда?

— Спасибо за комплимент.

Ее глаза улыбнулись, потом опять погасли.

— Я соврала вам, — тихо сказала она. — Я… я никого не убивала.

— Знаю. Я был там. Неважно. Не думайте об этом.

— О неприятном всегда советуют не думать. А все равно думаешь. Глупые какие-то советы.

— Значит, я глупый, — я сделал вид, что обиделся. — Может, еще поспите?

Она повернула голову и заглянула мне в глаза. Не выпуская ее руки, я сел на край кровати.

— Сюда явится полиция? — спросила она.

— Нет. Вы разочарованы?

Она нахмурилась:

— Должно быть, вы считаете меня ужасной дурой.

— Возможно.

У нее на глазах навернулись слезы, скользнули по ресницам и медленно поползли по щекам.

— Миссис Мердок знает, где я?

— Пока нет. Сейчас поеду к ней и расскажу.

— Вы… все ей расскажите?

— Ну да, а что?

Мерл отвернулась.

— Она поймет, — тихо проговорила девушка. — Она-то знает, что я наделала восемь лет назад. Боже, что я натворила!

— Конечно, знает. Стала бы она столько лет платить Венниеру.

— Какой ужас! — она выдернула руку, которую я держал, другую вынула из-под одеяла, сцепила их. — Жаль, что вы узнали об этом. Очень жаль. Никто не знал, кроме миссис Мердок. Даже родители. Лучше бы вы не знали.

На пороге появилась медсестра и неодобрительно посмотрела на меня:

— Мистер Марло, ей нельзя разговаривать. Вам вообще лучше уйти.

— Послушайте, мисс Лимингтон, я знаю эту девушку уже два дня, а вы всего два часа. Ей это только полезно.

— У нее опять может быть… приступ, — возразила она, старательно пряча глаза.

— Что ж, пусть лучше у нее будет приступ сейчас, пока вы здесь. Пойдите на кухню и пропустите стаканчик.

— Я не пью на работе, — холодно сказала она. — Кроме того, от меня будет пахнуть спиртным.

— В данный момент вы работаете на меня. А я требую, чтобы мои подчиненные время от времени выпивали. Кроме того, если за хорошим обедом вы и позволите себе рюмку-другую, от вас никогда не будет пахнуть спиртным.

Она прыснула и вышла из комнаты. Мерл слушала нас с некоторой досадой, как будто во время очень серьезной пьесы разыгрывается легкомысленная интермедия.

— Я хочу вам все рассказать, — заговорила она срывающимся голосом. — Я…

Я перегнулся на кровати и накрыл ее стиснутые руки своей громадной лапой:

— Бросьте. И так знаю. Марло все знает — кроме того, как устроиться в жизни. Не в деньгах счастье. Сейчас спите, а завтра отвезу вас в Вичиту — к родителям. За счет миссис Мердок.

— Как это благородно с ее стороны! — воскликнула она. Глаза широко раскрылись и заблестели. — Впрочем, она всегда удивительно ко мне относилась.

Я поднялся с кровати.

— Она вообще удивительная женщина, — сказал я, усмехнувшись. — Каких мало. Сейчас поеду к ней, и мы чудесно проведем время за чашкой чаю. А если вы сейчас же не заснете, я не разрешу вам больше признаваться в убийствах, так и знайте.

— Вы ужасный человек, — сказала она. — Не люблю вас. — Отвернулась, спрятала руки под одеяло и закрыла глаза.

Я пошел к двери. Перед тем как выйти, обернулся и мельком взглянул на нее. Смотрит на меня, приоткрыв один глаз. Я нахмурился, и глаз тут же закрылся.

Вернулся в гостиную, так же грозно взглянул на мисс Лимингтон и вышел с чемоданом в руке.

Поехал на бульвар Санта-Моника. Ломбард еще был открыт. Старый еврей в высокой черной ермолке явно удивился, что я смог так скоро выкупить монету из заклада. Я заверил его, что в Голливуде и не такое бывает.

Он достал из сейфа конверт, вскрыл его, взял у меня деньги и закладную квитанцию и выложил из конверта на ладонь блестящую золотую монету.

— С такой монеткой жаль расставаться, — сказал он. — Какая работа, нет, вы подумайте, какая работа!

— На двадцать долларов потянет, — сказал я.

Он пожал плечами, улыбнулся, я спрятал монету в карман и пожелал ему спокойной ночи.